— Неважно. К тому же неизвестно, что в России сейчас творится.
— Так сейчас нельзя говорить, — поправил Лаврентий Павлович. — В Советском Союзе, вот как правильно, Гавриил Родионович.
— Без разницы. Я и Скифию помню, и Сарматию. Даже Киммерийское царство застал.
— А Конана видел? Какой он из себя? Говорят — громадного роста, и рыжий.
Гиви скромно опустил взгляд.
— Не было никакого Конана. Сказки всё это. — Я бы тоже не сознался.
— Ну, не было, так не было, — легко согласился Берия. — А что до Союза…. Какая разница, кто будет шпалы укладывать между Салехардом и Дудинкой. Всех в дело определим. Волкодлаков, оборотней. Хоть вампиров. Помнится, взяли мы одну семейку в Львове….
— Откуда семья у них, Палыч? Они же, вроде, покойники. Заливаешь. У Изи научился?
— Товарищ Раевский, вроде бы, во вранье замечен не был, — заступился за меня Лаврентий. — А у вампиров бывают семьи. Они тоже размножаются. Только орально.
— Как-как?
— Я имею в виду через укус. А по виду — обычные люди, только бледные очень. На лесоповале по шесть кубометров строевой сосны нагрызали. В полнолуние бывало, и две нормы давали.
Гавриил нервно забарабанил костяшками пальцев по столу. Скверная примета. С хохмами нужно завязывать.
— Всё, товарищи, пошутили и хватит. Вернёмся к нашему делу. Что с "Пижмой" в нашем времени произошло, Лаврентий Павлович?
— Не было её в реальности, товарищ Архангельский. Даю стопроцентную гарантию. Была пара статей в жёлтой прессе времён разгула демократии. С тех пор и пошла гулять легенда о тысячах невинноубиенных, утопленных чекистами в Чукотском море. Бред. Никто бы не пошёл на такие затраты. И денег, и трудовых ресурсов. Всё по той же версии, оставшихся в живых после подрыва корабля, эвакуировала американская полярная авиация. Документов, подтверждающих это, нет. Души якобы погибших зеков к нам не поступали. Ходил слух о фотографии в "Нью-Йорк Таймс", но я лично проверил подшивки за несколько лет, и ничего не обнаружил.
— Может, и мы её в лёд вморозим? — Выдвинул и я свою идею. — Подтащим поближе к канадским берегам и на мель посадим, а то вдруг утонет раньше времени.
— А уголовники? Под лёд?
— Зачем? — Хитро прищурился Берия. — Перепишем им документы на пятьдесят восьмую статью, и пускай себе бандитствуют в стране равных возможностей.
— Не поверит никто в подлог. Они и сами на первом же допросе расколются до самой…. Ну, кто до чего сможет.
— Какой подлог? Не надо никого обманывать. Всё официально сделаем. Врать не будем принципиально. Это, вообще, нехорошо.
Вечер того же дня. "Пижма"
В кают-компании, за столом, накрытым кумачом, расположилось Особое Совещание. Председательствовал, как более опытный в иезуитской казуистике, комбриг Берия.
— Следующий.
Открылись двери, и конвойные втолкнули очередного урку.
— Фамилия, имя, отчество?
— Мкртчян, Аристарх Автандилович.
— Иди сюда, — поманил Лаврентий Павлович зека. — Бери тетрадку со стола. Читай вслух первую страницу.
— Сталин дурак, — прочитал уголовник, и ошалело поглядел на Берию.
— Понятно, — констатировал тот, — контрреволюционная агитация и терроризм. Пятнадцать лет лишения свободы. Вопросы есть? Заткнись, нет у тебя вопросов. Следующий!
Малярийные летают комары.
Кто-то смотрит из озоновой дыры.
Посмотрел, сурово пальцем погрозил.
Ой, тревога. Дайте мне аменазин.
Тимур Шаов
Житие от Гавриила.
Так вот она какая, Земля Иосифа Виссарионовича. Голая и безмолвная. Камни, укрытые ледниками. Узкие проливы, забитые льдом. А я её не узнал, хотя был в этих местах проездом в столицу. Разве сейчас вспомнишь, на склоне которой из гор стоял трактирчик, в котором подавали лучшие вина Гипербореи. Настоящие вина. Горы…. А нет их теперь, лишь слизанные ветрами верхушки торчат памятниками человеческому безумию.
Люди…. Да люди ли? Что же сделали, уроды? Да, пусть в легендах вы остались могучими, мудрыми и прекрасными. Пусть так и останется. Но я то знаю, как оно было на самом деле. Память, моя проклятая память. И крылья, белоснежные крылья архангела. Если пепельная седина бывает белоснежной.
Вначале было слово. Никто не знал, кому первому пришла в голову мысль словом менять свойства материи. Неизвестна точная дата появления того, что впоследствии назовут магией. Началось с малого. Казалось бы малость, вечный светильник. Но именно он подсказал идею. Потом появились многочисленные бытовые безделушки, транспорт, междугородние порталы. Жизнь налаживалась и била ключом. Была основана Магическая Академия и сотни частных школ, где за умеренную, а местами и запредельную, плату обучали всех желающих.
На первый тревожный звонок никто не обратил внимания. Наоборот, всеобщее ликование окружило нового кумира, составившего формулу превращения воды в вино. Виноделы стремительно разорялись, и, по принуждению изобретателя, возглавившего Совет Иерархов, вырубали виноградники. Через год радовалась только треть населения, которой не нужно было искать денег на ежеутреннюю опохмелку, а остальные лихорадочно искали лечебные заклинания, пытаясь спасти родственников. Но магический алкоголизм оказался необратимым, и в ответ на лечение выжигал мозг больного.
Оставшиеся в живых, выдержали приличествующий ситуации траур, и озаботились своим здоровьем. Молодильные яблоки и живая вода дали потрясающий эффект. Лет на двести. Это стоило Гиперборее ещё половину населения, преимущественно женского. Долго дымили крематории по всей стране, не справляясь с утилизацией живых мертвецов.
Вот только не говорите — бес попутал. Не было их поначалу. Пресытившиеся жизнью и развлечениями колдуны, волшебники, чародеи виноваты в их появлении. Захотелось экзотики, — и пожалуйста, кто козла себе завёл, кто поросёнка. Побаловались и бросили. А потомство утопить забыли.
Уже привычно погрустив, маги устремились в космос, где и подцепили жуткую заразу. Ладно бы сами сдохли. Во избежание…. Именно во избежание, мне было приказано направить тот астероид в центр некогда цветущего континента.
Совесть. Что совесть? Перед ней я ответил.
Что же вы сделали, уроды?
— Грустишь, Гавриил Родионович?
Я не расслышал за спиной шагов, и вздрогнул от неожиданности.
— Так, мысли о бурной молодости. Ты, Лаврентий, опять подкрадываешься?
— Не хотел нарушать торжественности момента, — виновато развёл руками Берия. — Я в архиве отчёты читал.
— И что? Теперь на каждом острове будешь меня с цветами встречать? Эти обломки по всему океану разбросаны. Никому не нужны, кроме России, даже америкашки в восемнадцатом году ими побрезговали. Их геологи тут, все, что можно пробурили.