…Глушата быстро сообразил, что явка провалена, и на карачках попятился назад, стараясь не шуметь. Внезапно его задница уперлась во что-то, а еще чуть погодя черт подскочил, едва сдерживая вопль.
– Ты что творишь, паразит блохастый? – прошипел рогоносец и вывернул голову назад в попытке разглядеть укушенное место. – Ты за что меня укусил?
– За афедрон, – объяснил оборотень, отплевываясь. – Извини, на инстинктах получилось. Чего тут делаешь?
– В засаде сижу.
– Нет, это я в засаде. Сижу себе спокойненько, за злоумышленниками наблюдаю, и вот на тебе… Прямо в нос корма чертячья тычется! Да я, может, из-за этого на целый год нюх потеряю. Кто будет производственную травму оплачивать?
Глушата не стал поддерживать щекотливую финансовую тему и перевел разговор:
– Видишь ту красавицу?
– Конечно вижу, – хмыкнул волк. – Она там одна. Или этого огузка тоже в красавцах числишь? Или виды имеешь? Учти, нетрадиционная ориентация у нас быстро излечивается – осиновым колом.
– В сердце?
– Зачем, они же не кровососы какие… По протоптанной дорожке.
– Не-е-е, я не из таких, я только из гастрономического интереса. Посмотри, какой толстый. И вкусный, наверное. Да, – спохватился черт, – о чем это мы? Точно, о красавице. Она мне еще у самых ворот подозрительной показалась. Вот скажи – какая дура попрется через лес к бабушке по доброй воле? Вот ты бы пошел?
– У меня нет бабушки!
– Вот! А к моей только посылают, сами никто…
– Тихо! – Оборотень выглянул и с досадой стукнул лапой о землю. – По-моему они уже разбегаются. Чертяка поганый, из-за тебя самое интересное пропустили.
– Брать нужно обоих, – посоветовал Глушата.
– Учить меня будешь, – проворчал фон Эшевальд. – Арестами заканчивать дело нужно, а не начинать. Давай, дуй за Вечканом, только без фокусов, а я за нашей красоткой прослежу. Встречаемся вечером в корчме «Три поросенка».
– А почему… а почему… – задохнулся от возмущения черт. – А почему это ты пойдешь за девушкой?
– Я начальник, – пояснил оборотень. – Поэтому все пряники должны быть поделены не поровну, а честно. Понял?
Рогоносец печально повесил пятачок, придумывая достойные возражения. Он всегда их находил, только природная сообразительность и обостренное чувство самосохранения не позволяли озвучить это вслух. А вот еще одна появилась – сказать?
– Слушай, Август, а чего нам в душной корчме весь вечер сидеть, чужие портянки нюхать? Давай лучше шашлычки на свежем воздухе организуем, а?
– Из Вечкана Чечевиковича? – догадался оборотень.
– Ага! Под водочку.
– Заманчиво, но нельзя.
– Это почему?
– Я же крещеный.
– И я.
– Да ты чо?
– Три дня уже как. Иначе на должность не утверждали – пятый пункт, говорят, подкачал.
Минут через двадцать Август, крадучись, мелкими перебежками и заметая следы хвостом, сопровождал красавицу шпионку. Хотя мог бы и не прятаться – девушка шла ровно, не оглядывалась, лишь время от времени запрокидывала голову, пытаясь разглядеть звонких жаворонков в выцветшем от полуденной жары небе.
Жара. Даже – жарища! И кто ее придумал? Поймать бы мерзавца да на несколько часов выставить на солнцепек с непокрытой головой. Август как можно шире распахнул пасть и высунул язык в тщетной попытке хоть немного остудиться. Да где там, это у обычных волков летом шерсть короткая и тонкая, с линялыми проплешинами, а тут… Вот она, расплата за красоту. И какой черт дернул оставить узел с одеждой в Алатыре? Нет, понятно, какой, но зачем послушался совета?
Черноволосая шпионка пробиралась к городу по широкой дуге, оврагами обходя видимые издалека дозоры кочевников. А где знаменитое – мышь не проскочит? Да тут слона можно протащить. Да что слона – были бы живы мамонты, и они промчались бы незамеченными в колонну по три. Обленились потрясатели вселенной, мух не ловят. А ведь стражи городские ворота даже настежь распахнули, соревнуясь в любезности перед девушкой.
Август слегка отстал и прошмыгнул в уже закрывающийся проход, едва не защемив хвост. И сразу замер, не отводя глаз от сверкнувших перед носом копейных наконечников.
– Коли волчару, Михалыч! – закричал кто-то из караульных.
– Я тебе дам, бля, коли! – Оборотень окутался прозрачным маревом и принял человеческий облик. – А в рыло?
И как раз в этот момент обернулась привлеченная шумом шпионка. Ого! Нет, даже – ОГОГО! Какой мужчина! Мечта! И совершенно голый. И у него… хм. Да соседка Мойра просто лопнет от зависти, когда узнает о пропущенном зрелище. Она же себе все усы выщиплет с досады! Ах, какой же он!.. А если?..
– Поймали лазутчика? А почему он без штанов?
Только караульные собрались открыть рты для ответа, как фон Эшевальд закричал, показывая пальцем вверх:
– Смотрите, кирпич по стене ползет! И еще один! Да там у них гнездо.
А когда стражи обнаружили обман и захотели нанести задержанному несколько уточняющих вопросов, перед воротами уже никого не было. Только хитро улыбалась внезапно растолстевшая вдвое черноглазка, а из-под ее подола почему-то выглядывали четыре ноги. Наваждение, не иначе. Или голову напекло. Проклятая жара!
…Глушате было значительно легче, даже не пришлось слишком уж маскироваться, с такой физиономией он вполне сошел за своего. А что, не все же в войске Пету-хана были узкоглазыми, всяких хватало. Только рога прикрыл лохматым малахаем – вылитый наемник из неведомой Шамбалы. Оттуда порой появлялись воины и более диковинного облика.
Проблемы появились немного позднее, когда черт преспокойно прошел почти половину вражеского лагеря, не упуская из виду спину бывшего славельского боярина. Уже и ханская юрта показалась вдалеке, как Глушата неожиданно нос к носу (пятачок к пятачку) столкнулся с собственным отражением. От удивления он отпрыгнул назад, осеняя себя крестным знамением. Отражение скопировало прыжок с преувеличенным испугом.
– Это что за хрень творится? – Черт недоуменно почесал за ухом.
Жест повторился, только с небольшим запозданием. Ага, вот оно чего! У всякого нормального черта рога небольшие и растут аккуратно на макушке, а у этого прямо изо лба лезут. Муфлон. Или джейран. Глушата еще раз почесался и плюнул под ноги. Конечно же, не себе.
– Ты кто такой, харя?
Незнакомец удивленно вытаращил глаза:
– Блюбардак кул дуды двебалды хрякоед? – Кажется, это был вопрос.
Но оскорбленный рогоносец не стал вдаваться в подробности, а ухватил двойника за ворот грязного халата:
– Ты кого хрякоедом обозвал, морда козлиная?
– Цулувай хренанны! – попытался оправдаться полузадушенный оппонент.