— Эй, мать! — обратился к ней Сатана. — Далеко ли еще до Ахена?
— Ах, милейший! — отвечала старуха, узнав Сатану и догадываясь, зачем он спрашивает дорогу. — Клянусь Богом, вам еще идти и идти! Ахен!.. Вот поглядите, у меня были совсем новые башмаки, когда я вышла из Э. А теперь, смотрите, как они износились: вот как долго я иду!
Довод показался Сатане настолько убедительным и в особенности наглядным, что тот был просто сражен.
— Ну что ж, — молвил он, — этим ничтожествам нынче удалось избежать моего гнева; но пусть поостерегутся: рано или поздно я их искалечу!
Он уронил дюну, которая при падении развалилась надвое и образовала два холма, возвышающихся ныне над Ахеном и в память об этом событии носящие имена Лосберг и Сан-Сальватор, то есть Хитрая гора и гора Спасителя.
Сатана сдержал слово, хотя и не сразу. В году 1224-м от Рождества Христова Ахен, превратившийся в большой красивый город, был почти полностью уничтожен во время страшного пожара, причину которого, несмотря на неоднократные попытки, установить так и не удалось; впрочем, никто не сомневался в том, что это была месть Сатаны.
В день торжественного открытия собора славный король Карл заметил, что отсутствует нечто очень важное: колокол.
Король навел справки относительно того, где живут лучшие литейщики: во Франции, в Италии, в Аллемании или еще где-нибудь. Ему отвечали, что самый опытный литейщик — мастер Танко из Сен-Галлена, прославившийся тем, что отлил большой колокол для Вормского собора. Король Карл припомнил, что слышал звон этого колокола из своего Ингельхеймского дворца, хотя тот находился в пятнадцати лье от Вормса; вспомнил он также, как возрадовалась его душа при звуке этого колокола. Вот он и остановил свой выбор на мастере Танко и отправил гонца в Сен-Галлен с приказанием любой ценой доставить к нему литейщика. Гонец уехал и вскоре прибыл в Сен-Галлен; но в Сен-Галлене ему сообщили, что мастер Танко находится во Франкфурте, где отливает соборный колокол. Гонец поехал во Франкфурт и прибыл туда как раз в ту минуту, когда колокол зазвонил в первый раз к великой чести мастера Танко; гонец передал мастеру предложения короля Карла, и славный швейцарец не стал отказываться.
После почти шестинедельного отсутствия гонец возвратился в Ахен в сопровождении литейщика.
Как же возрадовался славный король Карл, когда узнал, что у него будет колокол! Он приказал немедленно доставить мастера Танко во дворец и спросил, что ему нужно для изготовления колокола.
— Угодно ли королю, чтобы это был хороший колокол? — спросил мастер Танко.
— Я хочу, чтобы это был самый большой колокол, какой вам когда-либо доводилось отливать.
— В таком случае, — отвечал мастер Танко, — мне понадобится десять тысяч ливров бронзы, десять тысяч ливров меди, десять тысяч ливров чугуна, пять тысяч ливров серебра и тысяча ливров золота.
— Это в самом деле все или вам нужно еще что-нибудь? — уточнил король Карл. — Говорите, пока вы здесь, и вам дадут все, о чем вы ни попросите.
— Нет, — покачал головой мастер Танко. — Ежели мне дадут то, о чем я сказал, этого будет довольно.
Король Карл приказал выдать мастеру Танко десять тысяч ливров бронзы, десять тысяч ливров меди, десять тысяч ливров чугуна, пять тысяч ливров серебра и тысячу ливров золота, и мастер Танко принялся за работу.
Но в ту минуту, как он бросал все эти металлы в печь, недобрая мысль пришла ему на ум: а что, ежели он положит в колокол только четыре тысячи ливров серебра да восемьсот ливров золота? Ведь от этого так мало изменится голос колокола, что никто и не заметит, а он таким образом прикарманит тысячу ливров серебра и двести ливров золота; присовокупив это к тому, что у него уже есть, а также к вознаграждению, обещанному за колокол королем Карлом, он сможет сколотить небольшое состояние, что позволит ему оставить тяжелую работу. Подобная мысль впервые посетила Танко, и он долго гнал ее от себя; но, как говорит пословица, в приотворенную ангелом дверь сам черт пролезает; вот так и случилось, что черт пролез в дверь к мастеру Танко. Мастер Танко не устоял перед соблазном и, утаив из тридцати шести тысяч ливров металлов тысячу ливров серебра и двести ливров золота, зашил их в матрац, а то, что осталось, бросил в печь.
Две недели спустя колокол был отлит и, несмотря на покражу мастера Танко, удался на славу; плавка же была исполнена настолько ловко, что теперь было совершенно невозможно определить пропорцию металлов. Танко похвалил себя за содеянное, и, вместо того чтобы вернуться на родину, как он сначала собирался сделать, он решил еще год-другой поработать литейщиком, потому что только сейчас, как ему казалось, постиг все преимущества этого ремесла.
Пришла пора вешать колокол; это был большой праздник. И хотя не было на сей раз ни папы, ни трехсот шестидесяти пяти епископов, тем не менее собралось столько знати, сколько ни разу еще не приходилось видеть мастеру Танко на торжествах по случаю отлитых им колоколов.
Колокол освятил архиепископ Кельнский. Сам славный король Карл был крестным отцом, а добрая королева Хильдегарда — крестной матерью; назвали колокол Магдалиной в память о кающейся Марии Магдалине, которой явился Спаситель после своего воскрешения. После освящения колокол был поднят на колокольню при помощи хитроумного механизма, придуманного мудрецом. Кое-кто очень удивился, что мастера Танко не было видно ни на освящении, ни во время подъема колокола; но все подумали, что он из какого-нибудь уголка тайно — из скромности — наблюдает за своим триумфом, и не придали значения его отсутствию. На самом же деле мастеру Танко было стыдно за совершенную кражу, и он остался дома, с нетерпением ожидая, когда зазвонит колокол, — тогда все будет кончено.
Наконец колокол надежно закрепили на колокольне и подали веревку славному королю Карлу, дабы он, как крестный отец, первым развязал язык своей крестнице. Славный король Карл так и повис на веревке, но все напрасно: Магдалина молчала, как линь. Король, знавший, на что он способен, и уверенный в том, что может разом одолеть десять человек, удвоил усилия; но все было напрасно; он не выпускал из рук веревку, вытирал струившийся по лицу и бороде пот, но Магдалина так и не издала ни звука.
Тогда послали гонца за мастером Танко и велели передать, что славный король Карл хочет немедленно с ним поговорить и ждет его в соборе. Мастер Танко и рад был бы увильнуть от разговора с королем, но это было совершенно невозможно: его отказ мог бы вызвать подозрения; он запер дверь на ключ и последовал за гонцом.
Придя в собор, он застал славного короля Карла в скверном расположении духа, оттого что колокол не звонил. Пока король излагал суть дела, мастер Танко пришел в себя и сказал в ответ, что все это совершенно невероятно. Но славный король Карл, обучавшийся логике у придворного мудреца, вложил веревку в руки мастера Танко и приказал: