«Какой он смелый, — подумал я. — Ведь мы только что видели своими глазами, как землянин ходил по Луне».
— Где бы нам расположиться? — говорил в это время Базиль Тихонович, осматривая пыльный чердак. — Ага, вы на трубу, а я устроюсь другим образом.
Он поставил свой чемоданчик набок и сел на него. А мы устроились на широкой трубе, точно птицы на ветке.
— Итак, — начал слесарь в своей излюбленной манере. — Итак, работал я тогда в научно-исследовательском институте. По своей специальности, конечно. Это было время, когда на Луну полетели первые автоматические станции. Вернулись станции и донесли, что нет на Луне никакой жизни. А почему? Да потому что нет воздуха и воды. Дышать нечем и пить нечего. В эти дни только и говорили об этом. Все обитатели Земли ходили ужасно расстроенные. Надо же, надеялись, может, рядом есть кто живой. Так на́ тебе! И вот в один из таких грустных дней я услышал, как один наш очень крупный ученый сказал другому, не менее крупному: «Ах ты господи, хотя бы вода была на Луне. Глядишь, и жизнь зародилась!» — «Да вот беда, откуда взяться там воде? — сказал со вздохом его собеседник. — Это у нас на Земле хорошо: вызвал слесаря-водопроводчика, и тот включил тебе воду. А на Луне и слесарь-водопроводчик не сделает ничего». — «Даже самый лучший», — заметил первый ученый. «Да, даже самый лучший», — подтвердил второй.
«Это они слишком, — сказал я себе. — Чтобы слесарь-водопроводчик не смог пустить воду, пусть это хоть сама Луна? Придется им доказать на деле, кто такой наш брат слесарь-водопроводчик. И к тому же будет недурно, если на Луне появится трава, начнут плавать рыбы и запоют соловьи».
Определенного плана действий у меня еще не было, но насчет этого я не беспокоился. Планы действий обычно рождались в моей голове сами собой. Главное, нужно было найти способ, как переправиться на Луну, — сказал Базиль Тихонович и значительно поднял указательный палец.
Я слушал слесаря, а мои мысли невольно возвращались к землянину, который сейчас ходил по Луне. Перед моим взором вставала его белая немного неуклюжая фигура….
— Ребята, да вы не слушаете меня. Что это с вами сегодня? — спросил слесарь с тревогой.
— Что вы, Базиль Тихоныч, мы внимательно слушаем, — возразил Яша, отводя в сторону взгляд.
— Значит, мне показалось, — сказал Базиль Тихонович.
Но, продолжая свой рассказ, он бросал на нас исподтишка беспокойные взгляды.
— Так на чем же мы остановились? — спросил он себя. — Ну да, я искал возможность, которая бы позволила мне попасть на Луну. И такой случай скоро представился. Летом меня командировали на Кавказ. В первый же вечер я отправился в горы и начал любоваться их снежными пиками. И вот тут мой взгляд упал на массивный валун, лежавший у подножия одной из гор. Я понял, что передо мной почти готовый, придуманный самой природой транспорт для космических путешествий. Думаю, вы догадались, в чем дело?
— Конечно, — сказал Феликс, и по тому, как он смутился при этом, я понял, что его мысли тоже витали где-то далеко.
Я даже догадывался, где они были в эти минуты.
— Так вот, и я сказал себе: «Базиль, да это же будущий метеорит! Стоит его приспособить для жилья, и чем тебе не межзвездный корабль?» Ребята, может, вам не интересно? — спросил слесарь с еле заметной обидой.
— Не совсем, — простодушно сказала Зоя. — Раньше было куда интересней.
Мы — братья и я — зашумели на Зою, говоря, как ей не стыдно, что она уже не знает сама, что ей нужно.
— Базиль Тихоныч, не верьте ей! Это очень интересно. Прямо захватывает дух, — сказал я, стараясь вложить в свой голос как можно больше убедительности.
И тут мой взгляд упал на кота. Дядя Вася лежал на сиденье от стула, смотрел на нас немигающим оком и задумчиво постукивал хвостом.
— Рассказывайте, Базиль Тихоныч, — молвили в один голос братья. — Мы ждем. Правда, Зоя?
— Ага, — буркнула Зоя, насупившись. Я понимал, что она права. С нами и вправду что-то творилось, сегодня мы слушали своего обожаемого рассказчика кое-как.
— «…И чем тебе не межзвездный корабль», — сказал я себе, — продолжал слесарь. — Мало того, у метеорита было очень важное преимущество перед кораблем, построенным на заводах. Прежде всего, он не нуждался в топливе и навигационных приборах, потому что летал по законам естественных небесных тел. И принялся я вечерами устраивать свой будущий метеорит. Прежде всего обзавелся кабиной. Я принес с собой лом, молоток, долото и выдолбил внутри валуна уютное помещение, которое могло одновременно служить пилотской кабиной, командирской рубкой и кубриком для отдыха команды. Ну, а так как команда корабля состояла всего лишь из одного лица, на тесноту жаловаться не приходилось.
Наконец все было готово к старту. Я позвонил в институт, взял очередной отпуск, залез в кабину корабля, закрылся наглухо куском валуна и начал ждать, когда мой корабль оторвется от Земли и станет метеоритом. По моим расчетам, это должно было произойти в одну из ближайших теплых и ясных ночей.
Так оно и случилось. В тот момент, когда валун оторвался от Земли и упал в космос, я спал. Но старт прошел бесшумно, без толчков, ни капли не потревожив моего сна. Когда же я открыл глаза и глянул в щель, игравшую роль иллюминатора, то увидел вокруг себя просторы звездного неба. А мой корабль-метеорит беззвучно летел к Луне, влекомый ее притяжением…
Тут слесарь прервал свое повествование и спросил:
— Друзья! Может, вы хотите послушать о чем-нибудь другом? В конце концов, я могу рассказать и про подвески королевы. И даже… — тут он запнулся, — и даже про то, как дышал всеми газами мира. Ну не стесняйтесь, ребята! — жалобно закончил он.
— Зачем же? Рассказывайте про это, — вежливо сказал Феликс.
— Про это так про это, — сказал слесарь вялым голосом. — Значит, первый день полета прошел… без приключений, я уже высматривал на диске нашего спутника подходящее место для посадки, как вдруг на второе утро какая-то неведомая сила швырнула метеорит вправо, и он помчался в сторону от Луны. Я понял, что нас подхватило притяжение чужой планеты, куда более мощной, чем Луна…
— Вася, тебя начальник конторы зовет, — сказал истопник Иван Иванович.
Мне показалось, что истопник прилетел на чердак точно домовой по трубам, так неожиданно появился он перед нами.
В другое бы время Базиль Тихонович обязательно довел историю до конца, задержался под любым предлогом. Привыкший к этому, истопник даже повернулся, чтобы, по своему обычаю, растаять между труб. Но сегодня слесарь даже обрадовался тому, что можно прервать свой рассказ на полуслове и уйти. Он поспешно поднялся и сказал изумленному истопнику:
— Иваныч, погоди! Я с тобой. Ребята, а вам доскажу потом. Не возражаете?
К еще большему удивлению истопника и к моему собственному удивлению, никто из нас даже не заикнулся, чтобы остановить слесаря.
— Ничего, мы потерпим. — Вот и все, что сказал Феликс от нашего имени.