«Редкая возможность заглянуть прямо в душу Блейна», — криво ухмыльнувшись, подумал Киоун. Он взобрался на дерево и уселся поудобнее на ветке, угрожающе захрустевшей под его весом. Блейн дико оглянулся, очевидно приняв этот звук за поступь Мучителя.
Стратег наконец поднялся и тяжело оперся на посох.
— В замок путь неблизкий, — произнес он. — Тебе нужен план? Пойдем туда и будем надеяться, что этот дурак погиб по счастливой случайности, а наш Друг и Владетель — и не важно, произошла Перемена или нет — встретит нас с распростертыми объятиями, как самых верных слуг, которыми мы и являемся. Возможно, нас накормят и напоят, как изголодавшихся псов. Как тебе такая возможность, щенок?
— Если Перемена и впрямь произошла, то нашего Друга и Владетеля там не будет. По крайней мере, я так понял, Стратег.
Блейн отмахнулся от сказанного Киоуном, бросив:
— Дай мне подумать. — Затем он забормотал себе под нос: — Остальные мне ни за что не поверят, Авридиса в замке нет, значит, они поспешат заполнить освободившееся место, что я и собираюсь сделать. Как же мы далеко от них, сидя здесь, на юге! Я сделал ложный ход, будь он проклят! Правда, есть еще мэр, Таук… Стоит ли попробовать заключить союз с ним? Правда, мне нечего предложить, кроме обещаний и знаний. Он последняя карта в этой колоде, если не считать еще одной — можно перейти Конец Света и посмотреть, что там, по другую сторону. Кто-то уже наверняка успел перехватить поводок, на котором я держал Товина…
Киоун взобрался повыше, окидывая бдительным взглядом окрестности. Он перепрыгнул на соседнее дерево, ветви которого захрустели под его весом. Бросив меч на землю, Охотник выпрямился и огляделся. Амулет в ухе позволял без проблем видеть ночью — как он скучал по этой безделушке, работая под прикрытием, не осмеливаясь прибегать к помощи талисманов под бдительным взором Лупа!
Неподалеку отсюда была поляна, куда дракон притащил Эвелль. Очевидно, зверь почувствовал присутствие Киоуна, несмотря на то что должен был все свое внимание уделять Эвелль — чем бы он там с ней ни занимался. Но какова девушка — настоящий воин! Так бесстрашно согласиться невесть на что…
Неподалеку в деревьях что-то зашуршало. Белоснежные крылья Инвии сложились, заключив в кокон тело, которое было трудно рассмотреть. Киоун свесился с сука под опасным углом, напряженно вглядываясь в переплетения ветвей.
И в самом деле — Инвия. Так далеко на юге? Очень странно…
Он соскользнул с ветки, тяжело приземлившись. Мантия Стратега вновь заблистала всеми оттенками алого — старикан явно был недоволен тем, что его размышления так грубо прервали.
— Сорока, — прошептал Киоун.
Блейн потрясенно выдохнул:
— Где?
Киоун осторожно, без единого звука прошел небольшое расстояние, отделявшее его от дерева, на котором сидела Инвия. Почему она здесь? Следит за Незначительным драконом, что ли? В любом случае вот шанс доказать Блейну, что он вовсе не недоросль. Киоун никогда раньше не охотился на сорок, если не считать редких случаев во время работы под прикрытием, когда Инвии постоянно гонялись за Анфеном. Легкой добычей их не назовешь. Но иногда — очень редко — на телах крылатых женщин находили сокровища, уравновешивающие риск.
Он вытащил из ботинка пузырек с зачарованным ядом, достаточно сильным, чтобы лишить сознания полувеликана, и осторожно капнул мерцающей алой жидкости в бороздку метательного ножа, а затем совершенно беззвучно подобрался к стволу. Блейн хромал следом.
Легкий свист нарушил тишину, раздавшись где-то в ветвях вслед за шелестом листьев и треском сучьев — Инвия заметила ходячих. Киоун знал, что бытовало мнение, будто сорока может распознать намерения человека по его ауре, поэтому действовать нужно было быстро. Он ощутил приток адреналина. Убить тварь и заполучить Метку, конечно, у него не было ни малейшего желания. Собственно говоря, обворовывать ее — тоже не самое мудрое решение. Однако этот яд был создан для того, чтобы отшибать мозги полувеликанам, а не убивать их. Возможно, если повезет, он подействует и на Инвию.
— Не так! — тихо рявкнул Блейн, увидев нож. — Не трави ее, идиот. Отойди, я знаю заклинание, которое…
Но Киоун уже был напряжен, как натянутая тетива лука, и не обратил внимания на слова Стратега. Сверху, из-за переплетения ветвей, на него смотрели ярко-зеленые глаза Инвии. Все зависело от его меткости — впрочем, Охотники не промахиваются. Он метнул нож. С криком боли и удивления Инвия потеряла равновесие, забила крыльями — и через несколько секунд обмякла и тяжело упала на землю, сломав несколько толстых нижних сучьев. Нож застрял под углом в бедре с внутренней стороны.
— Я бы на твоем месте молился, чтобы эта тварь не сломала себе шею! — в ярости зашипел Блейн. — Не хватало нам еще, чтобы эти крылатые твари…
Он замолчал, увидев то же, что и Киоун: отблеск темного металла, по которому скользнул свет. Киоун и Блейн обменялись быстрыми взглядами, а затем рыжий протянул руку, схватившись за что-то холодное, что неожиданно сжало в ответ его пальцы.
Зрение исчезло — он сделал неровный шаг назад. В ту же секунду его тело насквозь пронзила волна расплавленной силы. Восхищенный смех прозвенел эхом в лесу — в его разум вливалось знание. Блейн, съежившись, попятился.
В дополнение к людям, названным в первой книге, я благодарю Ребекку Тоберт из «Саншайн дезайн» (sunshinedc.com.au) и Катрину Лери, а также Тома Флада, Эллен Датлоу, Дэвида Ковальски и Джорджа Гри, чьи прекрасные произведения послужили источником вдохновения при написании многих сцен (особенно «Местожительство человечности»), и отдельно Мелиссу Шредер за поддержку к северу от границы.