— И ты так долго шел за мной? От самой башни?
— Да, по каменным тропам. Глубоким тропам. — Он постучал по стене пещеры. — Чувствовал тебя. И тварей рядом с тобой. Но не наверху. Камень сказал нам, куда ты пришла. Было трудно следовать. Ты быстро ходишь. Где Тень?
Эрик. Он хочет знать, где Эрик.
— Не знаю, Тии. Она пошла отдельно. Ты можешь нам помочь? Нам нужно попасть в Тантон, не поднимаясь на поверхность. Это, наверное, единственный безопасный путь туда.
— Я могу отвести вас, — согласился Тии, по-прежнему с мрачным беспокойством обозревая мэра и его людей. — Эти тоже идут?
— Да. Я знаю, это для тебя очень неудобно и неприятно. Но Тень этого бы хотела.
— Ради Тени. Я отведу этих людей в город. Но только ради Тени.
На протяжении недолгого пути по подземным переходам и пещерам Сиель впервые за очень продолжительное время была почти счастлива — ее охватило невероятное облегчение, она радовалась уже тому, что была жива. Девушка по-прежнему вспоминала все увиденное с помощью заклинания Зоркого Глаза. На протяжении многих поколений они знали лишь неизбежность поражений или долгий и горький путь прямиком в тупик. Ей казалось, что она грезит наяву. Что бы подумали ее родители, узнав, что в жизни их дочери наступил этот день? Чувствовали бы себя отомщенными, убедившись, что она внесла свой вклад в историю этого мира, или глубоко опечалились бы тем, что ей довелось пережить?
— Я сделала это ради вас, — прошептала она. На глаза навернулись слезы, стоило девушке представить, что ее отец и мать сейчас рядом и слышат ее слова. — Все это я сделала только ради вас.
Если приятели Тии действительно были поблизости, то в любом случае они, очевидно, слишком боялись людей, чтобы показаться им на глаза. Вскоре земляной человек привел их в часть тоннеля, которую пришлось расширить, чтобы девушка и ее спутники могли пройти. По другую сторону Гобб ждал в пещере, вырытой на склоне холма. Рядом с ним на коленях сидел Болд, раскачиваясь вперед и назад, закрыв лицо ладонями. Гобб говорил ему что-то утешительное. Одно из ружей полувеликан по-прежнему держал на колене. Маленький мертвый Мучитель лежал у входа, разломанный на части.
Мэр осторожно коснулся незнакомого оружия.
— Что это за устройство? — спросил он.
— Его изготовил Болд, — ответил Гобб. В его медленную речь закрались гневные нотки. — У меня в мешке еще шесть таких. Именно это я хотел показать вам ранее. Но вы уехали, оставили меня. Твое решение, Таук, стоило жизни одному из твоих людей. Это имеет для тебя какое-то значение?
— Осторожнее выбирай слова, великан.
— Осторожнее выбирай слова, человек. Твои кости очень легко сломать, кожа совсем мягкая, а этим мечом меня не убить.
— Это же наш союзник, — произнесла Сиель, которой этот разговор совершенно не понравился.
Гобб тихо фыркнул:
— Только не мой. Его город никогда особенно не заботила наша судьба. Да, они сказали, что охотиться на моих сородичей — преступление. Но это никого не остановило. Одна взятка — и охотник снова на свободе. Я ничего не должен ему. Я мог бы сломать все эти ружья. Или схватить Болда и сбежать в другой город. Как ты считаешь, в другом городе заинтересовались бы нашими ружьями? Можно было бы изготовить еще тысячу таких. А потом они бы пошли войной на него, — произнес Гобб, невежливо ткнув пальцем в Таука. — И плевать, что сейчас они называют его своим другом. И он поступил бы с ними точно так же.
— Я не воюю со своими друзьями, — куда более мягко возразил Таук. — И не могу отвечать за действия предыдущих правителей моего города. Ты волен уходить или оставаться.
— И вовсе не потому, что человеческий правитель так сказал, — добавил Гобб.
— Разумеется. Но мы приглашаем тебя пойти с нами и укрыться за надежными стенами города, если ты впредь будешь осторожнее подбирать слова. Со мной не следует так разговаривать при моем народе.
— Я отправлюсь с этими двоими, если они того захотят. — Гобб кивнул в сторону Сиель и Зоркого Глаза. — И спрошу их сам, вдали от любопытных ушей.
— Я еще не выбрал свой путь, — проворчал маг. По-прежнему обнаженный, он сидел, скрестив ноги, на каменном полу. — Мир очень изменился. Оставьте меня в покое, все вы. Мэр, последуйте моему совету. Возвращайтесь в свой город, готовьте его к битве, если, конечно, она еще не началась. Я еще приду, чтобы спросить с вас долг, когда буду готов. И я предъявлю вам счет, не сомневайтесь. Жизни нынче дороги. Жизни мэров — вдвойне.
Таук стиснул челюсти, но ничего не ответил. Он и его люди молча прошли по пещере в очередной виток тоннеля.
Сиель подняла один из отломанных членов Мучителя, которого Гобб разорвал на части. Она заставила себя прикоснуться к нему, но оказалось, что лапа больше всего походит на прохладный камень. Шипы еще слабо шевелились.
— Тела становятся слабее, но очень медленно, — произнес Зоркий Глаз, наблюдая за девушкой полузакрытыми глазами. — Они остаются такими же твердыми, но их куда проще резать и ломать. Совершенно не похоже на плоть других живых существ, которых мне доводилось видеть.
— Что они вообще такое? — спросила девушка, на глазах которой неожиданно заблестели слезы. Она сердито вытерла их. — Я не могу их понять. Нисколечки.
— Волк чуял многое, что я начал понимать только сейчас. Воздух, который изменил их, не является нормой даже в Южном Леваале. Он как ядовитый осадок на речном дне. Что-то вытолкнуло этот воздух на поверхность — возможно, каменный гигант, который пересек границу. Однако волнение быстро улеглось, и яд снова опустился на дно, просочившись в почву. Твоему приятелю Тии и его сородичам лучше держаться подальше от тоннелей в Точке Противостояния, как только яд вновь осядет в шахтах.
— Точка Противостояния, — повторила девушка, немало заинтригованная звучанием этих слов. — Так что такое этот яд — отработанное заклинание? Забытое оружие?
— По своему воздействию — возможно. Но так же можно охарактеризовать и сильную бурю. Может, мы просто оказались у нее на пути. Может, его направили на нас намеренно.
— А обязательно было оскорблять мэра? — спросила Сиель.
Зоркий Глаз рассмеялся:
— Я думаю о нем ничуть не лучше нашего полувеликана. Он может быть вполне неплохим правителем по меркам людей, но я знавал многих вежливых воров, обаятельных предателей и красноречивых дураков. Варвары, отчаянно пытающиеся смыть кровь со своих рук, тоже не производят на меня особого впечатления.
— Да, но он ни одним из них не является!
Зоркий Глаз взглянул на лучницу с новым интересом:
— Ясно.
— Что тебе ясно?
Он рассмеялся:
— Каким будет твой путь, Сиель, теперь, когда стало ясно, что былая война еще не вполне проиграна?
Опустившись на пол, девушка закрыла лицо ладонями: