– Лори… ты просто красавица, честно. Совсем другая женщина.
– Лучше или хуже?
– Просто другая. Я пойду, Лори… мне еще вещи надо собрать, билет купить. Давай увидимся перед отъездом? Я за тобой зайду.
– Да, хорошо.
Я провожаю его до выхода и сажусь за столик в маленьком кафе. В душе творится что-то непонятное. Я не в состоянии разобраться, хорошо мне, плохо… я вообще уже ничего не понимаю…
Вместо того чтобы как-то разрулить ситуацию, я усугубила ее еще сильнее. Мой стиль…
Отработав, я быстро одеваюсь и ухожу, чтобы Славик, не дай бог, не навязался в провожатые – там, внизу, меня должен ждать Джеральд. Так и есть: стоит, хмуро разглядывая нескольких наших клиенток, пьющих кофе перед началом индивидуальных занятий. Я подхожу, и выражение лица меняется:
– Лори… Ну что – идем?
– Куда?
– Побродим, пока время есть.
Сегодня к вечеру температура начала, наконец-то, подниматься, поэтому можно и побродить без боязни простудиться. Мы выходим из клуба и буквально через пару шагов натыкаемся на Костю. И эта встреча совершенно некстати – мне только мордобоя не хватает рядом с местом, где я работаю. Костя отталкивается от капота джипа и идет прямо на нас. Лицо у него бледное и напряженное, глаза совсем темные – злится… Ну, оно понятно… Джер тоже заметил его, слегка изменился в лице:
– Лори… ты бы шла отсюда, не надо тебе…
– Что, боишься, она увидит, как я тебе врежу? – насмешливо спрашивает Костя.
В этом я почему-то сильно сомневаюсь, и на месте Кости сто раз подумала бы, прежде чем говорить такое. Но он, видимо, совершенно в себе уверен, раз заявляет это достаточно громко.
– Что, заинька, ножки подгибаются? Ишь, прицепилась – не оторвать, – это намек на то, что я держу Джера под руку. – Вот отделал, да? Разумеется, лучше, чем я, да? Ты не стесняйся, скажи!
Я чувствую жгучее желание врезать ему по лицу, так, чтобы у меня заболела ладонь, а у него осталось красное пятно.
– Ну, что же ты молчишь, скажи, я уже не обижусь! Может, наоборот, старший товарищ чем-нибудь интересным поделится, расскажет, что именно тебя приводит в полный экстаз.
– А ну-ка заткнись! – жестко говорит Джер, убирая мою руку со своего локтя.
– А то что? Ударишь? Давай, не стесняйся! Если в прошлый раз ты не ответил, потому что считал все-таки себя неправым, то сегодня, чувствую, все поменялось! Я тебя понимаю, Джер, и я сам дурак, не надо было вообще вас знакомить! – Костя отшвыривает ногой лежащий рядом камень и переводит на меня злой взгляд: – Что, мечешься? Не знаешь, с кем теперь остаться? А давайте втроем – чего нам делить-то?
Я все-таки реализую заветное желание и даю ему такую пощечину, что он делает пару шагов назад и хватается за щеку. Потом приходит в себя и размахивается, чтобы ответить, но Джер перехватывает его руку. Вовремя – еще секунда, и я получила бы аккурат в правый глаз. Я разворачиваюсь и, не говоря ни слова, иду на остановку. А теперь пусть хоть поубивают друг друга.
– Лори, подожди! – летит мне вслед, и я, развернувшись и не обращая внимания на прохожих, кричу:
– Да пошли вы оба, ясно вам?! Оба – к такой-то матери! И чтобы никогда больше я вас не видела!
Я прыгаю в первый же подошедший автобус и даже не думаю, что он может идти не в сторону моего дома. Мне важно скорее уехать оттуда, с маленькой площади перед клубом, где разбираются сейчас Костя и Джеральд.
…Перед подъездом стоит темно-синий «Фольксваген», и я пытаюсь проскользнуть, но неудачно – Костя хватает меня за руки, зажимает ладонью рот и заталкивает на заднее сиденье:
– Не ори, я сказал! Под Джером не орала небось? Сука! – Он бьет меня по лицу, с размаху, со злостью…
Заведенные назад запястья оказываются в наручниках, во рту – кляп, на шее – веревочная петля-удавка… Замечательно – сейчас он меня просто задушит и вывезет куда-нибудь на пустырь… Вот и доигралась я…
Все это проносится в голове с бешеной скоростью, как кадры фильма на перемотке. Я чувствую, как рвется молния джинсов, как они стягиваются до сапог, как тяжело дышит Костя, грубо хватая меня за бедра… Больно… Я не могу шевелиться, потому что тогда задушу себя сама, но боль такая, что даже кляп не заглушает звуков.
– Не ори, я сказал!
«Я тебя ненавижу – зачем это все? Если ты этого хотел – мог просто сказать, приказать – но не так… не так…» – Это я проговариваю про себя в такт его толчкам во мне. Нестерпимо болит там, внизу, кажется, что по бедру что-то течет…
Все… он выпускает меня и садится, откидываясь на спинку, переводит дыхание:
– Уф… тяжело, оказывается… как люди ловят кайф от насилия, я теперь понимаю… – тянется ко мне рукой и снимает петлю с шеи. – Что, заинька, новые ощущения?
Да – очень новые! Никогда я не мечтала быть изнасилованной в машине посреди собственного двора. Не мечтала – и все тут…
Костя убирает кляп, снимает наручники и пытается обнять меня, но я вырываюсь и визжу, срываясь в истерику:
– Никогда не трогай меня! Просто исчезни! Хватит, понял, хватит!
Кое-как натягиваю разорванные вдоль молнии джинсы и выскакиваю из машины, трясущимися руками открываю дверь подъезда и тут же захлопываю ее.
На цыпочках иду в ванную, запираюсь там, встаю под душ и плачу. На бедре кровь, болит где-то внутри, щиплет даже от попадания воды. Разрыв, елки… Мне только этого сейчас не хватало! Надо в больницу, но я понимаю, что сегодня этого делать нельзя – травма характерная, и это уже пахнет разговором со следователем… Я не могу его посадить, даже просто заставить общаться с прокуратурой – не могу. Пойду завтра, за ночь не умру…
Не умираю, но и не сплю – больно… Утром, кое-как заставив себя встать, собираюсь и бреду в больницу. В приемном отделении стараюсь не попасться на глаза кому-нибудь из хирургов, потому что они сразу передадут Косте, что я здесь. Я не хочу его видеть и не могу.
Гинеколог недоверчиво выслушивает мои бредни на тему «поскользнулась в ванне и ударилась о бортик», качает головой и отходит к стерильному столу, набирая в лоток инструменты. Меня колотит, по всему телу бегают мурашки.
– Дим… мне нельзя новокаин.
– Я помню, – коротко отзывается врач, набирая номер на мобильном и отходя к умывальнику. Журчит вода, Димка о чем-то говорит по телефону и потом обращается ко мне: – Но придется потерпеть – лидокаин только в аэрозоле, другого нет, увы.
О-о-о! Это ужасно… он не обезболивает совершенно, хватает только на пару минут. Ладно…
– Честно скажи – дергаться будешь? – Димка пристраивает лоток на столик и садится на табуретку. – Я без сестры работаю, держать тебя некому. Дернешься – порву еще сильнее.
– Не буду.
Я вцепляюсь в поручни так, что белеют пальцы. В принципе первый прокол иглой терплю нормально, но тут открывается дверь, и в кабинет кто-то входит. Димка поднимает голову и поверх моего колена смотрит на вошедшего: