Старик рассеянно кивнул, все еще погруженный в воспоминания. Сиделка ненавязчиво кашлянула, намекая, что космолетчики выполнили свой долг и могут проваливать.
Дважды повторять не пришлось: команду как ветром сдуло.
– А если елочка оклемается, он не потребует с нас компенсацию? – обеспокоился Вениамин, когда космолетчики благополучно вернулись на корабль и тоже поверили в чудеса.
– Это уже его проблемы, – отмахнулся Станислав. – Наше дело – доставить товар в товарном виде. В смысле в виде, устраивающем заказчика. Но закупаться на всякий случай будем все-таки на Мераке!
* * *
Доносящиеся из заповедной каюты звуки напоминали то ли потрескивание, то ли поскребывание, но в целом не слишком выделялись из ровного гула корабельных систем. Полина разочарованно отлепилась от двери и пошла в пультогостиную, где Маша уже установила связь с меракийским космопортом. Станислав, специально для такого дела надевший китель и рубашку с отглаженным воротником, по-военному коротко и емко объяснял диспетчеру ситуацию. Вениамин с видом адвоката стоял рядом, готовый, чуть что, подтвердить или дополнить рассказ. Тед с Дэном, расправив плечи, изображали отважных космолетчиков, выполняющих свой долг, невзирая на трудности и лишения, коим несть числа.
Девушка тихонько, чтобы никого не отвлекать, пробралась к иллюминатору. Если Земля из космоса выглядела как голубой шарик, то Мерак был глубокого, сочного синего цвета. Океаны занимали семь восьмых поверхности планеты, и казалось, что клочки разбросанных по ней островов тоже вот-вот намокнут и потонут. Хотя на самом деле среди них попадались довольно крупные, до пятисот километров в поперечнике.
Диспетчер выслушал капитанский доклад безо всяких эмоций (или Станислав просто не знал, как меракийцы их выражают) и, не задавая дополнительных вопросов, словно к ним каждый день прилетают корабли с трупами и личинками, посоветовал через транслятор:
– Тогда вам лучше садиться не в космопорте, а прямо на берегу моря. Вот здесь.
Маша приняла и развернула перед пилотом карту с мигающей красной точкой. Теодор ткнул в нее, и изображение укрупнилось: каменистый и, похоже, совершенно пустынный мыс.
– Сразу и выпустите, – пояснил диспетчер. – А тела просто положите на берегу, поближе к воде.
– Ладно, – разочарованно согласился Станислав, рассчитывавший, что меракийцы сами подъедут и заберут свое потомство. А тут перелетай, выгружай… Как будто это ему, а не им надо. Но, по крайней мере, наконец-то можно выдохнуть и снять мундир. – Полина, что ты делаешь под пилотским креслом?!
– Кошка опять пропала, – с ухмылкой доложил Теодор, нахально укладывая ноги на спину подруге. – По-моему, эта тварь задницей чует, когда ее хотят вернуть в естественную среду обитания, и предпочитает тихариться в искусственной. Перед посадкой на Лиду я ее тоже не видел.
– Простое совпадение, – не поверил Станислав. – Небось где-нибудь нашкодила и отсиживается.
Полина выкарабкалась из-под ног и кресла, напоследок оскорбленно пнув его коленом в спинку.
– А вы громко пообещайте, что не будете ее выкидывать, и посмотрим, вылезет она или нет.
– Делать мне больше нечего – с кошками в переговоры вступать, – проворчал капитан, словно невзначай наклоняясь и заглядывая под стол. Интересно, куда она действительно подевалась? Еще час назад сидела тут и ныла, клянча подачку.
– Ну давайте проверим! Хоть шутки ради.
– Стас просто боится, что, если кошка выйдет, ему придется сдержать слово, – усмехнулся Вениамин.
– Станислав Федотович, а вы украдкой пальцы скрестите, когда обещать будете, – с серьезной миной посоветовал пилот.
– Ты лучше координаты высадки сохрани, шутник, – напомнил уязвленный Станислав. – К тому же на Мераке я ее по-любому не выкинул бы. Там жесткий запрет на ввоз инопланетных форм жизни.
Все дружно заозирались, но прошло несколько минут, а кошка так и не соизволила присоединиться к компании. Капитан торжествующе посмотрел на приунывшую Полину, покачал головой – это надо ж было такое придумать! – и распорядился:
– Давай, Тед, начинай снижение. Избавимся наконец от этой обузы.
* * *
Транспортник встал на грунт с заметным креном, хотя вины пилота в этом не было: берег оказался мало того что необитаемым, так еще и неокультуренным. Ни одной достаточно большой и ровной площадки там не отыскалось, что стало новым поводом перемыть кости (или что там у них) «гостеприимным» меракийцам. Хотя, возможно, их собственные корабли могли сесть хоть на острие шпиля и диспетчер просто не ожидал от людей такой технической отсталости.
– Н-да, это вам не Шии-Раа, – с сожалением заключил Вениамин, выглянув из шлюза.
Спутников у Мерака не было, а сила тяжести на девять процентов превышала земную, поэтому океан вел себя куда скромнее: узкая полоса пляжа, небольшие волны и легкая дымка над ними, сгущающаяся к горизонту. Ни буйной растительности, ни ярких красок – темно-синяя вода с бурыми лохмами водорослей, блекло-голубое небо, серые камни да непривычно маленькое и серебристое пятнышко солнца.
– Так мы сюда и не отдыхать прилетели. – Станислав бегло оценил обстановку и пошел открывать каюту. Команда с ведрами уже стояла наготове, пошире расставив ноги, чтобы не съехать по наклонному полу.
Капитан разблокировал замок, хлопнул по сенсору – и тут-то до него наконец дошло, какое «лучше» имел в виду диспетчер.
Едва створка сдвинулась с места, как из щели хлынула меракийская жизнь во всем ее разнообразии. Она прыгала, ползла, порхала и даже немножко текла, заставив космолетчиков шарахнуться в разные стороны, как от прорвавшейся канализации. А что самое кошмарное, в считаные секунды радостно рассредоточилась по кораблю, в упор не замечая открытого шлюза.
– Так и знала, что надо рукав из сетки соорудить, – запоздало сказала Полина, тут же схлопотав затрещину от Теодора.
– Из зависти к твоему могучему, но, увы, бесполезному интеллекту, – саркастически пояснил пилот.
Прошло больше трех часов, прежде чем команде удалось палками и тряпками выгнать из корабля последнюю летучую жабу, злобно верещащую и гадящую на каждом повороте, и соскрести с полотка остатки растительности. Осталась только цистерна, слишком тяжелая и громоздкая, чтобы тащить ее по каменистому берегу. Разве что с концами запустить с горки, но Станислав почему-то не утвердил это рацпредложение. Пришлось снова использовать примитивный физический труд.
– Холодно, – поежился Теодор, пытаясь затылком ввинтиться в полусползший капюшон, но тщетно. Обе руки пилота были заняты ведрами.
Полина задрала голову и, щурясь от ветра, попыталась рассмотреть кружащих в небе птиц – длинномордых, с полупрозрачными крыльями и четырьмя поджатыми под чешуйчатое брюшко лапами. Ничего общего с крылатыми жабами, как у бабочек – с гусеницами.
– Ну что, выплескиваем? – Пилот брякнул ведра у линии прибоя, отколупнул крышку с первого и взял его наперевес.