– Что?
– Он забыл снять крышку с объектива… забыл снять…
Они преодолели длинный, с легким подъемом холм и начали спускаться к центру Роклэнда. Наверное, когда-то это была живописная приморская рыбацкая деревушка, населенная людьми в желтых дождевиках, которые уплывали в море на маленьких лодках на лов хитрого рака. Если и так, то это было давно. Сейчас это был огромный торговый центр, тянущийся по одну сторону от дороги. Главную улицу составляли дешевые ночные клубы, бары и универмаги с продуктовыми автоматами. Чистенькие дома среднего класса глазели на происходящее с высоты, а трущобы – с поверхности вод. Небо и горизонт не изменились с течением времени. Они сияли голубизной и вечностью, их оживляли танцующие точки и сплетения света от предвечернего солнца.
Они начали спускаться. Поперек дороги стояли две полицейские машины. Синие огни безумно пробегали с крыши на крышу.
Левая машина была увенчана коротким обрубком орудийного ствола, направленным прямо на них.
– Ну все, ты готов, – сказала она, почти сожалея, – и мне придется умереть.
– Остановись в 50 яр??ах о кордона и делай свое дело, – сказал Ричардс.
Сам он сполз на сиденье. Нервный тик скользнул по его лицу. Она остановилась, распахнула дверь машины, но не выглянула наружу. В воздухе воцарилась гробовая тишина.
«Тишина пала на землю», – с иронией подумал Ричардс.
– Я боюсь, – сказала она, – Пожалуйста. Я так боюсь.
– Они не застрелят тебя, – ответил он, – слишком много народу. Ты можешь убивать заложников только если этого никто не видит. Таковы правила игры.
Она быстро посмотрела на него, и ему неожиданно захотелось выпить с ней чашечку кофе. Он бы внимательно слушал ее и помешивал сливки в ее коктейле. За ее счет, конечно. Затем они могли бы обсудить перспективы социального неравенства или почему в резиновых ботинках всегда сползают носки, а также важность быть солидным.
– Давайте, миссис Вильямс, на вас смотрит весь мир.
Она выглянула.
Шесть полицейских машин и вооруженный фургон остановились в 30 ярдах за ними, перекрыв путь к отступлению. Он подумал: «Теперь единственный выход – прямо на небеса».
Счет продолжается…
– Меня зовут Амелия Вильямс. Бен Ричардс взял меня заложницей. Если вы не дадите нам проехать, он убьет меня.
На минуту установилась тишина, настолько полная, что Ричардс мог слышать далекий гудок яхты. Затем – бесполый, трубный, усиленный мегафоном голос:
– МЫ ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ С БЕНОМ РИЧАРДСОМ.
– Нет, – быстро ответил он.
– Он говорит, что не хочет.
– ВЫХОДИТЕ ИЗ МАШИНЫ, МАДАМ.
– Он убьет меня! – дико закричала она. – Не слышите? Нас и так уже чуть не убили. Он говорит, что вам все равно, кого убивать. Боже, неужели он прав?
Хриплый голос из машины прокричал: «Дайте ей проехать».
– ВЫХОДИТЕ ИЗ МАШИНЫ ИЛИ МЫ БУДЕМ СТРЕЛЯТЬ.
– Пропустите ее! Пропустите ее! – толпа скандировала, как болельщики на матче.
– ВЫХОДИТЕ…
Толпа заглушила полицейских. Откуда-то прилетел булыжник, и лобовое стекло полицейской машины разлетелось вдребезги. Внезапно моторы заработали, и две машины разъехались, открыв узкий проход. Толпа радостно завопила и смолкла в ожидании дальнейших событий.
– ВСЕМ ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ОЧИСТИТЬ ТЕРРИТОРИЮ, – распевал рупор, – ВОЗМОЖНА ПЕРЕСТРЕЛКА. ВСЕМ ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ВАМ БУДЕТ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В НЕПОВИНОВЕНИИ ВЛАСТЯМ И -НЕЗАКОННОМ СОБРАНИИ. КАРАЕТСЯ 10-Ю ГОДАМИ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ИЛИ ШТРАФОМ В 10. 000 НЬЮ-ДОЛЛАРОВ ЗА КАЖДОЕ ИЗ НАЗВАННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. ОЧИСТИТЕ ТЕРРИТОРИЮ. ОЧИСТИТЕ ТЕРРИТОРИЮ…
– Ну да, конечно! Чтобы никто не видел, как вы убьете девушку, – прокричали истерическим голосом, – на мыло их!
Толпа не шелохнулась. Резко затормозил черно-желтый автомобиль агентства новостей, из него выскочили два человека и стали налаживать камеру.
Два полицейских бросились на них, и завязалась короткая, но жестокая битва за Камеру. Один из полицейских вырвал ее из рук оператора и разбил о землю. Журналист попытался достать полицейского, и был избит дубинками.
Маленький мальчик вырвался из толпы и запустил булыжником полицейскому в затылок. Тот рухнул на землю, обливаясь кровью. Полдюжины полицейских оседлали мальчика.
Вдруг небольшие ожесточенные стычки начались между горожанами – простыми и хорошо одетыми. Они выскочили на дорогу и принялись кататься по щебенке, крича и обмениваясь ударами.
– Бог мой, – с отвращением сказала Амелия.
– Что там? – Ричардс отважился выглянуть не выше, чем на уровень часов на приборной доске.
– Там бои. Полиция избивает толпу. Кто-то сломал камеру агентства.
– СДАВАЙСЯ, РИЧАРДС, ВЫХОДИ.
– Трогай, – тихо сказал Ричардс. Машина дернулась вперед. – Они не будут стрелять.
– Почему?
– Слишком тупы.
Они и не стали.
Машина тихо проехала между полицейскими и изумленными зрителями. В странном одиночестве Амелия и Ричардс протиснулись между двух враждующих группировок. По одну сторону дороги были граждане среднего и высшего класса, леди с хорошими прическами, мужчины в рубашках Эрроу и легких кожаных туфлях. Парни в спецодежде названиями компании на спинах и собственными именами на нагрудных карманах. Женщины, похожие на Амелию Вильямс, одетые для рынка и магазинов. Лица были разные, но в одном очень похожие друг на друга: они казались странно несовершенными, как портреты с дырами вместо глаз или головоломки с утраченными деталями. «Недостаток отчаянности», – подумал Ричардс. Волки не выли в их желудках, головы не были забиты безумными снами и сумасшедшими планами.
Эти люди находились на правой стороне дороги, на которую выходили окна совмещенного сельско-морского клуба, который они только что проехали.
По другую сторону собрался бедный народ. Красные носы и вздутые вены. Плоские обвислые груди. Жесткие волосы. Белые носки. Резаные раны. Прыщи. Отвислые идиотские челюсти.
Полиция орудовала здесь более рьяно, прибывало все новое и новое подкрепление. Ричардс удивлялся только внезапности их появления. Даже здесь, в Бундоксе, США, дубинка и пистолет всегда под рукой. Собак держат голодными на цепях.