— Как?
Алли попыталась дать ему наилучшее из возможных объяснений:
— Я могу стать кем угодно. Я умею входить в людей и подчинять их себе. Нет, ты не сумасшедший, всё это происходит на самом деле.
— Вы... можете читать мои мысли?
— Нет, я просто догадалась, о чём ты подумал.
— Правильно догадались.
Алли наклонилась к нему поближе.
— Если ты хочешь выбраться отсюда, то должен доверять мне и делать, как я скажу.
— А... ага. Ну да. Конечно. Доверять.
Ясное дело, ей пока не удалось убедить его в реальности происходящего. В том-то и проблема. Если он усомнится в ней хоть на миг, весь план полетит вверх тормашками.
— Слушай меня, — сказала Алли самым своим строгим тоном. — Если ты не будешь делать по-моему, то пойдёшь под суд, причём как совершеннолетний, а в тюрьме для взрослых ты долго не протянешь.
Парень съёжился.
— О-кей, — сказал он. — Что я должен делать?
— Сегодня вечером ты поранишься. Не так чтобы уж очень сильно, но достаточно, чтобы тебя забрали в лазарет.
— А лазарет здесь тоже под охраной, — сказал Сет.
— Без разницы, — ответила Алли. — Я не охраны опасаюсь, действия этих парней легко просчитать. Но если другие заключённые узнают, что происходит что-то эдакое, то бог знает, что может случиться.
— О-кей... О-кей. А... как я вас узнаю? Ну, то есть, раз вы можете быть кем угодно, как я узнаю, кто вы?
Хороший вопрос.
— По паролю! — придумала Алли. — Я назову пароль, и тогда ты узнаешь.
— Ага. Пароль. Какой?
Алли на секунду задумалась. Надо бы что-то такое, чтобы никто этого не сказал случайно...
— Хайтауэр, — сказала она, и её пробрала дрожь — до того зловеще прозвучало это имя в живом мире.
— Хайтауэр, — повторил Сет. — Высокая башня.
— Теперь я разбужу твоего адвоката и уйду. Но ты должен действовать так, будто ничего не случилось, как будто она только что вошла в комнату, а ты сидишь и ждёшь, когда же она что-то скажет. Справишься?
— Эй, я же не идиот какой-то, — обиделся Сет. — Я даже ходил в драмкружок до того, как бросил школу.
— Отлично, — сказала Алли. — Тогда увидимся вечером.
Она приготовилась разбудить свою хозяйку, но за секунду до этого Сет сказал:
— Так кто же вы?
Алли хотела было сказать, что это неважно, но знаете что? Вообще-то это важно, это очень даже важно. Ей не нужна слава на весь мир, но пусть этот парень знает, кто ему помогает.
— Моё имя Александра Джонсон, — сказала она и добавила: — Я нездешняя.
* * *
Алли и сама не знала, почему это так для неё важно. Наверно, это было как-то связано с чувством беспомощности, которые она испытала, будучи привязанной к паровозу. Несправедливое лишение свободы задевало в ней глубинную, болезненную струну, особенно когда она знала, что ей вполне по силам предотвратить эту несправедливость. Для неё этот панк стал олицетворением каждого из Мэриных детей — детей, лишённых права двигаться дальше. Освобождение Сета станет не просто вызволением невинного человека из тюрьмы, оно станет чем-то бóльшим, но чем?.. Алли не могла пока объяснить.
Но она знала, что это ещё не всё. Мысль о том, что здесь кроется какая-то тайна, постоянно шевелилась где-то на задворках её ума. Надо бы об этом подумать, но не сейчас. Пришло время действовать, а не размышлять.
Теперь Алли была даже рада тому, что на время оказалась во власти койота — этот опыт показал ей, что она не всесильна, что ей не всё по плечу. Ведь дар скинджекера может даже из самой скромной личности сделать наглеца, уверенного в своём всевластии. В том, что он знает всё, сможет справиться с любой ситуацией, проникнет в любой ум. В том, что он и судья, и присяжный, что его понимание ситуации — единственно верное и он имеет право осуществлять своё собственное правосудие. Ни один человек на свете не должен получать такую власть! И тем не менее скинджекеры ею обладали. Алли понимала, что ей необходимо сохранить в себе хотя бы кроху того смирения, что она испытала, будучи койотом — вот тогда ей наверняка удастся распорядиться своей властью достойно и мудро.
В тот день Алли не ушла из изолятора. Она ждала на одном из мёртвых пятен — здесь их было множество, как и во всех подобных заведениях. Девушка наблюдала за передвижениями охранников. В нескольких она даже незаметно проникла, чтобы изучить процедуру открывания-закрывания ворот и дверей.
Сет сидел в одиночке, подобно всем самым отъявленным злодеям. Единственный выход оттуда был через главный корпус. При любых передвижениях в пределах изолятора узника всегда сопровождали два стража. Алли могла бы скинджекить одного из них, усыпить, потом перейти в другого и сбежать с Сетом, но из этого вряд ли бы что вышло посреди переполненного народом тюремного корпуса, в особенности когда каждый зек так же пламенно желал линчевать Бенсонову Горелку, как и добропорядочная публика за пределами тюрьмы. Поэтому прежде всего нужно каким-то легальным образом вытащить Сета из главного корпуса.
* * *
В эту ночь Сет Злоумм сломал себе нос. Его вопли перебудили весь коридор, куда выходили двери одиночек:
— Бой дос! Доктора! — орал он. — Бой дос!
Один из дежурных надзирателей неохотно прошёл по коридору, заглянул в глазок. Увидев залитую кровью камеру, он чертыхнулся и позвал второго охранника — проводить узника в лазарет.
— Думаешь, ты такой умный, да? — набросился на Сета один из стражей, когда они вытаскивали несчастного из камеры. — Расквасил себе морду, чтобы потом сказать, что это мы! — Он ткнул пальцем в угол коридора. — А вот это ты видел? Это камера наблюдения. Она живенько докажет, что ты сам это учинил.
Когда они прибыли в лазарет и вызвали врача, тот пришёл не сразу. Оба охранника находились здесь же, пока медсестра возилась с Сетом, по мере сил стараясь остановить кровотечение и дезинфицировать открытую рану на переносице.
— Как тебя угораздило? — спросила она.
— Упал и ударился о парашу.
— Ой! — сказал один из стражей, и тут же расхохотался, чтобы никто не заподозрил его в сочувствии к поджигателю.
Когда, наконец, появился неторопливый доктор, сестра повернулась к нему и произнесла:
— Наконец-то. Снизошли к нам, бедным, с вашей высокой башни!
— Вот только не заводитесь, — как ни в чём не бывало отреагировал врач.
Сет встретился взглядом с медсестрой и увидел в её глазах нечто знакомое.
* * *
В плане Алли основное значение имел точный расчёт времени. Между лазаретом и главным входом располагалось пять дверей. Она точно знала, где нужно провести карточку, где набрать код, а где ждать, пока тебя пропустит сидящий внутри охранник. К сожалению, Алли была здесь единственным скинджекером, без помощников, но если она всё сделает правильно, операция наверняка пройдёт как по маслу.