— Рентген сделаем утром, когда опухоль хоть чуть-чуть спадёт, — сказал врач, закончив шить рану на переносице, затем стянул с себя перчатки, бросил их в корзину для мусора и испарился.
— Отлично, — заметил один из охранников. — Пошли обратно в камеру.
Но Алли вручила ему планшетку:
— Не так быстро. Сначала напишите рапорт о происшествии, а я пока наведаюсь в туалет.
В туалете она вошла в кабинку, проворно выбралась из медсестры и оставила её отдыхать.
* * *
Сет сидел в приёмной лазарета и смотрел, как надзиратель заполняет рапорт.
— Видишь, — заметил страж. — Ну и чего ты этим добился?
— К тому же, — добавил второй, — завтра будет болеть ещё сильнее.
Сет ждал, когда вернётся Алли, но та так и не появилась. Затем, когда его повели из лазарета, охранник слева сказал:
— Не вздумай шутки шутить — только дёрнись и в ту же секунду компьютер поднимет тревогу и перекроет выходы. С такой технологией кому нужны снайперы на высокой башне? — А затем добавил: — Давай живей. Начальник тюрьмы ждёт.
Второй страж недоумённо уставился на говорившего:
— А зачем нам к нему?
— Ты же знаешь порядок. Если с Бенсоновой Горелкой случится что-то необычное, требуется доложить самому начальнику.
Второй по-прежнему колебался.
— По протоколу ничего такого вовсе не требуется. — Он вытащил свою рацию. — Дай-ка я справлюсь.
Алли выпрыгнула из левого охранника и вскочила в правого как раз за мгновение до того, как тот нажал на кнопку включения. Однако она так резко вылетела из первого стража, уже несколько минут спавшего глубоким сном, что тот мгновенно проснулся и даже не сбился с шага.
— Э, постой, — сказал он, хватаясь за пистолет — видимо, дошло, что происходит что-то странное. — Как мы попали в этот коридор? Здесь что-то не так!
Чёрт! Алли кинулась обратно в левого, так и не успев отправить в спячку правого, и теперь тот тоже знал, что кто-то побывал в его теле.
— Что за чертовщина здесь творится?! — воскликнул он.
Времени на раздумья не оставалось, и Алли попробовала кое-что новенькое, чего никогда не делала раньше: она начала метаться от первого стража ко второму, потом обратно к первому, и так далее — туда-сюда, туда-сюда, оставаясь в каждом из них ровно столько времени, чтобы не дать им совершить чего-нибудь нежелательного. Она летала всё быстрее и быстрее, до тех пор пока у неё не задвоилось в глазах — теперь она как бы смотрела двумя парами глаз одновременно. Она продолжала наращивать скорость прыжков, в глазах у неё мелькало, как мелькают кадры на экране кинотеатра, когда ломается проектор. Она больше не успевала разбираться, в чьём теле находится. И тут она сообразила, что скинджекит обоих одновременно! Алли ритмично и необычайно быстро пульсировала, и хотя это выматывало её, она знала, что другого выхода нет.
— Что происходит? — спросил Сет.
— Давай, двигай, — сказала она и обнаружила, что слова синхронно вылетают из двух ртов. Шагая в ногу, все трое подошли к первой двери. Код набран, дверь открыта — ещё один шаг к побегу сделан.
Вторая дверь открывалась с той стороны. Дежурный спросил:
— Куда вы ведёте этого заключённого?
Оба стража одновременно ответили:
— Его переводят.
Дежурный засмеялся, и нажал на кнопку. Дверь, жужжа, открылась. Алли отдавала себе отчёт в том, что с обеих тушек градом катится пот, но ничего не могла с этим поделать. К тому же оба стража не спали и знали, что с ними происходит что-то непонятное. Они старались вернуть себе контроль над своими телами, но у них не было необходимого опыта — с такими явлениями они никогда прежде не сталкивались. До тех пор, пока Алли не жалела усилий, чтобы загонять их сознание вниз, она оставалась у руля.
Следующую дверь они миновали без осложнений. Оставалась ещё одна — тоже с живым охранником, а за нею лежало обширное фойе, в некотором роде вестибюль для приёма заключённых. После этого, считай, дело сделано.
Но не успели они приблизиться к двери, как из бокового коридора вынырнул маленький лысый человечек с суровым лицом.
— Это ещё что такое?! Почему заключённый не в камере?
У Алли упало сердце. Это был начальник изолятора. Обойти его обманным путём не удастся, потому что любые перемещения заключённых производятся только с его личного разрешения. Поэтому она сделала единственно доступную ей вещь: включила начальника в свой танец, перейдя с галопа на вальс.
«Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три...»
Начальник пытался что-то сказать, но из его горла вырывалось только бессмысленное кудахтанье:
— Гх... кх... гх...
«Вправо-влево-вперёд, вправо-влево-вперёд...»
В следующее мгновение Алли смотрела уже тремя парами глаз вместо двух. То, что она проделывала сейчас, превосходило по трудности все её прежние трюки. Это было очень похоже на жонглирование — жонглирование телами; и если она уронит хоть одно из них, всё пропало. Но, возможно, риск оправдывал себя, потому что охранник за дверью не станет задавать вопросы начальнику тюрьмы.
— Добрый вечер, сэр, — сказал охранник, когда наша компания подошла к последней двери.
Все три человека, в которых вселилась Алли, синхронно кивнули; дежурный нажал кнопку, дверь зажужжала и открылась. Они вступили в пустой вестибюль и, сопровождаемые нелюбопытным взглядом охранника, вышли через двери, ведущие в прохладную ночь.
— Сейчас они начнут стрелять! — в панике воскликнул Сет. — Мне конец!
Алли почти позабыла о Сете — единственном члене их квартета, которого она не скинджекила.
— Тихо! — рявкнула она в три глотки. Чтобы разговаривать тремя комплектами голосовых связок, требовалось слишком много энергии, поэтому беседы придётся свести к минимуму. Она сунула руку в карман, то есть все трое мужчин сделали это движение одновременно, но в то время как ладони охранников вернулись из карманов пустыми, в руке начальника изолятора торчал ключ от его машины. Он нажал на кнопку, и стоявший на стоянке Лексус пискнул и мигнул огнями.
Сет занял переднее пассажирское сиденье и всю дорогу, пока они ехали сквозь ночной город, бормотал себе под нос наихудшие возможные сценарии развития событий. Это отвлекало Алли.
— Прекрати! Бубнить! — проревели все три её голоса.
Алли не дожила до возраста получения водительских прав, да к тому же управлять автомобилем, когда у тебя троится в глазах, весьма затруднительно, однако с помощью двигательной памяти начальника девушке удавалось удерживать машину на дороге и даже по большей части в одной и той же полосе. Вскоре она сумела переместить основной фокус в глаза начальника. Оба охранника на заднем сиденье в точности копировали все движения лежащих на баранке рук своего шефа.