С визирем сегодня вообще было что-то неладно. В ту минуту, когда новоприбывшие появились в кузнице, он сорвался с места и спрятался за скульптурой. Король, может, и призадумался бы над странным поведением своего советника, если бы не был так поглощён наблюдением за работой лучадора-ваятеля.
Джикс стал так, чтобы король мог его видеть, и его превосходительство, похоже, был раздосадован тем, что ему помешали.
— Ваше Превосходительство, — обратился Джикс. — Я вернулся с Севера с подарками для вас. — Он говорил по-английски, так чтобы король мог ответить на том же языке.
— А, — сказал король, — это ты. Разве мы не послали тебя только что с поручением?
— Это случилось больше месяца назад, Ваше Превосходительство.
Ник и Майки держались позади и старались впитать в себя всё, что видели вокруг. Ник присматривался к королю, его сверкающему ониксовому трону, статуе и усердному лучадору; не пропустил он и визиря — тот выглядывал из-за пьедестала каждые пять секунд, правда, в полутёмной кузне его трудно было как следует разглядеть. Интуиция подсказывала Нику, что здесь что-то неладно, но ему никак не удавалось ухватить, что же именно. В отношении короля Ник нашёл, что он слишком пышно разодет и до того надут самодовольством, что вот-вот лопнет — только перья и блестяшки полетят. У короля были прямые волосы цвета воронова крыла, на голове красовалась золотая корона, на запястьях и лодыжках звенели золотые же браслеты, длинная опять-таки золотая юбка доходила почти до колен. Чёлка монарха образовывала на лбу безукоризненно ровную линию, что делало его похожим на очень малорослого, очень загорелого и очень сияющего мистера Спока. Кроме всего этого золотого убранства на короле не было другой одежды. Украшения, смекнул Ник, — конечно же, позднейшие добавления; они не являлись частью самого короля, как это было бы с междумирной одеждой. Должно быть, этот парень перешёл либо совсем голый, либо, возможно, под его золотой юбкой скрывалась набедренная повязка. Ник, однако, был не настолько любопытен, чтобы лезть проверять, так ли это.
— Твоя задача была доставить нам Восточную Ведьму, — сказал король Джиксу, — но никто из этих двоих на неё не похож. Ну, разве что она очень здорово загримировалась.
— НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ИМ! — донёсся визг из-за статуи. — БРОСЬТЕ ИХ В ШИБАЛБУ! ЗВЁЗДЫ ГОВОРЯТ МНЕ, ЧТО ОНИ ХОТЯТ ПОГУБИТЬ ВАС!
Ник глянул на своих друзей: Джикс, похоже, встревожился, Майки же был лишь немного раздражён. Самому Нику не давал покоя голос визиря. Хотя мыслительный процесс Ника несколько упорядочился, пока ещё юноша не совсем стал самим собой. Голова его полнилась думами и воспоминаниями, но в общую картину они как-то не складывались. И к одним из этих разрозненных воспоминаний относился и голос визиря. Уж больно он казался знакомым...
Король, однако, лишь откинулся на своём чёрном троне и мановением августейшей руки отмёл страшное пророчество, словно муху отогнал.
— Мы никаких звёзд не видим, сейчас день. — Затем его превосходительство обратился к лучадору: — Ведь сейчас день, не правда ли?
Но тот, по-видимому, уже так долго не выходил из кузни, что понятия не имел, день сейчас или ночь.
— Почему он всё время говорит «мы»? — прошептал Майки Джиксу. — Разве он не один? Или в нём ещё кто-то сидит?
— Нет, — так же шёпотом ответил Джикс. — Короли всегда говорят «мы», даже когда король один.
— Мы не одобряем секретных разговоров! — раздался монарший окрик. — Мы требуем, чтобы нам рассказали, о чём вы там беседуете!
— Мы беседуем о Восточной Ведьме, Ваше Превосходительство, — отозвался Джикс. — Она очень могущественный противник. Она преодолела ваш ветровой барьер и в настоящий момент грозит уничтожить живой мир.
— А что нам за дело до живого мира? — сказал король.
Внезапно Майки сделал шаг вперёд и горячо заговорил:
— Если у неё это получится, под её властью окажутся тысячи... да нет, не тысячи — миллионы, и тогда она объявит себя королевой Междумира!
Его превосходительство выгнул бровь:
— Оно разговаривает?
— Я не «оно!» — зарычал Майки.
Джикс скроил ему гримасу — мол, помолчи, но король снова лишь небрежно махнул рукой.
— Конечно, ты «оно». И будешь «оном» до тех пор, пока мы не скажем, что ты больше не «оно».
Майки открыл было рот, но король не дал ему ничего сказать.
— Поскольку ты «оно», значит, ты предмет. А мы не помним, чтобы нам когда-либо доводилось видеть предмет, который двигается сам по себе. Нет, мы это запамятовали.
И в ту же секунду Майки застыл на месте, как примороженный — не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, он лишь стоял, как столб — а всё потому, что король запамятовал.
— Ну так, — продолжал повелитель, — а что представляет собой второй подарок?
— Это шоколадный мальчик, — ответил Джикс.
Его превосходительство улыбнулся.
— Это что-то новенькое!
Он поднялся, подошёл к Нику и тронул пальцем кончик его носа. Слизнул шоколад с пальца, посмаковал... и засмеялся.
— Надо бы нам забыть, что таких дýхов, как ты, не существует! А ещё лучше забыть, что их не существует в различных вкусовых вариантах. Кокос, земляника, тамаринд...
— О, пожалуйста, Ваше Превосходительство, — быстро нашёлся Ник, — я единственный и неповторимый, а если бы таких, как я, было много, то это уже не был бы уникальный подарок для истинно великого короля!
Повелитель призадумался.
— Быть по-твоему. Но мы оставляем за собой право запамятовать твой вкус, если он надоест нашему королевскому превосходительству.
— Всё в порядке, — заверил его Ник. — Меня это устраивает.
— УНИЧТОЖЬТЕ ИХ! — прошипел визирь из-за статуи. — БРОСЬТЕ ИХ В СЕНОТ!
Король вздохнул.
— Нашему визирю вы не нравитесь, но мы ещё не вынесли своего суждения. — Он повернулся к Майки, который по-прежнему стоял столбом. — Мудрость твоего шоколадного друга спасла тебя. Мы запамятуем, что ты — предмет, который не может двигаться.
В тот же миг Майки «разморозился».
— Итак, — промолвил монарх, — мы полагаем, что юноша-ягуар не принёс бы нам дара, который ни на что бы не годился. — Он сложил руки на груди и выжидающе уставился на Майки. — Приказываем тебе произвести на нас впечатление!
Джикс подал Майки знак, и тот пошёл превращаться во всё, что приходило в голову. Король даже зааплодировал:
— Мы в восхищении! Сами боги пришли бы в восхищение!
Майки снова стал самим собой и сложил руки на груди в точно такой же величественной манере, что и его превосходительство.
— Объявляю тебя моим личным талисманом! — объявил король. — Я прикажу надеть на тебя бриллиантовую сбрую и стану водить за собой, и ты будешь превращаться в то, что мне захочется!