Все было хорошо, пока не явился Шоколадный людоед, разрушивший всю ее жизнь.
Цинния упала на колени и заплакала. Ничего не осталось, все, что было нажито непосильным трудом, все пропало. Девочка столько лет собирала коллекцию, и вот теперь она исчезла. Что осталось на ее долю? Рядом стоял Кудзу и прижимался к лицу хозяйки холодным носом, пытаясь утешить, но это было невозможно.
— Ты разрушил всю мою жизнь…
Она с удовольствием порвала бы в клочья эту противную физиономию, испачканную сладкой липкой гадостью, но Цин уже знала, что это бесполезно — башка этого мерзкого типа наполнена шоколадом.
Ник отлично понимал, в каком состоянии девочка, и старался не подходить слишком близко. Да уж, думал он, шансы заключить дружественный союз с Потрошителем, вернее, с Потрошительницей, равны нулю. Но тут в голову Нику, как это часто с ним случалось, пришла светлая мысль. Он понял, как можно вынудить Циннию встать под их с Джонни знамени, нужно только подать все надлежащим образом.
— Пошли, — сказал он Джонни-О, стараясь говорить громче, чтобы Потрошительница его слышали. — Мы зря сюда явились. От нее на войне толку мало.
— Вот, вот! — огрызнулась Цинния. — Проваливайте ко всем чертям!
Ник развернулся и сделал вид, будто собирается уходить. Все это время он мысленно считал мгновения.
— Раз… два… три…
— Какая еще война? — спросила Цинния.
Ник незаметно ухмыльнулся — все выглядело так, как будто после молнии грянул гром, с небольшой задержкой, как это обычно и происходит. Он обернулся и оглядел девочку с головы до ног, неодобрительно покачивая головой.
— Ну, скажем так, не та война, на которой ты, как тебе кажется, до сих пор находишься.
Цинния отвела взгляд; на лице ее отразилась гремучая смесь стыда и ярости. Да, она определенно была человеком взрывоопасным, в самом широком смысле этого слова, но Ник решил, что с этим можно смириться. Возможно, ей, как всякому новобранцу, не хватало дисциплины. Кроме того, девочка давненько не видела офицеров. Джонни-О потянул Ника за рукав, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз.
— Что-то меня в ней пугает, — признался Джонни шепотом.
— Наверное, то, что она тебя чуть без мозгов не оставила?
— А что, если она опять начнет?
— Я постараюсь тебя от этого оградить.
Все время, пока мальчики разговаривали, Цин следила за ними, пытаясь уловить смысл их беседы. Ник повернулся и подошел к ней.
— Посовещавшись, мы решили принять тебя на службу.
— А в каком звании? — осторожно спросила Цинния.
— Ефрейтор. Будешь отвечать за тактические полевые операции.
Ник, понятное дело, импровизировал на ходу, но получилось довольно неплохо, по крайней мере, Цинния задумалась над его словами всерьез.
— Я могу добывать оружие?
— Ты будешь добывать то, что тебе прикажет непосредственный начальник. Если ты имеешь что-то против субординации, можешь вернуться на корабль и отправиться в космос.
Цинния сердито посмотрела на Ника, но вскоре лицо ее приобрело более спокойное выражение. Она повернулась и посмотрела на шаттл.
— Кстати, я один раз пробовала эту штуку запустить, но ничего не вышло, — сообщила Цинния. — Я так поняла, ее запускают откуда-то со стороны. И этот пульт управления в Страну не попал.
Она еще несколько секунд смотрела на гигантский космический корабль, потом повернулась к Нику:
— Прикажете называть вас «сэр»?
— Так точно, — ответил Ник, сообразивший, что девочка приняла его правила игры. — Я твой генерал, ко мне нужно обращаться по уставу. Это мистер Джонни-О. Он твой начальник.
— Меня зовут Цинния, — сказала ему девочка. — Но обычно меня называют Цин.
Джонни-О демонстративно сложил руки на груди.
— Я ей руки не пожму.
Цин выпятила нижнюю губу, демонстрируя отвращение.
— Да я бы тебе даже руки не подала. У тебя такие мерзкие непомерные лапы.
Рассерженный, Джонни-О сжал кулаки, которые тоже особым изяществом не отличались.
Ник вклинился между ними, чтобы избежать развития конфликта.
— Твой первый приказ, — обратился он к Цин. — Достань что-нибудь из мира живых.
— Да она уже кое-что достала, — заявил Джонни-О с отвращением.
Он приложил руки к голове, вероятно, для того, чтобы удостовериться, что мозги на месте.
— Я же сказал — из мира живых, — пояснил Ник.
Цин усмехнулась:
— Я думала, ты меня в наряд сортиры драить отправишь.
Она осмотрелась и увидела лежащую на асфальте рваную салфетку. Ветер все время норовил унести ее. Цин протянула правую руку к салфетке. Воздух вокруг руки заискрился, из него соткались края небольшого отверстия, за которым, как понял Ник, начинался другой мир. Цин схватила подброшенную ветром салфетку и втянула ее в Страну сквозь отверстие, которое сразу после этого затянулось.
— Ни фига себе, — протянул Джонни-О. — Просто цирк какой-то!
Цин подала салфетку Нику.
— Держи, — сказала она. — Можешь попробовать стереть ей с лица шоколад. Сэр, — добавила она после секундного колебания.
Ник посмотрел на изорванный клочок бумаги, взял его в руку и подумал о том, что всех салфеток мира, наверное, не хватит, чтобы стереть шоколад с его лица.
— Впечатляюще, — сказал он Циннии.
— Так ты мне расскажешь, что у вас за война?
Ник взял паузу, чтобы обдумать ответ.
— Слышала о Мэри, или Небесной ведьме?
Цин недоумевающе посмотрела на Ника, потом на Джонни-О и снова на Ника.
— О ком?
Затем она посмотрела на Кудзу, словно пес мог знать ответ, но он лишь помахал хвостом. Ник вздохнул, делая вид, что объяснения раздражают его, но на самом деле испытал даже некоторое облегчение от того, что девочка ничего о Мэри не знала. Значит, подумал он, я смогу подать все так, как удобно мне.
— Пошли, — сказал Ник. — Я расскажу тебе о Мэри по дороге.
Джонни-О коснулся губы и замер в удивлении.
— Эй, а где моя сигарета? Что случилось с моей сигаретой?
— О чем это он? Нет у него никакой вонючей сигареты.
— У меня была сигарета, ты, тупой недоделанный мальчик!
Ник решил не обращать внимание на их пикировки. Он обернулся, чтобы последний раз посмотреть на «Челленджер». Хрупкой лестницы рядом уже не было, и ничто не мешало наблюдать, как огромный корабль удивительным образом висит прямо в воздухе, стоя на несуществующей платформе, от которой осталась лишь память. Вот так, подумал Ник, память в Стране затерянных душ сильнее, чем земное притяжение. Она способна удерживать в воздухе космический корабль весом, наверное, в сто тонн и медленно превращать мальчиков в шоколад.