За ними должны были последовать конные королевские мушкетеры.
Впереди каждой части было решено выставить по пятьдесят разведчиков с прикрытием из ста человек, которых должны были защищать еще пятьсот солдат.
Около шести часов утра войска были приведены в боевую готовность. Король, руководивший этими приготовлениями, распорядился, чтобы часть мушкетеров присоединилась к разведчикам. Затем он приказал г-ну де Комменжу пересечь границу вместе с трубачом и потребовать у герцога Савойского пропустить армию и особу короля.
Господин де Комменж направился к границе, но в ста шагах от первого заграждения его остановили.
Господин граф де Веррю вышел к парламентеру.
— Что вам угодно, сударь? — спросил он.
— Мы желаем пройти, сударь, — заявил г-н де Комменж.
— Каким образом? — спросил граф де Веррю. — В качестве друзей или врагов?
— В качестве друзей, если вы откроете проходы, и в качестве врагов, если вы их закроете; король, мой повелитель, поручил мне отправиться в Сузу и приготовить ему квартиру, ибо он намерен провести там завтра ночь.
— Сударь, — ответил граф де Веррю, — герцог, мой повелитель, почел бы за большую честь дать приют его величеству, но, учитывая, что у короля столь пышная свита, я должен, прежде чем что-то решать, дождаться распоряжений его высочества.
— Вот как! — воскликнул Комменж, — не собираетесь ли вы случайно закрыть нам проход?
— Я имею честь сказать вам, сударь, — невозмутимо произнес граф де Веррю, — что прежде всего мне следует узнать о намерениях его высочества по данному поводу.
— Сударь, — ответил Комменж, — я предупреждаю вас, что должен буду обо всем доложить королю.
— Вы можете делать все, что вам угодно, сударь, — промолвил граф де Веррю, — это полностью в вашей воле.
Затем они раскланялись, и г-н де Веррю направился к заграждениям, а Комменж вернулся к королю.
— Как дела, сударь? — спросил Людовик XIIIпарламентера.
Комменж рассказал о своих переговорах с графом де Веррю; Людовик XIII внимательно его выслушал и произнес:
— Граф де Веррю ответил не просто как верный слуга, а как умный, знающий свое дело человек.
Между тем король находился на границе Франции, среди разведчиков, готовых ринуться в бой, и прикрывавших их пятисот солдат.
Бассомпьер, сняв шляпу, подошел к Людовику XIII; на его лице играла улыбка.
— Государь, — сказал он, — все в сборе, скрипки настроены, и танцоры ждут; как только будет угодно вашему величеству, мы начнем представление.
Король посмотрел на него, нахмурив брови, и сказал:
— Господин маршал, известно ли вам, о чем мне только что доложили? В нашем парке артиллерии — всего лишь пятьсот фунтов свинца!
— Что ж, государь, — ответил Бассомпьер, — стоит призадуматься, но это не значит, что, если один из танцоров не готов, то представление не состоится. Доверьте это нам, и все будет в порядке.
— Вы за это ручаетесь? — сказал король, пристально глядя на маршала.
— Ваше величество, было бы рискованно поручиться за столь сомнительное дело, как победа, но я обещаю, что мы не посрамим своей чести, если только меня не убьют или не возьмут в плен.
— Берегитесь, господин де Бассомпьер, если нас разобьют, я возложу всю вину на вас.
— Ба! Что еще со мной может случиться, если только ваше величество не назовет меня маркизом д’Юкзелем, но будьте покойны, государь, я постараюсь не навлечь на себя ваш гнев. Предоставьте нам только свободу действий.
— Ваше величество, — заметил кардинал, сидевший верхом и находившийся подле короля, — выражение лица господина маршала внушает мне надежду.
Затем, обращаясь к Бассомпьеру, он произнес:
— Ступайте, господин маршал, ступайте и старайтесь изо всех сил.
Бассомпьер направился к ожидавшему его г-ну де Креки; подобно г-ну де Креки и герцогу де Монморанси, он спешился, чтобы начать наступление на вражеские окопы. Господин де Шомберг остался в седле, так как страдал подагрой в области колена.
И вот французы двинулись в сторону Желасской скалы, у подножия которой следовало пройти; по неизвестной причине неприятель оставил эту позицию, сколь надежной она ни была, вероятно опасаясь, что ее защитники могут оказаться отрезанными от основных сил, и в таком случае будут вынуждены сдаться.
Однако, едва лишь наши войска миновали скалу, как они остались без прикрытия и попали под перекрестный огонь противника: их обстреливали и с горы, и с большого заграждения.
При первом же залпе г-н де Шомберг был ранен картечью в поясницу. Бассомпьер следовал вдоль лощины и держал курс прямо на равелин, перегородивший Сузский проход; г-н де Креки шагал рядом с ним впереди.
Господин де Монморанси, как простой пехотинец, устремился на гору, расположенную слева, то есть на Моиморонский хребет.
Господина де Шомберга привязали к лошади, которую повели за узду из-за плохой дороги; поднявшись наверх, маршал присоединился к разведчикам.
Французы обошли заграждения, и, согласно плану г-на де Бассомпьера, расстреляли их защитников с тыла, в то время как другие наступали с фронта.
Валезанцы и пьемонтцы мужественно оборонялись; Виктор Амедей и его отец находились на редуте Монтабонского хребта.
Монморанси провел атаку с присущей ему быстротой и захватил левое заграждение; латы сковывали его движения, и он разбросал их вдоль всей дороги, а затем пошел на штурм редута в одном лишь камзоле из буйволовой кожи и в бархатных штанах.
Бассомпьер же продолжал двигаться по дну лощины, подвергаясь обстрелу из равелина.
За ним следовали король, чья шляпа была украшена белым плюмажем, и господин кардинал в расшитой золотом бархатной одежде цвета палой листвы.
Французы трижды пытались овладеть редутами приступом, и трижды были отброшены назад. Летевшие ядра отскакивали от поверхности утесов и падали в долину; одним из них был убит оруженосец г-на де Креки, находившийся у ног королевской лошади.
Тогда господа де Бассомпьер и де Креки решили штурмовать вершины в сопровождении пятисот солдат: Бассомпьер должен был подняться на левую гору, чтобы присоединиться к герцогу де Монморанси, а г-н де Креки — на правую гору, чтобы поддержать г-на де Шомберга.
Две тысячи пятьсот человек остались в долине и продолжали наступление на равелин.
Бассомпьер, которому уже исполнилось пятьдесят лет, был довольно тучный мужчина и взбирался на крутой склон, опираясь на гвардейца; внезапно он почувствовал, что его опора исчезла: пуля поразила гвардейца в грудь.
Бассомпьер добрался до вершины в тот миг, когда г-н де Монморанси спрыгнул в редут третьим. Маршал спустился туда четвертым.