Полянка, где лежал раненый, была вся истоптана. Трава примята. Пашка внимательно осмотрелся – он был настоящим следопытом на тропе подвигов.
Вдруг на глаза ему попался какой-то предмет. Пашка наклонился и поднял из травы маленький костяной шарик, продырявленный посредине. Сквозь дырку была продета тонкая полоска кожи. Амулет. Или талисман. Не помог он неандертальцу!
Интересно, а Пашке поможет? Пашка надел на шею кожаный ремешок. Костяной шарик был теплым и скользким на ощупь. На нем было что-то нацарапано.
«Теперь я член стаи неандертальцев», – подумал Пашка.
Он пошел дальше, в ту сторону, куда соплеменники утащили раненого. Они волокли его через кусты, и потому идти по следу было нетрудно. Пашка конечно же шел осторожно и прислушивался. Меньше всего ему хотелось попасть в зубы к тигру или медведю.
Вдруг он остановился.
Справа от него кусты были особенно густыми, казалось, что в глубь зарослей ведет темный ход, который закрывала огромная паутина. Конечно, попасть в такую паутину страшно, да и хозяин наверняка – великан среди пауков. Но в тот момент Пашку увлекла совсем другая мысль.
«Это же выход! – подумал он. – Гигантский шаг вперед в прогрессе человечества. Именно из такой паутины можно сделать сеть для ловли рыбы, лески для удочек и даже силки для птиц. Но сначала надо посмотреть, кто там хозяин».
Пашка отыскал на земле толстый короткий сук и кинул его в паутину. Паутина затрепетала, сук было приклеился к ней, но потом оторвался и упал на землю.
Паук не появился. Скорее всего, у паутины не было хозяина. Он ушел жить в другое место, а паутину оставил. Пауки никогда не сворачивают паутину и не уносят ее с собой.
Пашка отыскал палку подлиннее и стал дергать паутину.
Никакого эффекта.
Тогда Пашка понял, что находка действительно великолепна.
Он начал срывать концом палки тросик, которым паутина крепилась к стволу дерева. Тросик оборвался. Наматывая его на палку, Пашка подошел к паутине совсем близко.
Что делать дальше? Нужна вторая палка.
Пашка стал оглядываться и не заметил, как сделал шаг назад. И тут кто-то схватил его липкими лапами.
С перепугу Пашка попытался обернуться – липкие лапы оказались паутиной! Пашка почти успокоился. Паука здесь нет, а с паутиной он справится.
Но выяснилось, что все не так просто. С каждым движением Пашка все больше запутывался. Паутина была не только липкой, но и ужасно крепкой – разорвать нить оказалось невозможно.
Пашка начал злиться. Лишнего времени у него нет, пора спешить к неандертальцам, а тут такая вот глупость получилась!
Он рванулся сильнее, но паутина схватила его еще крепче.
И тут проснулся хозяин этой ловушки. Вернее всего, он не спал, а поджидал настоящую добычу.
Это был старый мудрый паук, который не кидается на всякие там палки и сучья. Он ждет, когда вкусненький, сладенький человечек сам себя завернет в липкую паутину, тогда можно проснуться и пойти укусить, чтобы не дергался. А потом, как из большой мухи, высосать всю кровь.
– Стой! – закричал Пашка. – Ты с ума сошел! Я здесь на практике!
Паук, конечно, и не подозревал, что существует какая-то практика. У него самого была вечная практика – он никогда не занимался теорией поедания людей, он поедал их на практике.
Паук шел к Пашке не спеша, туловище у него было размером с два кулака, глаза черные, маленькие, злобные, а волосатые лапы... Вы никогда не видели таких страшных когтистых волосатых лап, каждая длиной в руку!
Паук нетерпеливо перебирал этими жуткими лапами, собираясь прыгнуть.
У Пашки от ужаса перехватило горло.
И в этот момент паук прыгнул!
Пашка зажмурился...
Ничего не случилось.
Пашка открыл глаза.
Паук лежал на земле – все лапы кверху, рядом – большой камень.
Пашка посмотрел в другую сторону. Оттуда ковыляла злая старуха Туча.
– Глупый Седой, – сказала она. – Все думают, что воин, а ты – глупый.
– Ну уж, попрошу! – обиделся Пашка. – Я не давал вам оснований...
Откуда-то из складок своих шкур, в которые она была закутана, как кочерыжка в капустные листы, старуха вытащила заостренный на конце булыжник и начала быстро резать паутину. Вскоре Пашка буквально вывалился оттуда.
– Надо идти в реку, помыться, – проворчала Туча, повернулась и пошла прочь.
– Вы куда? – спросил Пашка.
– За грибами, – ответила бабка противным голосом. – Не век же мне с тобой возиться.
– Спасибо, бабушка, – сказал ей вслед Пашка. – Возможно, вы спасли мне жизнь.
– Не возможно, а наверняка, – буркнула бабка.
Пашка принялся сдирать с себя клочья паутины и вдруг вспомнил об одном важном обстоятельстве.
– Туча! – крикнул он.
Надежды на то, что старуха все еще бродит поблизости, не было, но все же...
– Чего тебе? – издали откликнулась Туча.
– Я хочу вас попросить...
– Да не скажу я никому, не скажу, не бойся! – крикнула бабка. – Дело молодое, глупое...
Отдышавшись, Пашка решил продолжить путешествие. Правда, теперь он старался идти по открытым местам и не приближаться к густым кустарникам. На его счастье, выше по склону деревья стояли редко, между ними росла высокая трава. Один раз Пашка остановился, потому что неподалеку пробежала дикая свинья, очень похожая на современную, только с длинной мордой и большими загнутыми клыками, отчего она напоминала слоника. За свиньей вереницей бежали поросята с махонькими клыками. При виде человека семейка припустила со всех ног.
Еще через несколько метров подъем кончился, и Пашка вышел на равнину, на которой росли одиночные деревья. Равнина тянулась далеко, и края ее скрывались в легкой мгле.
Пашке захотелось идти весь день, а может, сто дней, раздвигая высокую траву, вдыхая душистый степной воздух...
И тут он увидел то, о чем и не мечтал: почти у горизонта двигались черные силуэты самых настоящих мамонтов!
Для Пашки путешествие в прошлое по-настоящему началось только с этого момента. Люди они и есть люди – ты их только переодень, и они станут троглодитами. Неандертальцы – большие обезьяны без всякого разумения. Да и не видел их Пашка толком... Но мамонты, волосатые гиганты с кольцами огромных, до земли, бивней, горбатые, неповоротливые!.. Вот такого Пашка с удовольствием подстрелил бы в поединке один на один. Ну а потом начал бы охранять тех, кто остался в живых.
Мамонты брели не спеша, иногда кто-нибудь из них останавливался и начинал рвать хоботом траву. Остальные ждали. Один мамонтенок прыгал, пытаясь достать до веток дерева. Подошла мать и наклонила верхушку, чтобы сыну было удобнее.