Четыре-пять тысяч трупов уже устилают поле битвы.
У французов только один раненый: мулат, земляк моего отца, командир эскадрона гидов Геркулес.
Французы оказались напротив большого редута, защищавшего фронт турецкой армии.
Бонапарт мог загнать турок в Абукир и в ожидании дивизий Клебера и Ренье забросать их бомбами и гранатами, но он предпочел взять их в кольцо и разгромить.
Он приказал атаковать второй рубеж.
Ланну и Дестену при поддержке Ланюсса по-прежнему предстояло сыграть главную роль в сражении, и они станут героями дня.
Редут, прикрывающий Абукир, — дело рук англичан и, следовательно, выполнен по всем правилам науки.
Его защищают от девяти до десяти тысяч турок; узкий проход соединяет его с морем. Турки не успели до конца прорыть другой проход, и, таким образом, редут не соединен с озером Мадия.
Пространство длиной приблизительно в триста шагов остается открытым, но оно занято неприятелем и обстреливается канонерскими лодками.
Бонапарт приказывает атаковать противника с фронта и справа.
Мюрат, затаившийся в пальмовой роще, должен пойти в наступление слева и пересечь открытое пространство под огнем канонерских лодок, гоня неприятеля перед собой.
Увидев эти приготовления, турки выводят четыре отряда, приблизительно по две тысячи солдат каждый, и устремляются нам навстречу.
Бой обещал быть жестоким, ибо турки понимали, что заперты на полуострове: позади них было море и впереди — железная стена наших штыков.
Сильная канонада, направленная на редут и укрепления справа, свидетельствует о новой атаке; тогда генерал Бонапарт бросает вперед часть генерала Фюжьера. Его воины должны пробежать вдоль берега, чтобы овладеть правым флангом турок; тридцать вторая полубригада, что занимает левую часть только что захваченной деревни, будет отражать удары противника, поддерживая восемнадцатую полубригаду.
И вот турки выходят из окопов и бросаются нам навстречу.
Французы закричали от радости: именно это им было нужно. Они ринулись на неприятеля со штыками наперевес.
Турки дали залп из ружей, затем — два залпа из пистолетов и наконец вытащили свои сабли.
Наших солдат это не остановило — они настигли их, атакуя в штыки.
И тут только турки поняли, с какими воинами и с каким оружием они столкнулись.
Убрав ружья за спину, повесив сабли за темляки, они сошлись с французами в рукопашной; турки пытались оторвать у ружей противника грозные штыки, которые пронзали им грудь, едва они протягивали руки к оружию.
Но ничто не могло остановить восемнадцатую полубригаду: она продолжала двигаться в том же темпе, гоня турок перед собой к окопам, которые попыталась захватить с бою; но солдаты были отброшены шквалом навесного косоприцельного огня. Генерал Фюжьер, возглавлявший атаку, сначала получил пулю в голову; рана была легкой, и он продолжал идти, подбадривая своих солдат; но, когда ему оторвало руку ядром, он был вынужден остановиться.
Генерал-адъютант Лелонг, подошедший с батальоном семьдесят пятой полубригады, прилагает неслыханные усилия, чтобы заставить солдат бросить вызов этому железному смерчу. Дважды он ведет их в наступление и дважды его отбрасывают; он устремляется в атаку третий раз и, едва преодолев укрепления, падает замертво.
Ролан, находившийся рядом с Бонапартом, уже давно просил выделить ему одну из частей, но генерал не решался на это; теперь главнокомандующий почувствовал, что настал решающий момент, когда надо сделать последнее усилие.
Бонапарт поворачивается к Ролану:
— Ну, ступай! — приказывает он.
— Ко мне, тридцать вторая полубригада! — кричит Ролан.
Храбрецы Сен-Жан-д'Акра спешат на его призыв во главе с командиром бригады д'Арманьяком.
В первом ряду следует младший лейтенант Фаро, залечивший свою рану.
Тем временем еще одна попытка была предпринята командиром бригады Моранжем, но его атака также была отбита: он был ранен и потерял тридцать солдат на гласисах и в траншеях.
Турки уже считали себя победителями. Движимые привычкой рубить головы мертвецам, за каждую из которых им платили по пятьдесят пара, они выскакивают из редута и принимаются за кровавую работу.
Ролан указывает на них возмущенным солдатам.
— Не все наши солдаты убиты, — восклицают они, — среди них есть и раненые! Давайте спасем их!
В то же время Мюрат наблюдает сквозь дым, что происходит на поле битвы. Он бросается под обстрел канонерок, преодолевает полосу огня, вместе со своей конницей отсекает редут от селения и обрушивается на этих рубщиков голов, творящих свое гнусное дело по другую сторону редута; между тем Ролан, атаковав с фронта, бросается в гущу турок с присущей ему дерзостью и косит кровавых жнецов.
Бонапарт видит, что турки приходят в замешательство от этой двойной атаки, и посылает вперед Ланна во главе двух батальонов. Ланн, как это он делает неизменно, стремительно атакует редут слева и со стороны узкого прохода. Зажатые со всех сторон турки пытаются добраться до селения Абукир, но между селением и редутом их встречает Мюрат со своей кавалерией; сзади их поджидают Ролан и тридцать вторая полубригада; справа от них находятся Ланн и два его батальона.
Остается море — их последняя надежда на спасение.
Обезумев от ужаса, турки бросаются в воду; не щадившие своих пленников, они сами не ждут пощады и уповают на море, оставляющее им шанс добраться до кораблей; они предпочитают утонуть, нежели погибнуть от руки христиан, которых так презирают.
Теперь во власти французов оба холма, откуда началось наступление, селение, где укрылись остатки их защитников, и редут, стоивший жизни стольким храбрецам.
Французы оказались против турецкого лагеря, где находился резерв неприятеля, и обрушились на него.
Ничто уже не могло удержать наших солдат, опьяненных недавней бойней. Они ринулись на резерв, сражаясь среди палаток.
Мюрат и его конница налетели на охрану паши как вихрь, ураган, как самум.
Заслышав шум, крики и суматоху, Мустафа, не ведавший об исходе сражения, вскакивает в седло, встает во главе своих ичогланов и устремляется навстречу французам; он сталкивается с Мюратом, стреляет в него в упор и слегка ранит его. Мюрат отрубает ему два пальца одним ударом сабли и собирается рассечь голову вторым ударом, но какой-то араб бросается между ним и пашой, принимает удар на себя и падает замертво. Мустафа протягивает свою саблю. Мюрат берет турка в плен и отсылает к Бонапарту.
Посмотрите на великолепную картину Гро!
Остатки армии укрываются в форте Абукира, все другие убиты или утонули. Никогда еще, с тех пор как обе армии впервые выступили друг против друга, турки не знали столь сокрушительного поражения. Кроме двухсот янычар и сотни солдат, укрывшихся в форте, от восемнадцатитысячной армии, высадившейся на побережье, не осталось и следа.