«Как все это странно, — говорил он себе. — Рассудок мой помутился? Или все события сразу обрели свою истинную значимость?.. Но у меня такое чувство, что я вдруг увидел все словно под микроскопом».
И, чтобы немного успокоиться, Морис, облокотившись на перила моста, подставил лицо вечернему ветру.
Задумавшись, Морис так и стоял на мосту, созерцая течение воды с тем меланхоличным видом, который в какой-то мере присущ каждому истинному парижанину. Вдруг он услышал слаженный шаг небольшого отряда. Так мог идти патруль.
Он обернулся. Это был отряд национальной гвардии, движущийся на Мориса с противоположной стороны моста. В наступающих сумерках ему показалось, что среди гвардейцев был Лорэн.
И действительно, увидев Мориса, Лорэн бросился к нему с распростертыми объятиями.
— Наконец-то, — воскликнул он. — Это ты. Черт побери! Тебя днем с огнем не отыскать.
Безмерно счастлив я, что встретился с тобою!
Быть может, я уже не так гоним судьбою? [55]
Надеюсь, на этот раз ты не будешь роптать, я ведь цитирую Расина, а не Лорэна.
— А почему ты с патрульными? — поинтересовался Морис, которого теперь беспокоило буквально все.
— У меня задание, друг мой. Речь идет о восстановлении нашей с тобой пошатнувшейся репутации.
Повернувшись к отряду, Лорэн скомандовал:
— Оружие, на караул! Итак, дети мои, поскольку ночь не наступила, поболтайте о своих делах, а мы поговорим о своих.
Потом он вновь обернулся к Морису.
— Сегодня в секции я узнал две важные новости, — продолжал Лорэн.
— Какие?
— Первая, нас с тобой начинают считать подозрительными.
— Я это знаю. Что дальше?
— Как? Ты это знаешь?
— Да.
— Вторая, организатор этого заговора с красной гвоздикой — шевалье де Мезон-Руж.
— И это я знаю.
— Но ты, очевидно, не знаешь, что красная гвоздика и подземный ход — звенья одной цепи.
— И это я знаю.
— Ну что ж, тогда перейдем к третьей новости. Уж о ней ты точно не знаешь, я уверен. Сегодня вечером мы схватим шевалье де Мезон-Ружа.
— Схватите шевалье де Мезон-Ружа?
— Да.
— Выходит, ты стал жандармом?
— Нет, но я — патриот. А патриот всегда в долгу перед своей родиной. Шевалье де Мезон-Руж очень вредит моей родине, устраивая один заговор за другим. Итак, родина приказала мне, патриоту, чтобы я освободил ее от вышеназванного шевалье, который ей ужасно мешает, и я выполняю приказ моей родины.
— И все же странно, что ты взялся за подобное дело, — сказал Морис.
— Я не сам взялся за него, на меня его взвалили, но должен тебе сказать, что я не противился. Чтобы реабилитировать себя, мы должны совершать что-то весьма значительное. Ведь наша реабилитация, это не только наша безопасность, но и право при первом же удобном случае всадить клинок дюймов на шесть в брюхо этого гнусного Симона.
— Но как узнали, что именно шевалье де Мезон-Руж стоял во главе заговора, связанного с подземным ходом?
— Наверняка, это пока еще неизвестно, но есть предположение.
— Значит, от частного случая вы пришли к общему выводу?
— Мы действуем, благодаря нашей уверенности.
— И как же ты собираешься выполнить приказ? Ведь…
— Послушай меня внимательно.
— Слушаю.
— Едва я услышал крик: «Гражданин Симон раскрыл большой заговор!..» (опять этот каналья Симон, везде только и слышно о нем), как у меня появилось желание самому во всем разобраться. Все говорили о подземном ходе.
— Он что, действительно, существует?
— Да, я его видел.
Видел своими глазами
лишь то, что увидел я с вами.
— Ну, что же ты меня не критикуешь?
— Потому что это из Мольера, и потому что обстоятельства сейчас не располагают к шуткам.
— Над чем же сейчас шутить, если не над серьезными вещами?
— Так ты сказал, что видел?
— Подземный ход? Повторяю, да, я видел подземный ход и даже прошел по нему. Он соединяет подвал гражданки Плюмо с одним из домов на улице Кордери, с домом № 12 или № 14, точно не помню.
— Неужели?! Лорэн, ты прошел по нему?..
— От начала до конца. Этот ход очень надежно построен. Кроме того, в трех местах он перегорожен решетками, которые опускаются одна за другой. В случае, если бы заговорщикам удалось осуществить задуманное, эти решетки помогли бы им выиграть время и увезти мадам Капет в надежное место. К счастью, благодаря отвратительному Симону, этого не случилось.
— Но, мне кажется, — сказал Морис, — что в первую очередь нужно было бы арестовать жильцов из дома на улице Кордери.
— Сделали бы сразу, если бы не нашли этот дом совершенно пустым.
— Но ведь этот дом кому-то да принадлежит?
— Нового владельца никто не знает. Известно только, что недели две или три тому назад этот дом был продан новому владельцу, вот и всё! Конечно, соседи слышали шум, но они думали, что идут ремонтные работы. Что же касается прежнего владельца, то он покинул Париж. Вот так-то!
— «Черт возьми, — сказал я Сантерру, отойдя с ним в сторону, — вы все в очень затруднительном положении.
— Да, — согласился он, — это так. ’
— Но ведь этот дом был продан?
— Да.
— Пару недель назад?
— Две или три недели.
— Но при продаже должен был присутствовать нотариус?
— Да.
— Значит, нужно искать в Париже нотариуса, который занимался продажей этого дома, посмотреть документы. Таким образом, мы сможем узнать имя и адрес покупателя.
— Ну что ж, в добрый час! Это хороший совет, — сказал Сантерр. — И этого человека обвиняют в том, что он плохой патриот. Лорэн, Лорэн! Или я тебя реабилитирую, или пусть черт меня возьмет!»
— Короче, продолжал Лорэн, — сказано — сделано. Разыскали нотариуса, просмотрели документы и узнали имя, а также адрес виновного. Тогда Сантерр и приказал мне провести эту операцию.
— Так что же, этот дом купил шевалье де Мезон-Руж?
— Нет. Можно предположить, что это сделал его соучастник.
— Почему же ты говоришь, что идешь арестовывать шевалье де Мезон-Ружа?