Book.

Вскоре в городе заговорили о дерзких вылазках против англичан, что предпринимал в окрестностях главарь изгнанников, собравший значительный отряд людей, объявленных, как и он, вне закона, и нигде не дававший пощады ни одному врагу. Однажды утром горожане узнали, что самого Хейзелригга настигли в его доме, оставив в его груди кинжал с надписью «Поджигателю и убийце». После этого ни у кого больше не осталось сомнений, что и это смелое нападение — дело рук главаря изгнанников. Против него высылались отряды солдат, но те неизменно терпели поражения; и каждый раз, узнавая о разгроме какого-нибудь нового соединения англичан, шотландское дворянство выражало по этому поводу открытую радость, ибо ненависть, которую они испытывали к победителям, для последних уже давно перестала быть тайной. Поэтому англичане решились на крайнюю меру. Под предлогом, будто они желают посоветоваться с шотландскими дворянами о делах страны, губернатор провинции предложил всей знати западных провинций собраться в амбарах Эра; это был длинный ряд обширных строений, где монахи из соседнего аббатства зимой хранили зерно; с наступлением лета они стояли почти пустыми. Дворяне, ничего не подозревая, съехались на этот сбор; им предложили заходить парами во избежание беспорядка. Это предложение показалось им столь естественным, что они ему подчинились; но на всех потолочных перекладинах были привязаны веревки; солдаты держали в руках веревки, на концах которых были сделаны скользящие петли, и, по мере того как шотландские дворяне заходили в амбар, на шею им накидывали петлю и молниеносно вздергивали их вверх. Операция была проделана так умело, что ни один вскрик не предупредил тех, кто стоял снаружи, о судьбе заходивших внутрь. Все шотландцы зашли в амбары, и все они были задушены.

Через месяц после этой расправы, когда английский гарнизон, попировав весь день, расположился на ночлег в тех же самых амбарах, где таким гнусным и подлым способом уничтожили множество шотландских дворян, из одного наиболее бедного в городе дома вышла старуха и, подобравшись к амбарам, мелом пометила двери тех из них, где спали англичане; никто не застиг ее за этим занятием, и она спокойно удалилась. Вслед за этим с горы спустился отряд вооруженных людей, и каждый человек нес связку веревок; эти люди очень внимательно осмотрели двери снаружи, завязав веревками те, на коих были кресты; потом, когда эта работа была сделана, какой-то человек, казавшийся их главарем, обошел дом за домом, проверяя, крепко ли затянуты узлы, а за ним следовала вторая группа людей, неся снопы соломы и рассыпая ее под дверями и окнами. Закончив обход и обложив все строения легковоспламеняющимся материалом, главарь поднес огонь. Когда англичане внезапно проснулись, они оказались со всех сторон охвачены пламенем, ибо амбары были деревянные. Первым порывом англичан было бежать к дверям, однако двери были заперты. Тогда они ударами топоров и мечей разбили их; но снаружи их ждали шотландцы, стоявшие словно железная стена за огненной стеной: они отбрасывали англичан в огонь или приканчивали их на месте. Тут кое-кто из англичан вспомнил о потайной двери, ведущей в монастырь, и бросился туда; то ли предупрежденные заранее, то ли разбуженные шумом, монахи поняли, что происходит, и вместе с настоятелем Эрского аббатства поджидали беглецов у входа в монастырь, набрасываясь на них с обнаженными мечами и заталкивая назад в амбары. В эту минуту обрушились крыши и все живые люди, что еще уцелели в строениях, были раздавлены теми же балками, на которых вешали шотландцев, за чью смерть главарь изгнанников так чудовищно отомстил. Этот главарь, конечно же, был Уильям Уоллес.

Эта операция стала сигналом к всенародному восстанию: шотландцы избрали своим вождем того, кто — единственный из них — не отчаивался в спасении отечества, ибо он, хотя и не был самым знатным из сеньоров Шотландии, бесспорно являлся самым храбрым. Но, едва Уоллес успел собрать три-четыре тысячи солдат, ему пришлось вступить в бой. Граф Суррей вместе с главным казначеем Крессингемом вели против него крупную армию.

Уоллес разбил лагерь на северном берегу реки Форт, близ города Стерлинга, потому что в этом месте через реку, уже очень широкую — в четырех-пяти льё отсюда она впадала в Эдинбургский залив, — был перекинут узкий и длинный деревянный мост. Заняв эту позицию, он поджидал англичан.

Последние не заставили себя ждать: в тот же день Уоллес увидел, как они идут вперед на южном берегу Форта. Суррей, будучи опытным полководцем, сразу же оценил преимущество позиции Уоллеса и отдал приказ остановиться, чтобы отсрочить битву; но Крессингем, духовное лицо и казначей, который должен был бы предоставить наместнику Шотландии, известному искусному стратегу, право принимать все меры, кои тот сочтет нужными, въехал верхом в гущу солдат, крича, что долг полководца заключается в том, чтобы сражаться всюду, где встретится враг; после чего английская армия, воодушевившись, громкими криками потребовала дать сражение.

Суррей был вынужден трубить сигнал к наступлению, и авангард под командованием Крессингема (подобно всем священнослужителям того времени, он решительно пускал вход меч и копье) начал переправляться по мосту и развертываться на другом берегу.

Этого и ждал Уоллес. Едва увидев, что половина английской армии перешла на его берег, а мост позади нее забит войсками, он дал сигнал к атаке, лично ведя в наступление шотландцев. Все английские солдаты, перешедшие мост, были убиты или взяты в плен; все, кто находился на мосту, были смяты, сброшены в воду и утоплены. Суррей понял, что остатки его армии погибнут, если он не примет важного решения: он приказал поджечь мост, пожертвовав одной частью своих людей ради спасения другой, ведь если бы шотландцы переправились через реку, то они застигли бы своих врагов в таком смятении, что, вероятно, за день покончили бы со всей армией.

Крессингема отыскали среди мертвецов, но ненависть, которую он вызывал, оказалась столь велика, что шотландцы, нашедшие его труп, срезали с него кожу полосками, пуская их на ремни и подпруги для своих лошадей.

Суррей же, поскольку располагал еще значительными силами, отступил в глубь Англии и двигался очень быстро, так как не хотел, чтобы весть о поражении обгоняла его. В итоге он переправился через Твид, приведя обратно в Англию остатки армии. По мере отхода англичан население поголовно поднималось на борьбу, и не прошло двух месяцев, как все замки и крепости снова перешли во власть шотландцев.

Эдуард I узнал об этих событиях во Фландрии и тотчас вернулся в Англию. Творение его честолюбия рухнуло сразу. Эдуарду I пришлось потратить годы хитростей и переговоров, чтобы покорить Шотландию, а потерял он ее после одной битвы. Вот почему, ненадолго задержавшись в Лондоне, он принял из рук Суррея остатки его войск, сформировав из них ядро значительной армии, и сам отправился усмирять мятежников.

Тем временем Уоллес был назначен протектором; но дворяне, считавшие его способным на то, чтобы мечом освободить Шотландию, тогда как сами они еле-еле осмеливались защищать ее словом, решили, что он слишком низкого происхождения, чтобы управлять страной, и отказались его поддерживать. Уоллес воззвал к народу, и к нему примкнуло множество горцев. Хотя его армия была слабее армии Эдуарда по числу солдат, в оружии и воинской тактике, Уоллес, уверенный, что в создавшемся положении самое худшее — отступление, смело пошел навстречу королю и столкнулся с его армией под Фолкерком 22 апреля 1298 года.