Курт ответил, чуть помедлив:
– Осталось полчаса до рассвета, а от нашего призрака ни слуху ни духу. Вы слышали какие-нибудь колокола? – якобы невинно поинтересовался он. – Огни какие-нибудь видели?
– Ничего, – ответил Зак.
– Правда? Как странно! – Курт присел возле них и выключил фонарик. – Может быть, вам интересно будет узнать, что вчера ночью весь город остался без света? Вы-то тут, наверно, ничего не заметили.
Зак прищурился.
– Интересное развитие событий, не правда ли?
– Думаю, в этом столетии никто еще не давал более сдержанной оценки. – Курт взглянул на Рейчел. – Боюсь, та невеста так и останется в разводе.
– Опять, – вздохнула Рейчел. – А я-то надеялась, что на этот раз ошиблась относительно Франциски. Что за судьба!
– Это ты жалуешься на судьбу? – сказал Зак. – Подумай о бедной невесте.
– Справедливое замечание. – Она встала, решив не унывать. – Если возьмемся втроем, мы мигом все запакуем.
Курт покорно принялся запихивать снаряжение в коробки.
– Мне очень жаль, Эйвери, – сказал он. – Я знаю, как ты надеялась, что Франциска появится на этой свадьбе.
Она удивленно замигала.
– С каких пор такое сочувствие?
– Я уверен, Рейчел не сдалась, – ободряюще сказал Зак. – Верно?
Она смотрела то на одного, то на другого, не находя слов. То, что оба пытались утешить ее – неважно, что они там думают на самом деле, – значило так много, что она не могла и выразить. Она покачала головой, и на лице ее расцвела благодарная улыбка.
– Нет, я не сдалась.
Зак погладил ее по щеке, повернулся и заорал командирским тоном:
– Курт, снаряжение в мою машину. Рейчел, сверни спальные мешки. Я соберу палатку.
– Бу'т сделано, – откозырял Курт. – Но потом, проф, нам надо будет поговорить.
– О чем? – спросила Рейчел. Курт пожал плечами.
– Электричество. Научные выкладки. В этом роде.
Она бросила в него свернутый спальник.
– Что означает: не твое дело. Так?
Он со смехом поймал сверток.
– Точно. Не твое дело. Можешь подать на меня в суд.
Она озорно улыбнулась.
– Не искушай.
Рейчел вернулась домой усталая, но, как ни странно, счастливая. После ночи на Ранчо она была уверена в одном, и только в одном. Она любит Зака. К несчастью, это не помогло решить проблему с загаданным желанием. Как выбрать между двумя самыми дорогими на свете людьми? Если она пожелает разрешения финансовых неурядиц Наны, полюбит ли ее Зак? А если попросит любви Зака, что будет с Наной? Она застонала. Как придумать такое желание, чтобы разрешило сразу обе проблемы? Если только…
Зазвонил телефон, и Нана подняла трубку. Через минуту передала ее Рейчел.
– Это Саймон Хендерсон, – прошептала бабушка. – Я ни слова не понимаю в том, что он говорит. Попробуй ты.
Рейчел послушно взяла трубку. Ей уже приходилось беседовать с бабушкиным адвокатом, но этот звонок вызвал дурные предчувствия.
– Мистер Хендерсон? Это Рейчел. Нана просит меня поговорить с вами. Похоже, она немного запуталась.
– Неудивительно, – проворчал адвокат. – Отношения с законом никогда не были сильным местом Бьюлы.
– Какая-то проблема?
– Очень серьезная. Боюсь, у меня дурные вести. От имени вашей бабушки я пытался добиться отсрочки ее долгов.
Рейчел изо всех сил старалась подавить панику.
– Насколько я понимаю, безуспешно?
– Несмотря на все мои усилия достичь соглашения, отвечающего интересам обеих сторон, кредиторы добились решения начать процесс. Им предоставлено право наложить арест на имущество должника.
– Нет ничего удивительного в том, что бабушка запуталась.
– Что это значит?
– Простыми словами?
– Пожалуйста. Чем проще, тем лучше.
– Это значит, что кредиторы могут принудить ее к продаже дома.
– Это она поняла. К сожалению, это не то, что она хотела бы понять.
– Мы знали, что все может закончиться этим, – пробормотала Рейчел. – Вы ничего не можете сделать?
– Ничего.
Она закрыла глаза.
– Спасибо, что позвонили, – сказал кто-то ее голосом.
– Хотел бы я позвонить с лучшими новостями. Дайте знать, если понадобятся мои услуги.
– Обязательно. Спасибо, мистер Хендерсон. – Она медленно повесила трубку и повернулась к бабушке.
– Мы теряем дом, да? – спросила Нана.
Рейчел прикусила губу.
– Боюсь, да.
Бабушка обвела комнату выцветшими голубыми глазами.
– Какой позор. Мы столько лет жили здесь. – Наполненный печалью взгляд остановился на Рейчел. – Может быть, я и перенесла бы это, если бы не теряла еще и тебя.
– Нет! – Рейчел подбежала к Нане и нежно обняла ее. – Мы найдем способ остаться вместе. Я не отправлю тебя в дом для престарелых. Ни за что.
Нана качала головой, гладя волосы Рейчел больными пальцами.
– Что нам остается? Счастье, что Энн могла присмотреть за мной, пока ты на работе. Теперь у нас не будет такой возможности.
– Я найму кого-нибудь, – настаивала Рейчел.
– А как ты будешь платить? – мягко спросила бабушка. – Мы теперь не сможем предложить комнату и стол за услуги, как было с Энн.
Рейчел судорожно перебирала возможности.
– Я буду работать больше часов. Найду еще работу.
– Ты и так работаешь в двух местах, чтобы свести концы с концами. Нет. При нашей церкви очень милый дом для престарелых. Это не будет стоить нам ни гроша.
В отчаянии Рейчел вцепилась в бабушкину руку.
– Пожалуйста, не говори об этом. Он стоит в ужасном месте. Ты должна будешь жить в крошечной комнате с двумя другими женщинами. Я не смогу видеть тебя каждый день. – Она схватилась за цепочку на шее. – Я продам медальон. Мистер Сантос говорит, что он стоит кучу денег. Гораздо больше, чем нужно, чтобы расплатиться с долгами.
– Ни в коем случае! Я запрещаю! – Нана наклонилась и вытерла слезы, струившиеся по щекам Рейчел. – Я могу расстаться со своим домом. Могу отдать оставшиеся крохи. Но продать медальон – значит предать мою веру. Это значит, что мы больше не верим в магию и чудеса. Не проси меня согласиться с этим. Оставь хоть какую-то надежду.
Рейчел медленно кивнула.
– Просто надо найти другое решение. Мы ведь еще не побеждены.
– Вот это моя внучка. – Ободряющая улыбка разбежалась морщинками по ее лицу. – И не спеши сбрасывать со счетов Франциску. Она еще может удивить нас. И есть ведь твоя книга. Ее могут купить со дня на день.