— Мы встречаемся на стройке?
— Думаю, основные работы завершены, и они вносят последние коррективы. — Он холодновато улыбнулся. — Мой отец — известный многостаночник.
— Понятно. — Она тронула браслет, тот самый, который ей подарила мать Чейза. То, как она прикасалась к нему, сводило Чейза с ума. — Он не может тратить время, сидя за чашкой кофе и болтая?
— Он занятой человек.
— Ясно.
Она долго молчала, и Чейз чувствовал, что она обдумывает его слова, выстраивая мысли для атаки. Ему не хотелось срываться на Эмму, и он постарался внутренне подготовиться к тому моменту, когда она начнет атаку. Внимательная к деталям, она начала издалека.
— Твой отец всегда был таким занятым?
— Я редко видел его, пока рос. — Чейз остался доволен тем, каким мягким получился его тон.
— Почему? Вы ведь жили вместе.
— Вообще-то нет.
Она горестно вздохнула:
— Прости. Наверное, это беременность так влияет на мои мыслительные способности, но я ничего не понимаю. Я думала, ты переехал к нему, когда тебе было десять… — И она нанесла второй удар: — Как можно жить с кем-то и не видеть его?
Ему ужасно не хотелось говорить об этом ни сейчас, ни когда-либо еще, но глупо было надеяться, что Эмма не поднимет эту тему снова.
— Так же как ты не видела своего брата. Как только я приехал в Нью-Йорк, меня отправили в школу. Жить с моим отцом значило не более чем быть зависимым от него и под полнейшим его контролем.
— О Чейз, это ужасно!
Он пожал плечами:
— Таков Бэррон.
— А вне школы?
— Наше… соглашение, если можно его так назвать, позволяло мне проводить выходные и каникулы с мамой. Без сомнения, потому, что моя мачеха, Кэрис, не хотела и слышать обо мне. Вполне логично.
Эмма неверяще уставилась на Чейза:
— Ты хочешь сказать, что Бэррон отнял тебя у Пенни, чтобы полностью игнорировать тебя? Зачем ему это? Это бессмысленно!
Готовясь отразить третий удар, он усмехнулся тому, с какой неприязнью она говорила о его отце.
— Спроси его сама.
— А он ответит?
— Вряд ли.
— Ясно. — Четвертый удар она провела мастерски. — Твой отец уже был женат, когда ты появился? Поэтому твоя мачеха не любила тебя?
— Кажется, они с Кэрис были помолвлены.
Он очень надеялся, что они приедут на место раньше, чем она нанесет следующий удар.
— Ох. И сколько у тебя единокровных братьев и сестер?
Слишком поздно. Она задала вопрос, ответ на который скажет ей больше всего о его отце.
— У Кэрис не было детей. Я никак не мог решиться спросить почему. Я знал, что отец хотел детей, особенно законных сыновей.
— О…
Он покосился на нее:
— Что это значит?
— Это значит, что я понимаю.
— Отлично. Не бей меня больше.
Она непонимающе нахмурилась:
— Прости?
— В смысле давай закончим этот разговор.
— И больше его не начинать? — мягко спросила она.
— Я был бы просто счастлив.
— Я сочувствую тебе, Чейз, я так же болезненно воспринимаю тему смерти моей матери и отчуждения брата.
— Значит, ты больше не станешь меня пытать?
— М-м-м…
Он мысленно выругался.
— Выражусь яснее. Ты больше не станешь меня пытать.
— О, смотри… — Она указала на что-то за окном. — Наверное, это то самое здание.
— Что его выдало?
Она ухмыльнулась:
— Может быть, огромные буквы на фасаде?
Он не удержался и поцеловал ее, привлекая к себе. Его рука сама собой легла ей на живот. Там рос их ребенок. Чейз обожал моменты, когда мог коснуться ее живота, попытаться почувствовать присутствие новой жизни. Ему очень хотелось сорвать с нее одежду, прижаться губами к ее животу, притвориться, что он слышит биение маленького сердечка или чувствует первые движения малыша.
— Эмма… — прошептал он.
Она провела рукой по его щеке и накрыла его руку своей, сильнее прижимая ее к себе.
— Все на месте, все в порядке.
— Он… или она… уже шевелилась? — так же тихо спросил он.
— Я ничего не чувствую. Насколько я знаю, еще рано.
Он прижался лбом к ее лбу.
— Ты скажешь мне, когда это начнется?
— Ты первый узнаешь, обещаю.
Машина остановилась, и водитель вышел, чтобы открыть перед ними дверь; за это время они успели привести себя в порядок. Вылезая из машины, Эмма ободряюще улыбнулась Чейзу, а когда он тоже вышел, взяла его за руку. Подходя к отцу и мачехе, стоящим в тени, Чейз чувствовал их неодобрение.
Интересно, чувствовала ли Эмма что-нибудь? И зачем она взяла его за руку — защитить его или почувствовать защищенной себя?
Приветствие было быстрым, формальным и холодным. Кэрис поздоровалась с Эммой с некоторой теплотой, но на Чейза даже не посмотрела. Они с отцом обменялись коротким рукопожатием, и Бэррон отвел сына в сторону. Эмма отошла в другую с Кэрис. Чейз услышал, как его мачеха предлагает Эмме пройтись по магазинам, и удивился, когда Эмма отказалась, к вящему раздражению Кэрис.
— Ты меня слушаешь? — рявкнул Тиберий.
— Да, ты спрашивал о дате свадьбы. Еще ничего не решено.
— Почему?
— Все очень просто. Она не соглашается выйти за меня.
Глаза Бэррона, такого же цвета, как у Чейза, гневно вспыхнули.
— Слушай сюда, парень. Эмма — Уорт, она образованна, воспитана и может иметь детей. Это значит, что у тебя может быть законный наследник, чего я не смог добиться.
Что ж, Эмма мыслила в правильном направлении. Надо будет сказать ей.
— Я понимаю, как мне повезло с ней, но, может быть, мое происхождение отпугивает ее, — кротко сказал Чейз. — Выйти за меня — для нее спуститься на ступень ниже.
— Не городи ерунды! В твоих жилах течет кровь Бэрронов, пусть и разбавленная.
— Разбавленная или испорченная? — очень спокойно спросил Чейз.
Тай отмахнулся:
— Ты прекрасно меня понял. — Слова били в цель, как пули. — Эмма Уорт — не дешевка, которой можно попользоваться и выбросить. Ты не сможешь так просто уйти от ответственности.
Красный туман застил глаза Чейза, затуманил мысли.
— Вот что, отец. Я должен выполнить свой долг и жениться на Эмме, потому что она беременна. Но ты сам никогда не чувствовал себя обязанным жениться на моей матери.