Не веря своим ушам, Ник спросил:
— Ты… Как?
— Я напечатала «Коултер ноль-ноль-один», потому что однажды слышала, как вы это сказали, чтобы получить доступ к системе. Мне пришлось повозиться с программой пару часов, но я все-таки добилась, чтобы «Близнецы» мне ответили.
Дани прикрыла рот рукой. Если она не ошиблась. Ник снова начал закипать от гнева.
— Не понимаю, — раздраженно заметил Стивен, — почему я не мог отменить команды Вики. Я считал, что действия «Близнецов» контролирует мой код.
— Код мистера Коултера отменяет твой. — Вики пожала плечами.
— Код мистера Коултера всегда отменяет код всех остальных, — не удержавшись, добавила Дани.
Воцарилось весьма красноречивое молчание. Затем Ник обратился к Стивену:
— Приношу свои извинения. Уверяю вас, это простая мера предосторожности. По крайней мере так предполагалось. — Он заговорил громче: — Гемма, полная отмена. Я хочу, чтобы «Близнецы» были выведены из системы. Заново запусти программу.
— ПОНЯТНО. ИДЕТ СТИРАНИЕ ХРАНЯЩЕЙСЯ В ПАМЯТИ ИНФОРМАЦИИ.
— Полагаю, вы не учли способности моей дочери, когда разрабатывали эту систему.
— Нет. Это уж точно. Кстати…
— Вы хотите упрятать Вики в тюрьму лет на двадцать? — Стивен гневно взглянул на дочь.
— Нет. — Ник широко улыбнулся. — Я хочу получить право первым предложить ей работу, когда она закончит институт.
— Между прочим, ты был очень мил, — сказала Дани, когда они шли на автостоянку.
— Мил? Я? — Он вопросительно приподнял брови.
— Да. Милый. Добрый. Хороший. — Она уселась в машину рядом с ним. — Ты поступил великодушно, не растерзав Вики на части.
— А почему я должен был растерзать ее?
— Потому что она осмелилась прикоснуться к твоему драгоценному компьютеру.
— По-моему, она отлично сработала. Даже на Гемму произвела впечатление, — рассмеялся Ник.
— Неудивительно. Очень умная юная леди. — Дани зевнула. — Пора домой. Скоро надо кормить Абигайль.
Ник завел мотор.
— Спасибо, что поехала со мной. Ты мне очень помогла.
— Сомневаюсь, однако наша поездка доставила мне удовольствие.
По крайней мере она испытывала удовольствие вплоть до того момента, как переступила порог собственного дома и увидела, что все члены ее семьи деловито упаковывают вещи в коробки.
— Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — спросила Дани.
Никто по-прежнему не обращал на нее внимания, только Рут на мгновение оторвала взгляд от коробки, которую упаковывала, и улыбнулась ей.
— Ой, дорогая. Мне так жаль, так жаль…
— Чего тебе жаль?
— Мне жаль, что мы не подумали об этом раньше, — пояснила мать. — Поэтому твой отец предложил, чтобы мы все вместе тебе помогли.
«Помогли». Это не сулит ничего хорошего.
— Я что-то не пойму тебя, мама. В чем помогли?
— Конечно же, мы помогаем тебе с переездом. Ну-ну, не волнуйся, сейчас мы просто упакуем всякие мелочи. А об остальном позаботится компания по грузоперевозкам.
— Мама! Подожди! Пожалуйста, подожди хотя бы одну минуту. Ты так и не объяснила, почему вы это делаете.
У Рут несколько вытянулось лицо.
— С момента рождения Эбби прошел уже месяц, и мне просто не верится, что, живя двумя домами, вы с Ником можете быть по-настоящему счастливы.
— Это тебя не…
— Пора переехать к Нику, — наставительно перебила ее мать.
— Ты не считаешь, что об этом должны беспокоиться мы с Ником?
— А зачем? — последовал жизнерадостный ответ. — Раз Ник не возражает, то и тебе не следует.
— Это он все устроил?!
— Господи, конечно, нет. Он сказал, что займется переездом, как только у него появится такая возможность. Бедняга. Если учесть, сколько ему приходится работать, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь сумел бы выкроить время.
— Мама…
— Нет, нет! Не надо нас благодарить. — Рут, вся сияя, махнула рукой. — Ой! И вот еще что. Сегодня принесли простыни для вашей с Ником кровати. Правда, как удачно они подоспели?
— Очень удачно, мама, — чуть не застонала Дани. — Удачнее не бывает.
— Гемма.
В ту же секунду зажегся телевизионный экран, и на нем появилось изображение детской в доме Дани. Нику даже не надо было уточнять свою команду. Необходимость увидеть, проснувшись, дочку стала для него такой же неотъемлемой частью утреннего ритуала, как и принятие душа. И Гемма это хорошо усвоила.
Растираясь полотенцем, он наблюдал за Абигайль. Она уже проснулась и теперь, лежа в кроватке, с видимым удовольствием изучала мир вокруг себя широко раскрытыми голубыми глазенками. Компьютер не давал ей скучать.
Спустя несколько минут в комнату вошла Дани.
— Что здесь происходит? — потребовала она объяснений. — Ты снова рассказываешь Абигайль сказки?
— ДА.
— Послушай, Гемма, я же тебе уже объясняла, что она еще слишком мала, чтобы что-нибудь понимать.
— ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА НЕ ВОСПРИНИМАЕТ ИНФОРМАЦИЮ?
— Вот именно, Гемма, не воспринимает. Дани вышла из комнаты, возникла минутная пауза. Затем телекамера показала кухню. Какого черта здесь делают все эти коробки?
— Гемма, тебе известны правила, — обратился он к ней, натягивая на себя туго накрахмаленную белую выходную рубашку. — Детская — единственная комната, которую ты имеешь право показывать, если только не возникнет какая-то экстраординарная ситуация.
— ПОНЯТНО. — В следующее мгновение Абигайль снова заполнила собой весь экран. В громкоговорителях послышалось завывание волков — правда, довольно приглушенное, — и Гемма продолжила свой рассказ.
Ник покачал головой.
Около него зазвонил телефон.
— Включить громкую связь. Коултер.
— Ник? — Он услышал голос Дани. Она заметно нервничала. — Мне нужна твоя помощь.
— Всегда рад помочь своей жене.
— Дело в том, что у меня вчера побывали родители и упаковали большую часть моих вещей.
Ник постарался ничем не выдать своей радости и спокойно спросил:
— Ты куда-нибудь переезжаешь?
— Черт бы тебя побрал, Ник! Ты прекрасно знаешь, что да. Мои вещи доставят к тебе в субботу.
— Отлично. — Он выбрал галстук из тех, что висели в шкафу. — Так в чем проблема?
— Я не могу, слышишь, не могу переехать к тебе!
— Конечно, можешь, дорогая.