«Нет, — думает Ричи. — Не Зубной феи. Феи взросления».
Он громко смеется — забавный, однако, образ, — и когда Беверли вопросительно смотрит на него, машет рукой.
— Не обращай внимания, крошка, — говорит он. — Подумал тут о своем.
Но теперь эта энергия снова здесь. Нет, еще не вся — пока не вся, — но возвращается. И речь не только о нем. Он чувствует, как энергия эта наполняет комнату. Ричи думает, что и Майк выглядит тип-топ, впервые с того момента, как они собрались на тот ужасный ленч в ресторане у Торгового центра. Войдя в вестибюль и увидев Майка, сидящего с Беном и Эдди, Ричи с ужасом подумал: «Этот человек сходит с ума, похоже, он готовится покончить с собой». Но теперь ничего такого нет и в помине. Не то чтобы отступило на второй план — просто ушло. Ричи сидел рядом и наблюдал, как остатки этого безумия соскользнули с лица Майка, когда он «оживлял» воспоминания о птице и альбоме. Теперь его подпитывала та самая энергия. То же самое он мог сказать и об остальных. Это чувствовалось по выражению лиц, голосам, жестам.
Эдди наливает себе еще один стаканчик джина и сливового сока. Билл выпивает бурбон. Майк открывает новую банку пива. Беверли поднимает голову, смотрит на воздушные шарики, которые Билл привязал к аппарату для просмотра микрофильмов, стоящему на столе библиотекарей в общем зале, и торопливо добивает третью «отвертку». Они все пьют и пьют, но никто не пьянеет. Ричи не знает, из какого источника поступает энергия, которую он ощущает, но точно не из бутылок или банок со спиртным.
«НИГГЕРЫ ДЕРРИ — В АУТЕ»: синие шарики.
«НЕУДАЧНИКИ ПО-ПРЕЖНЕМУ ПРОИГРЫВАЮТ, НО СТЭНЛИ УРИС НАКОНЕЦ-ТО ВЫРВАЛСЯ ВПЕРЕД»: оранжевые.
Ричи думает, открывая банку пива: «Мало того, что Оно может обратиться в любого чертова монстра по своему выбору. Мало того, что Оно использует наши страхи. Так теперь Оно еще и Родни Дэнджерфилд [277] в женском наряде».
Нарушает паузу Эдди.
— И сколь много знает Оно о том, что мы сейчас делаем? — спрашивает он.
— Оно здесь побывало, так? — говорит Билл.
— Не уверен, что это имеет какое-то значение, — отвечает Эдди.
Билл кивает:
— Это всего лишь виртуальные образы. Означают ли они, что Оно может видеть нас, знать, что мы делаем? Я в этом сомневаюсь. Мы можем видеть ведущего выпуска новостей на экране телевизора. А он нас — нет.
— Эти шарики не просто виртуальные образы, — Беверли тычет большим пальцем за плечо. — Они настоящие.
— Если на то пошло, это так, — подает голос Ричи, и все смотрят на него. — Образы — настоящие. Конечно, настоящие. Они…
И внезапно что-то еще встает на место, что-то новое. Еще одно воспоминание возвращается с такой силой, что он зажимает уши руками. А глаза за стеклами очков широко раскрываются.
— Боже мой! — восклицает Ричи. Хватается за стол, приподнимается, вновь плюхается на стул с громким шлепком. Сшибает банку пива, слишком резко потянувшись к ней, поднимает, выпивает то, что в ней осталось. Смотрит на Майка, а остальные удивленно и озабоченно смотрят на него.
— Жжет! — Он почти кричит. — Жжет в глазах! Майк! В глазах жжет…
Майк кивает, чуть улыбается…
— Ри-и-ичи? — спрашивает Билл. — Ты о ч-чем?
Но Ричи почти не слышит его. Воспоминание прокатывается по нему приливной волной, бросая то в жар, то в холод, и внезапно он понимает, что воспоминания возвращаются одно за другим, по очереди. Если б он вспомнил все сразу, эффект не отличался бы от выстрела психологического помпового ружья, поднесенного к виску. Ему бы сорвало крышу.
— Мы видели приход Оно, — говорит он Майку. — Мы видели, как Оно пришло, так? Ты и я… или только я? — Он хватает руку Майка, которая лежит на столе. — Ты тоже это видел, Майки, или только я? Ты видел? Лесной пожар? Кратер?
— Я видел, — ровным голос отвечает Майк и сжимает руку Ричи. Тот на мгновение закрывает глаза, думая, что за всю жизнь не испытывал такого облегчения, даже в тот раз, когда самолет, на котором он летел из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско съехал с взлетной полосы и просто остановился. Никто не погиб, никто не получил травм. Часть багажа вывалилась из верхних полок, только и всего. Он прыгнул на желтый аварийный надувной трап, внизу помог женщине отойти от самолета. Она подвернула лодыжку, споткнувшись о бугорок, скрытый высокой травой. Она смеялась и причитала: «Не могу поверить, что я не мертва, не могу поверить, просто не могу поверить». На что Ричи — одной рукой он почти нес женщину, а другой махал пожарным, которые подзывали к себе появляющихся из самолета пассажиров — ответил: «Ладно, ты мертва, ты мертва, ты мертва, теперь тебе полегчало?» — И они оба закатились безумным смехом… но такого сильного облегчения, как сейчас, он тогда не ощутил.
— О чем это вы? — спрашивает Эдди, переводя взгляд с одного на другого.
Ричи смотрит на Майка, но тот качает головой:
— Излагай, Ричи. Я на сегодня наговорился.
— Вы не знаете, а может, не помните, потому что вы ушли, — говорит им Ричи. — Мы с Майки остались, последние два индейца в дымовой яме.
— В дымовой яме, — задумчиво повторяет Билл. Взгляд его синих глаз устремлен куда-то вдаль.
— Жжение в глазах под контактными линзами, — продолжает Ричи. — Впервые я его ощутил сразу после звонка Майка в Калифорнию. Тогда я не знал, что это такое, а теперь знаю. Дым. Дым двадцатисемилетней давности. — Он смотрит на Майка. — Это что-то психологическое, как, по-твоему? Психосоматическое? Подсознательное?
— Не думаю, — спокойно отвечает Майк. — По-моему, твои ощущения столь же реальны, как эти шарики, как голова, которую я увидел в холодильнике, или труп Тони Трекера, который видел Эдди. Расскажи им, Ричи.
— Случилось это через четыре или пять дней после того, как Майк принес в Пустошь альбом своего отца. Наверное, как раз пошла вторая половина июля. Клубный дом мы уже построили. Но… эта дымовая яма — твоя идея, Стог. Ты почерпнул ее из какой-то книги.
Улыбаясь, Бен кивает.
Ричи думает: «День выдался пасмурным. Ни ветерка. В воздухе пахло грозой. Как и в другой день, где-то месяц спустя, или около того, когда мы стояли в воде, образовав круг, и Стэн резал нам руки осколком бутылки из-под колы. Воздух застыл в предвкушении чего-то такого, что должно случиться, и Бен еще сказал, что в клубном доме так быстро стало совсем плохо именно из-за отсутствия тяги».
17 июля. Да, именно он, день дымовой ямы. 17 июля, почти через месяц после того, как начались летние каникулы и в Пустоши сформировалось ядро Клуба неудачников — Билл, Эдди и Бен. «Позвольте взглянуть прогноз погоды на тот день почти двадцать семь лет назад, — думает Ричи, — и я скажу, что там написано, еще прежде, чем его прочитаю: Ричи Тозиер, он же Великий прорицатель. „Жарко, влажно, вероятность гроз“. И опасайтесь видений, которые могут прийти, пока вы внизу, в дымовой яме…»