Тень упала на Билла, и он поднял голову. Подошла Беверли. Она бесстрастно разглядывала Генри.
— Он все время го-онялся за нами, — напомнил Билл.
Она кивнула.
— Он не выглядит постаревшим. Ты согласен, Билл? Он совершенно не выглядит постаревшим. — Она резко повернулась к Эдди, который сидел на кровати. Эдди выглядел постаревшим; постаревшим и измученным. Сломанная рука лежала у него на коленях. — Мы должны вызвать Эдди врача.
— Нет, — в унисон ответил Билл и Эдди.
— Но ему больно! У него сломана…
— Ситуация та же, что и в по-оследний раз. — Билл поднялся и обнял Беверли, глядя ей в глаза. — Как только мы да-адим о себе знать… как только с-свяжемся с го-го-городом…
— Они арестуют меня за убийство, — сухо закончил Эдди. — Или арестуют нас всех. Задержат нас. Или сделают что-то еще. Потом произойдет какой-нибудь инцидент. Один из тех инцидентов, какие случаются только в Дерри. Может, они посадят нас в тюрьму, где мы все получим по пуле от взбесившегося помощника шерифа. Может, мы все умрем от пищевого отравления или надумаем повеситься в своих камерах.
— Эдди, это безумие! Это…
— Неужели? — спросил Эдди. — Помни, это Дерри.
— Но мы уже взрослые! Конечно же, ты не думаешь… я хочу сказать, он пришел сюда ночью… напал на тебя…
— С че-ем? — спросил Билл. — Г-где но-о-ож?
Она огляделась, ножа не заметила, встала на колени, чтобы заглянуть под кровать.
— Не трать времени, — говорил Эдди все так же сухо, с легким присвистом в дыхании. — Я ударил дверью по его руке, когда он попытался всадить в меня нож. Генри его уронил, и я ногой отбросил нож под телевизор. Его там нет. Я уже посмотрел.
— Бе-еверли, по-озвони остальным, — распорядился Билл. — Ду-умаю, я смогу наложить шину на руку Эдди.
Она долго смотрела на него, потом перевела взгляд на труп. Подумала, что ситуация ясна для любого копа, у которого в голове не только опилки. В номере беспорядок. У Эдди сломана рука. Стопроцентный случай самозащиты от ночного незваного гостя. И тут она вспомнила мистера Росса. Мистер Росс встал, посмотрел. А потом сложил газету и ушел в дом.
«Как только мы дадим о себе знать… как только свяжемся с городом…»
Слова эти заставили ее вспомнить Билла-мальчишку, с бледным, усталым и полубезумным лицом, Билла, говорящего, что Дерри и есть Оно. «Вы меня понимаете? В любом месте, куда мы пойдем… когда Оно доберется до нас, они этого не увидят, они этого не услышат, не узнают. Вы понимаете, как все складывается? Все, что нам остается, так это попытаться закончить начатое».
Стоя в номере Эдди, глядя на труп Генри, Беверли подумала: «Они оба говорят, что мы вновь стали призраками, что все началось, чтобы повториться. Все. Ребенком я могла это принять, потому что дети почти что призраки. Но…»
— Вы уверены? — в отчаянии спросила она. — Билл, ты уверен?
Он уже сидел на кровати рядом с Эдди, мягко ощупывая его руку.
— А-а-а т-ты не-ет? После в-в-всего того, ч-что с-случилось се-егодня?
Да. Все, что случилось. Жуткое завершение их ленча. Красивая пожилая женщина, которая превратилась в ведьму у нее на глазах,
(мой отьец выносил меня, не моя муттер)
истории, рассказанные в библиотеке, и то, что им сопутствовало. Все это вместе взятое. И все же… ее разум отчаянными криками требовал поставить на этом точку, добавить здравомыслия, потому что, если она этого не сделает, они наверняка закончат эту ночь походом в Пустошь, где найдут одну известную им насосную станцию и…
— Не знаю, — ответила она. — Просто… не знаю. Даже после всего того, что случилось, Билл, мне представляется, что мы можем позвонить полиции. Возможно.
— По-озвони о-остальным, — повторил он. — По-осмотрим, ч-что они с-скажут.
— Хорошо.
Сначала она позвонила Ричи, потом Бену. Оба согласились прийти немедленно. Ни один не спросил, что произошло. Она нашла в справочнике домашний номер Майка и набрала его. Ответа не дождалась. После десятка звонков положила трубку.
— По-опробуй би-иблиотеку, — предложил Билл. Он снял два коротких карниза для штор с меньшего из двух окон в номере Эдди и привязывал их к руке поясом от банного халата и шнурком от пижамы.
Прежде чем она нашла номер, в дверь постучали. Бен и Ричи пришли одновременно. Бен — в джинсах и рубашке навыпуск, Ричи — в модных серых хлопчатобумажных брюках и пижамной куртке. Его глаза настороженно оглядывали комнату из-под очков.
— Господи, Эдди, что с твоей…
— Боже! — воскликнул Бен, увидев на полу Генри.
— Ти-ихо! — резко бросил Билл. — И закройте д-дверь!
Ричи закрыл, впился взглядом в труп.
— Генри?
Бен шагнул к трупу и остановился, словно боялся, что тот его укусит. Беспомощно посмотрел на Билла.
— Ра-а-асскажи. — Билл повернулся к Эдди. — Г-гребаное за-а-аикание то-олько у-усиливается, — Эдди коротко рассказал о случившемся, пока Беверли искала номер публичной библиотеки Дерри и набирала его. Она предположила, что Майк решил переночевать там, возможно, на диване в своем кабинете. И того, что произошло, она никак не ожидала. Трубку сняли на втором гудке, и незнакомый голос сказал: «Алло».
— Алло, — ответила она, вскинула руку, призывая остальных к тишине. — Мистера Хэнлона, пожалуйста.
— Кто это? — спросил голос.
Беверли облизнула губы. Билл пристально смотрел на нее. Бен и Ричи оглянулись. И тут у нее в душе шевельнулась настоящая тревога.
— Кто вы? — ответила она вопросом. — Вы не мистер Хэнлон.
— Я Эндрю Рейдмахер, начальник полиции Дерри, — ответил голос. — Мистер Хэнлон сейчас в Городской больнице. Совсем недавно на него совершили нападение, и он тяжело ранен. А теперь, пожалуйста, скажите, кто вы? Мне нужно ваше имя.
Но последнее Беверли едва слышала. Шок волнами прокатывался по ней, голова пошла кругом. Мышцы живота, паха и ног расслабились, она перестала их чувствовать и подумала: «Теперь понятно, что происходит, когда люди от испуга дуют в штаны. Само собой. Ты теряешь контроль над этими мышцами…»
— Как тяжело он ранен? — услышала она свой голос, вдруг сделавшийся таким тонким, и тут же Билл оказался рядом с ней, его рука легла ей на плечо, и Бен подошел, и Ричи, и она ощутила безмерную благодарность. Вытянула свободную руку, и Билл сжал ее. Ричи положил свою поверх руки Билла, Бен — поверх руки Ричи. Подошел Эдди, и его здоровая рука легла сверху.
— Я хочу знать ваше имя, — властным голосом повторил Рейдмахер, и в то самое мгновение обосравшийся маленький трусишка, выращенный ее отцом и пестуемый мужем, почти что ответил: «Я — Беверли Марш и сейчас нахожусь в „Дерри таун-хаусе“. Пожалуйста, пришлите мистера Нелла. У нас мертвый мужчина, который наполовину мальчик, и мы все очень испуганы».