И тут с пиратского корабля донесся крик:
– Спускай парус и сдавайся, а то отправим кормить акул!
– Может, сдаться? – спросил джинн. – Акулам и без нас есть кого кушать.
– Неужели ты испугался? – спросила Алиса.
– Я не знаю страха! – ответил джинн. – Но я не умею плавать.
– Не бойся, не утонешь, – сказала Алиса. – Ты же надувной.
– Ты клянешься, что я не утону?
– Клянусь.
– Ну тогда я покажу этим пиратам! – зарычал джинн и выпустил из пасти клуб черного дыма. – Дрожите, ничтожные пираты! Вам от меня не уйти!
Второй пират, который сидел в бочке на мачте, закричал хриплым голосом:
– Капитан, это не настоящий джинн. Это джинн-недоросток! Я точно знаю!
– Ах, недоросток! – воскликнул джинн и метнул в пиратов вонючую гранату.
Граната взорвалась как раз под мачтой, и облако зеленого дыма поднялось к бочке, в которой сидел один из пиратов.
– Вот и все, – сказал джинн, потирая лапищи. – Сейчас они сдадутся на милость победителей.
Но как он ошибался!
С мачты пиратского корабля донесся хриплый голос:
– Слушай, они в нас сыром «Рокфор» кидаются! Только самого сыра я что-то не вижу.
Зеленое облако улетело в сторону, и пиратский корабль продолжал гнаться за «Пиносом».
– Капитан, – раздался снова голос с мачты, – будь другом, пристрели этого наглого джинна-недоростка! А то еще чего-нибудь кинет.
Рулевой пиратского корабля поднял с палубы лук, заложил в него стрелу с каленым наконечником и прицелился.
Джинн, увидев это, начал бить себя в грудь, как горилла, и громко вопить:
– Ну стрельни! А ну попробуй! Да от меня гранаты отскакивают!
Рулевой не смутился и выпустил стрелу, которая со свистом разрезала воздух и вонзилась в пузо роботу-джинну. И удар ее был таким сильным, а наконечник таким острым, что он пробил тройной слой пластика и резины, хотя доктор Кранц клялся, что джинну ничего не грозит.
– Уууух! – вышел из джинна воздух, он сложился и превратился в большую разноцветную тряпку.
Так Алиса оказалась одна против пиратов на корабле «Пинос», где беспробудно спали капитан Спиро, сто гребцов и матросов.
Деваться ей было некуда, оставалось только ждать, пока ее возьмут в плен или отправят на корм акулам.
Через несколько минут пиратский корабль догнал «Пинос», прижался к нему бортом и рулевой крикнул:
– А ну, кто есть живой, выходи с поднятыми руками!
Алиса не выносила выходить с поднятыми руками.
Поэтому она забежала за каюту капитана, чтобы ее не было видно.
Она услышала чьи-то легкие шаги и голос:
– Здесь сонное царство! Сто человек спят без задних ног. Перепились, что ли? А может, заколдованы?
– Ты осторожнее, Аль-Могила, – произнес крикун, – нам еще с тобой заклинателей не хватало!
– Но если они заколдованные, – сказал пират с загадочным арабским именем Аль-Могила, – может, среди них наша Гюль-Гюль?
– Ну что за чепуху ты несешь! Ты лучше загляни за каюту капитана. Не может быть, чтобы на корабле с нами один джинн сражался. Мне кажется, что рядом с ним стоял мальчишка.
Алиса не смела пошевелиться. Если попытаешься убежать – рулевой сразу тебя увидит. И, уж наверное, у него найдется еще одна стрела! Или этот самый Аль-Могила разрубит ее саблей…
Все ближе стучат легкие шаги. Алиса зажмурилась и тут же услышала совсем рядом голос. Он раздался снизу, от коленок. Как будто Аль-Могила подполз к ней незамеченным.
– Вижу мальчишку! – сказал Аль-Могила. – Он жмурится от страха. Что делать?
Алиса открыла глаза.
И увидела, что перед ней стоит не человек, а большой зеленый попугай.
Алисе приходилось видеть в жизни разных попугаев. Белых и синих, красных и разноцветных, серых и зеленых, говорящих и поющих, умных и глупых. Но это был особенный, пиратский попугай.
Аль-Могила ростом был чуть побольше вороны, но, видно, в жизни ему пришлось немало пережить. Один глаз был у него завязан наискосок черной ленточкой, вместо правой ноги у него была аккуратно выпиленная деревяшка, а подмышкой левого крыла он опирался на костыль.
Голову попугая украшала белая чалма с золотым полумесяцем. Физические недостатки не мешали попугаю шустро передвигаться по палубе. Единственный глаз сверкал, как изумруд. Голос у птицы был хриплый и нахальный.
– Ты чего молчишь? – спросил он Алису. – Язык, что ли, проглотил, Мандалай?
– Ничего я не проглотил, – ответила Алиса.
– А меня, кстати, надо бояться. Я и заклевать могу. Смотри, – сказал попугай. – На моей совести немало невинных душ. Я ведь безрассудный: сначала заклюю, а потом разбираюсь, кто прав, а кто виноват.
Пиратский корабль привалился бортом к «Пиносу». Алиса разглядела рулевого пиратского корабля – мальчишку чуть постарше ее самой. Черные курчавые волосы были схвачены красным платком, на ногах – красные штаны до колен, подвязанные широким золотым ремнем, за который был засунут кинжал.
Алиса поймала конец тяжелого каната.
– Давай заматывай, крепи! – крикнул мальчишка.
– А наш мальчик – сухопутная крыса, – сказал попугай.
– Помолчи, Аль-Могила! Ты лучше скажи, что будем делать с сонными пленниками?
– За борт их, – сказал попугай. – Чего жалеть-то.
– Тебе бы всех утопить. – Мальчишка обернулся к Алисе: – А тебя как зовут?
– Аладдин, – ответила Алиса.
– Что-то знакомое имя. Так это твой джинн в лампе был?
– Вы его убили!
– Вот чудо! – закричал попугай Аль-Могила.
Как потом оказалось, это маленькое существо не выносило, если его звали попкой, попугаем, птичкой или даже смели сократить его боевое имя. Он разрешал называть себя Аль-Могилой. Но не иначе. Попугаю было триста лет, из них двести он провел на пиратских кораблях, так что считал себя последним профессионалом пиратского дела.
Попугай тяжело взлетел над палубой – летать ему мешал костыль, который приходилось держать под мышкой, и сделал круг над кормой, где лежал джинн с выпущенным воздухом.
– Похоже, сдох, – сказал попугай. – Надо будет всем рассказать, как мне удалось в поединке одолеть настоящего джинна. Этого мне еще делать не приходилось.
– А почему все спят, а ты нет? – спросил мальчик-пират.
– Потому что мне не хочется, – ответила Алиса.
– Ты отвечай, не увертывайся. Ты у нас с Аль-Могилой в плену, – сказал мальчик, положив ладонь на рукоятку одного из кинжалов.