Book.

Стеклодув, довольный похвалой, еще раз поклонился и принялся рядком укладывать сосуды в корзину. Заметив, что гостья смотрит на него с одобрением, он осмелел и спросил:

— Я работал тщательно, но никак не мог понять, для чего вам послужат эти сосуды. Вы заказали мне весьма занятную форму, высокую и узкую. Если вы намереваетесь хранить в них вино, то для этого они слишком неустойчивы, могут легко перевернуться…

Не отвечая, женщина взяла корзину и направилась к выходу.

— Вам хорошо заплатили, — заметила она с порога, по-прежнему не оборачиваясь. — И эта сумма компенсирует странности заказа. Имейте терпение, и скоро получите еще заказ. Если же терпения вам недостанет, то сгорите, как полено, в собственной печи. И тогда вашей компенсацией будет смерть.

Мастро Коло застыл на месте. С минуту он пытался осмыслить слова женщины, потом, пересиливая страх от таившейся в них угрозы, выглянул за порог, чтобы посмотреть, куда она пошла. Но на улице не было ни души. Может, она забежала за угол на другой стороне? Может, спряталась в одном из ближних домов? А может, ее ждала карета? Тогда он спросил себя: должен ли он донести властям об угрозе? Но о чем доносить?

Он только сейчас отдал себе отчет, что ни разу не видел ее лица. Только голос сквозь вуаль и сверкание голубых глаз. Если бы ему удалось выведать секрет этого цвета, он стал бы королем всех стеклодувов Рима.

Должно быть, эта женщина тоже была королевой.

Башня Колонны

Пико энергично дернул за цепочку, свисавшую из отверстия рядом с дверью в башню, и услышал, как где-то далеко звякнул колокольчик. Ему пришлось подождать еще несколько мгновений, потом стукнул засов, и дверь открылась. На пороге стоял Франческо Колонна с зажженным канделябром в руках.

— Вы один? — спросил Пико, удивившись, что навстречу ему не вышел слуга.

— Пойдемте, — ответил хозяин, первым начав подниматься по лестнице. — Я отослал всех слуг. Уединение — одно из условий.

Пока они поднимались на верхний этаж, ощущение заброшенности росло. Франческо привел Пико в уже знакомый зал и подошел к разделенному колонкой окну, поставив канделябр на подоконник.

Это, видимо, надо было понимать как сигнал. Пико с трепетом подумал, что женщина, наверное, прячется где-то неподалеку и сейчас он сможет ее увидеть. Он украдкой взглянул на хозяина, и его кольнула невольная обида. Без всяких видимых причин им начала овладевать ревность. Почему незнакомка появляется в этом доме? Что могло связывать ее несказанную красоту с именем Колонна?

Желание, которое вспыхнуло в нем при виде ее обнаженного тела в Сикстинской капелле и которое последующие события загнали глубоко внутрь, вернулось с прежней силой. Тем более что отсутствие незнакомки делало ее еще более желанной.

Он вспомнил, что та же болезненная страсть сжигала Лоренцо, Боттичелли и всех, кто знал эту женщину. При отсутствии предмета обожания страсть не угасала, а только усиливалась. Пустота обращалась в сияние, и смерть становилась триумфом этой пустоты, растянутой в бесконечности.

Потянулись долгие минуты. Франческо Колонна молчал, нервно кусая губы и время от времени поглядывая вниз из окна. Пико это надоело, он перешел ближе к центру зала и тут увидел висящий на стене чертеж, которого раньше не заметил. Ему на ум сразу пришли работы Леона Баттисты Альберти: характерные для него огромные круглые конструкции со сложной планировкой. Большой центральный корпус окружали четыре корпуса поменьше, тоже расположенные кругом.

Но в самом чертеже он не распознал руку мастера. Линии проведены без проработки, размытым быстрым росчерком, словно на бумагу спешно заносили либо только что возникшую идею, либо воспоминание. Многие точки чья-то рука отметила кружочками, крестиками, ромбиками, явно выделяя какие-то особые элементы здания.

— Это карта замка Сант-Анджело? — спросил Пико, озаренный внезапной догадкой.

Вместо ответа Франческо Колонна подошел к стене, грубо оттолкнул Джованни, снял чертеж и быстро его свернул. Скорее всего, он сам зафиксировал пояснения Манилио да Монте, и любопытство гостя его раздосадовало. Но как бы там ни было, а Пико явился сюда не за этим.

— Итак, вы ее знаете, — раздраженно заметил он, маясь долгим ожиданием. — Где вы познакомились? Говорите!

Франческо одолевали противоречивые мысли.

— С женщиной, о которой вы спрашиваете, я знаком, но ничего о ней не знаю, — сказал он, наконец нарушив молчание.

Пико нервно рубанул рукой воздух.

— Не играйте словами!

— Это она меня искала. Однажды ночью она постучалась в мою дверь. На ней была вуаль. Она попросила разрешения подняться на верхушку башни. И, не сказав больше ни слова, ничего не объяснив, прошла мимо испуганных, остолбеневших слуг.

— На верхушку башни? Зачем?

— Она поднялась на верхний этаж и застыла, глядя в темноту сквозь зубцы.

— А куда она смотрела? — не унимался Пико.

— На палаццо деи Венециани, которое виднелось вдали, за развалинами форума и площадью Сан-Марко. Она изучала конструкцию. И все это без единого слова. Потом повернулась ко мне и сказала: «Не спрашивайте меня ни о чем».

— И вы не спросили?

Пико с трудом верилось в правдивость рассказа.

— Ни о чем не спрашивать стало условием ее пребывания среди нас. А потом она подняла вуаль. Вы видели ее необычайную красоту. Неужели вы подвергли бы хоть малейшему риску возможность любоваться ею? — Голос Франческо дрогнул от волнения. — Это она искала меня, и теперь я живу только ради тех мгновений, когда могу ее видеть.

Пико взглянул ему в лицо. В глазах Колонны горел тот же безумный огонь, что и у Боттичелли. И снова юноша почувствовал укол ревности: к этой страсти он был непричастен. Ему вдруг тоже захотелось уступить, без всяких вопросов раствориться в чуде, увидеть ее еще раз, словно великий космический год сократился сам собой и дивное тело восстало из праха.

Разозлившись на себя за то, что снова поддался безрассудной идее, он задумчиво подошел к окну и тоже выглянул на улицу, стараясь остаться в тени. Из чисто детского духа соперничества ему хотелось первым увидеть прекрасную незнакомку.

Но вместо этого он резко отпрянул от окна.

— Там внизу полно вооруженных людей! — крикнул он Франческо.

Тот, побледнев, тоже выглянул, и на его лице на миг появилось озабоченное выражение, которое тут же сменилось гневом.

— Это происки Борджа! Но кто сообщил этому негодяю? Должно быть, на него работает дьявол, но и самого дьявола ему мало!

Франческо быстро засунул чертеж под полу куртки.

У подножия лестницы раздался шум. Там мощными ударами пытались вынести дверь. Возможно, в ход пошел таран. Толстые дубовые доски, вот-вот готовые треснуть, стонали как живые.