Тойз выдавил улыбку.
— Нет необходимости, доктор. Это просто визит, а не инспекция.
В реве вертолета разговаривать было тяжело. Важному доктору приходилось кричать, чтобы его услышали. Голь сидел напротив него, делая вид, что спит. Тойз отлично знал, что он притворяется.
Ядрин закивал.
— Я понял. Неразумно заранее объявлять о прибытии с точки зрения безопасности.
— Именно.
— Вы предусмотрительны, сэр, — прокричал доктор.
Еще как предусмотрительны, мрачно думал Тойз. Не хватало еще, чтобы Амира узнала об этом вояже. Их прилета в Афганистан ожидала лишь команда наемников из национальной безопасности, которую возглавлял один из любимцев Тойза, не знающий жалости африканец, капитан Зеллер. Тойз позвонил и отдал необходимые распоряжения. Зеллер и глазом не моргнул, когда ему сообщили, что операция будет кровавой. Ведь за такую грязную работу полагались премии к жалованью, а деньги любят все.
Вертолет направлялся в сторону полевого госпиталя Красного Креста. Голь сумел взять себя в руки по дороге в аэропорт, однако Тойз настороженно следил за ним. Ни в чем нельзя быть уверенным, когда речь идет о сердечных делах. Тойз радовался, что у него нет сердца.
Крисфилд, Мэриленд.
Четверг, 2 июля, 20.30
— В этом-то и проблема, — сказал я. — Последнюю пару дней я, так или иначе, давал понять, что мне сложно примириться со сценарием, который нам упорно подсовывают: будто некая группа террористов осваивает новое поле научной деятельности с целью создания смертельных заболеваний и использования их в качестве оружия. Ее участники берут в заложники семьи крупных ученых и манипулируют ими с помощью не одной даже, а двух контролирующих болезней. И все это проходит мимо радаров всех мировых служб разведки и безопасности?
— Ну, если так формулировать… — пробормотал Дитрих, неловко ерзая на стуле.
— С самого начала мне не давала покоя контролирующая болезнь. Согласитесь, маневр слишком сложный для горстки террористов. Кто из присутствующих действительно думает, что это все сделали они? Поднимите руки.
Никто не пошевелился, и Дитрих произнес:
— Но мы же знаем, что имеем дело с исключительным случаем.
Вместо того чтобы возразить, я сказал:
— Следующее, что приходит на ум, — крабовый завод. Как заметил Джерри, нас специально заманили в ловушку, в том нет никаких сомнений. Внутри нас ждали солдаты-камикадзе. Либо они шли на смерть сознательно, либо им внушили, что они играют исключительно важную роль.
— Сомневаюсь, что ученые были с ними заодно, — проговорила Грейс.
— По крайней мере один, — ответил я. — Тот фанатик с детонатором, говоривший, что мы опоздали. Я не вполне понимаю, что он имел в виду, хотя совершенно очевидно: патоген Сейф аль-Дин еще не выпущен на волю. Иначе мы знали бы об этом.
— Мы все еще ищем другие точки, — сказал Черч. — Дело, совершенно ясно, не закончено, сразу после нашего разговора у меня состоится конференция с Центром по профилактике и контролю заболеваний и Белым домом.
— Отлично. Теперь вернемся к моей теории. Я, конечно, не ученый, как Руди и Кто, однако скажу: все происходящее не лезет ни в какие ворота. Столь безумные эксперименты на людях походили бы на фантастику, кабы мы не испытали этот ужас на собственной шкуре.
— Поясни свою мысль, — потребовал Дитрих. — Мы же знаем, какие эти гады умные.
Я помотал головой.
— «Умный» — понятие относительное. Иногда гений ведет себя как полный идиот. — Я изо всех сил старался не смотреть на Кто, однако краем глаза заметил, как он подпрыгивает на стуле. — Понимаете ли, плохие парни создали штуку неоправданно сложную. Контролирующие болезни, срежиссированные взрывы. За кулисами стоит некий любитель дорогих игрушек, а его труппа занимается только тем, что вывешивает для нас флажки. Изобретатель словно кичится собственным хитроумием. Док, — обратился я к Кто, — поправьте меня, если я ошибусь. Таблетки, обнаруженные на складе, после того как с них удалили аспириновую оболочку, растворялись в обычной слюне, верно?
— Да, — подтвердил он. — Вещества там ничтожно малое количество, несколько элементов, растворяющихся в воде или слюне. Едва заметных.
— Легко ли их обнаружить?
— В пище, то есть? Скорее всего, невозможно. Они в основном органического происхождения и не влияют на вкус и запах большинства продуктов.
— Значит, если растворить их в том, что обладает ярко выраженным вкусом, например в апельсиновом соке, никто ничего не заметит?
— Полагаю, да.
— Тогда почему же так не сделали?
Остальные смотрели на меня, и я видел: они начинают понимать.
— Сукин сын, — проворчал Дитрих.
Грейс сказала:
— Ты прав. Процесс маскировки этих веществ аспирином слишком сложен. Впечатляюще, но совершенно не нужно. — Она следовала за моей мыслью, шаг за шагом.
— Это один момент, — сказал я. — Второй: в чем состояли их намерения? Они все время знали о слежке, а значит, могли бы выпустить на свободу бродяг, принять отраву, взорвать все к чертовой матери. К чему ждать, пока мы проникнем в здание?
Руди щелкнул пальцами.
— Они хотели, чтобы вы обнаружили действующую лабораторию и провели героический бой. И поверили, что сражаетесь ради информации, пусть поврежденной и неполной.
— Верно, — подтвердил я. — Наш плохой парень решил поставить полномасштабный жуткий спектакль, который напугал бы нас до смерти.
— Что ему и удалось, — горько сказала Грейс.
— После смерти Алдина стало очевидным, что террористы пытаются запугать нас вероятностью эпидемии. С какой целью? Чтобы новый вид вооружений вынудил военные силы США вложить крупные средства в превентивную медицину. Именно это и должно произойти, по крайней мере частично, потому что мы знаем, что угроза существует на самом деле. Но… прежде чем мы решим, что придется пойти на поводу у террора, позвольте задать вопрос: если мы начнем вкладывать деньги в новые лекарства, кто получит прибыль?
— Dios mio! Полно народу обогатится, — заявил Руди. — Фармацевтические компании, аптечные сети, организации здравоохранения, больницы… Все, кто так или иначе связан с медициной.
Я откинулся на спинку стула и обвел взглядом свою аудиторию.
— Итак… почему же мы настолько уверены, что за всем этим стоят лишь террористы?
Амира. Бункер.
Четверг, 2 июля
— Себастьян Голь был замечен нашим человеком на одном из постов Красного Креста.
Амира оторвалась от компьютерного экрана и посмотрела на молодую йеменку, стоявшую перед ее столом.