— Сюзанна и Кристиан ожесточенно боролись за них, — сказал Лоринг.
— Еще одна проигранная нами битва, — благодушно согласился Фелльнер.
— Они теперь твои. Прими их в качестве извинения за то, что произошло.
— Герр Лоринг, прошу прощения, — тихо сказала Моника. — Но теперь я принимаю решения, касающиеся клуба. Древние бронзовые сосуды, конечно, заманчивы, но они не представляют для меня такого же интереса, как для отца. Полагаю, что нужно как-то по-другому уладить возникшее недоразумение. Янтарная комната уже давно является одним из наиболее разыскиваемых трофеев. Должны ли об этом знать другие члены?
Лоринг нахмурился:
— Я предпочитаю, чтобы это осталось между нами. Это тайна хранится долгое время; чем меньше людей о ней знают, тем лучше. Тем не менее, принимая во внимание обстоятельства, я уступлю твоему решению, дорогая. Я доверяю остальным членам, они будут держать эту информацию в секрете, как и все эквизиторы.
Моника откинулась на спинку кресла и улыбнулась, явно довольная уступкой.
— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы сказать, — продолжал Лоринг. — На этот раз специально для тебя, Моника. Как и у тебя с твоим отцом, здесь все тоже в конце концов переменится. Я оставил необходимые инструкции в своем завещании. Сюзанна наследует это имение, мою коллекцию и членство в клубе после моей смерти. Я также оставляю ей достаточно денег, чтобы должным образом удовлетворять любые потребности.
Сюзанна наслаждалась выражением злобы и разочарования, появившемся на лице Моники.
— Она будет первым эквизитором, который когда-либо вырастал до членства в клубе. Значительное достижение, не правда ли?
Фелльнер и Моника ничего не сказали. Фелльнер, казалось, восхищался бронзой. Моника сидела молча.
Франц Фелльнер в высшей степени осторожно положил бронзу обратно в ящик.
— Эрнст, я считаю вопрос закрытым. Также считаю ошибкой, что наши отношения испортились до такой степени. Но теперь я тебя понимаю. Не сомневаюсь, что сделал бы то же самое под влиянием обстоятельств. Мои поздравления вам, Сюзанна.
Она кивнула.
— Что касается сообщения остальным членам, позвольте мне обдумать сложившуюся ситуацию, — медленно произнесла Моника. — Я сообщу вам о своем решении на июньском собрании.
— Это все, о чем может просить старик, моя дорогая. Я буду ожидать твоего решения.
Лоринг посмотрел на Фелльнера:
— А теперь, когда все дела окончены, не желаете ли остаться и переночевать?
— Я думаю, мы вернемся в Бург Херц. У меня дела утром. Но уверяю тебя, эта поездка стоила хлопот. Перед тем как мы уедем, могу ли я взглянуть на Янтарную комнату последний раз?
— Конечно, друг мой. Конечно.
Поездка назад в пражский аэропорт была спокойной. Фелльнер и Моника сидели на заднем сиденье лимузина, Лоринг и Сюзанна расположились на пассажирском сиденье напротив гостей. Сюзанна посматривала на Монику сквозь опущенные ресницы. Лицо этой сучки оставалось непроницаемым. Она была явно недовольна тем, что старшие мужчины доминировали во время прошедшей беседы. Конечно, Франц Фелльнер не был человеком, от которого можно было легко отделаться, но и Моника была не из тех, кто готов делиться.
Примерно на полпути Моника сказала:
— Я должна попросить прощения, герр Лоринг.
Он посмотрел ей в глаза:
— За что, моя дорогая?
— За мою резкость.
— Не стоит. Я помню, когда отец передал мне членство в клубе. Я был значительно старше тебя и так же решителен. Ему, как и твоему отцу, было сложно расстаться с клубом. Но в конце концов он полностью отстранился от дел.
— Моя дочь нетерпелива. Очень похожа на свою мать, — сказал Фелльнер.
— Больше на тебя, Франц.
— Возможно, — хихикнул Фелльнер.
— Я полагаю, Кристиан будет посвящен во все это? — спросил Лоринг Фелльнера.
— Незамедлительно.
— Где он?
— Я действительно не знаю. — Фелльнер повернулся к Монике: — А ты, liebling?
— Нет, отец. Я ничего не слышала о нем.
Они прибыли в аэропорт незадолго до полуночи. Самолет Лоринга ждал на бетонированной площадке, заляпанной маслом, заправленный, готовый к вылету. Лимузин застыл рядом с самолетом. Все четверо выбрались из машины, и шофер открыл багажник. Пилот самолета выкинул металлический трап. Сюзанна указала на два сосновых ящика. Пилот поднял оба и поставил в открытый грузовой отсек.
— Я плотно упаковал бронзу, — сказал Лоринг, перекрикивая рев двигателей. — Сосуды без проблем перенесут перелет.
Сюзанна подала Лорингу конверт:
— Здесь некоторые регистрационные бумаги, которые я подготовила и заверила в министерстве в Праге. Они помогут, если таможенные власти начнут задавать вопросы при приземлении.
Фелльнер убрал конверт в карман.
— Мне редко задают вопросы.
Лоринг улыбнулся:
— Я так и думал.
Он повернулся к Монике и обнял ее:
— Приятно было увидеть тебя, моя дорогая. С нетерпением жду наших будущих сражений, как и Сюзанна, я уверен.
Моника улыбнулась и расцеловала воздух рядом со щеками Лоринга.
Сюзанна ничего не сказала. Она хорошо знала свою роль. Эквизитор должен был действовать, а не говорить. Однажды она будет членом клуба, и тогда ее собственный эквизитор будет вести себя так же. Моника бросила на нее быстрый взгляд, прежде чем подняться по трапу. Фелльнер и Лоринг пожали друг другу руки, затем Фелльнер исчез в самолете. Пилот захлопнул дверь грузового отсека и поднялся по трапу, закрыв за собой люк.
Сюзанна и Лоринг стояли рядом, когда самолет выезжал на взлетную полосу, теплый воздух из двигателей обдувал их. Затем они сели в «мерседес». Сразу после выезда из аэропорта Сюзанна попросила остановить машину у края дороги.
Блестящий самолет понесся по темной взлетной полосе и взмыл в ясное ночное небо. Три коммерческих самолета проехали через площадку рядом с ангаром: два прибывших, один вылетающий. Они сидели в машине, их головы были повернуты направо и вверх.
— Такая жалость, draha, — прошептал Лоринг.
— По крайней мере, они провели приятный вечер. Герр Фелльнер благоговел перед Янтарной комнатой.
— Я доволен, что ему довелось увидеть ее.
Самолет исчезал в небе на западе, его огни меркли с высотой.
— Ты вернула сосуды на место? — спросил Лоринг.
Она кивнула.
— Сосновые контейнеры плотно упакованы?
— Конечно.
— Как работает это устройство?
— Детонатор чувствителен к перепадам давления, сработает на определенной высоте.