В этот момент в дверь тихо стукнули, и створка распахнулась. На пороге стоял высокий худой мужчина неопределенного возраста. Он пристально посмотрел на Настю, потом кивнул Славе.
– Привет, Стас, – непринужденно поздоровалась Слава. – А у нас новенькая.
Стас вошел в комнату и внимательно оглядел Настю. Та тут же сжалась, настолько пронзительным был взгляд его черных, глубоко посаженных глаз.
– Да, мне Алекс звонил, предупредил, – сказал режиссер вкрадчивым низким голосом, от которого у Насти мурашки побежали по спине. – Но ты, как я понимаю, пока не определилась. Тебя ведь Настей зовут?
Она молча кивнула, упорно глядя на его выступающий подбородок с ямочкой посередине.
– Можешь называть меня просто Станислав. Или даже Стас, – сказал он. – У нас тут без церемоний. К тому же так намного удобнее общаться. Остальные где? – обратился он к Славе. – Уже без четверти семь!
– Вика ушла в зал, – сообщила та. – А вот где ребята…
Но она не успела договорить, так как дверь снова распахнулась и в комнату ввалилась смеющаяся компания из трех парней и двух девушек. Все держали в руках по банке пива, что сильно удивило Настю. У нее-то в кружке на репетиции строго-настрого запрещалось приносить спиртное.
Компания шумно поздоровалась, затем парни вышли. И Стас вслед за ними.
– У ребят своя раздевалка, – пояснила Слава.
Затем она быстро представила Настю. Девушки познакомились.
– Пошли в зал! – предложила Слава и потянула Настю за руку. – Не будем мешать девчонкам переодеваться. А то сейчас репетиция начнется. Ты не смотри, что Стас вроде бы простой. Это он только тут такой, а вот на сцене зверь. Никому спуску не дает!
Зал оказался довольно большим. И напоминал актовый в школе Насти – невысокая сцена, ряды стульев, тяжелые темные портьеры, закрывающие окна. В проходе неподалеку от сцены было устроено место для режиссера. На маленьком столе возвышалась лампа, разложены какие-то папки. Вика, когда вошли Настя со Славой, как раз ставила возле лампы вазу с крупными белыми хризантемами. Увидев девушек, она помахала рукой и заулыбалась. Затем выключила свет в зале. Все сразу изменилось. Небольшой круг от света лампы на столе, тени от хризантем, похожие на лохматых пауков, тускло освещенная сцена, на которую вдруг выехал большой надгробный, похожий на гранитный, крест, мгновенно создали атмосферу мрачности. Даже то, что крест вытолкали парни, не уменьшило впечатления, так как они были в длинных черных балахонах с капюшонами. Настя ощутила странную дрожь.
В зал вошел Стас. Уселся за столик, обернулся и жестом подозвал Настю. Она отчего-то оробела. Слава мягко подтолкнула ее и прошептала, что лучше подойти. Когда она оказалась рядом, Стас ласково улыбнулся и пригласил ее сесть с ним. Но его улыбка показалась Насте неискренней, да и сам режиссер ей все больше не нравился. Она кожей чувствовала какое-то непонятное напряжение, охватившее ее.
– Я лучше в первом ряду сяду, – тихо произнесла она, когда Стас настойчиво пригласил ее еще раз. И больше не обращая на него внимания, устроилась в самом углу на одном из стульев.
Для себя она уже решила, что ни за что не будет играть в таком странном театре и тем более с режиссером, казавшимся ей неприятным. И когда репетиция началась, лишь укрепилась в своем решении. Спектакль показался ей таким же неприятным, как и Стас. Действие репетируемой сцены происходило на кладбище. Зазвучала композиция «Ameno» группы ERA. Настя не знала содержания пьесы, но когда из-за креста начала выползать Слава, изображая мучения ожившего трупа, вылезшего из могилы, Насте стало противно. А тут еще из-за кулис, медленно кружась под музыку, показались парни в черных балахонах и двинулись к извивающейся на полу Славе. Склонившись над ней и закрыв ее полами одежды, они начали что-то делать, хрипя и повизгивая. Наконец один из парней выпрямился со «зловещим» хохотом, и в его руке Настя увидела… «окровавленную кисть». Ее даже затошнило. Она зажмурилась и опустила голову.
– Красиво, не правда ли? – раздался над ее ухом чей-то шепот, и Настя сильно вздрогнула, тут же обернувшись.
К ней склонился Алекс. На его груди болтался фотоаппарат.
– Привет, – растерянно ответила она. – Как ты бесшумно подошел, я даже не услышала.
– Ну, ты же знаешь, я, по сути, пантера, поэтому всегда подкрадываюсь бесшумно… к жертве.
Настя не совсем поняла юмора и пристально посмотрела Алексу в глаза. Ей показалось, что они приобрели оттенок прозрачного желтого янтаря. Темные ресницы резко обозначили их контур, и казалось, что глаза обведены черной линией. Но лицо отчего-то стало выглядеть хищным. Настя моргнула и отвернулась. Алекс отошел, поздоровался со Стасом, потом махнул рукой артистам. Затем вернулся к Насте и уселся на соседний стул, непринужденно закинув ногу на ногу. Его рубашка и брюки были угольно-черного цвета, золотистые волосы гладко зачесаны назад и затянуты в хвост, глаза по-прежнему казались Насте желтоватого оттенка и странно светились в полумраке зала. И в который раз ей пришло на ум сравнение с изящной, но опасной пантерой.
Через какое-то время, когда «черные духи» практически разобрали «вылезшую из могилы» Славу на части, Стас объявил перерыв. Актеры выразили шумное одобрение. Многие решили пойти покурить. Но Стас вдруг властно взмахнул рукой и приказал, чтобы никто никуда не уходил. Потом повернулся к Насте и невозмутимо предложил ей «показать себя». Настя смутилась, так как была совершенно не готова.
– Просто что-нибудь нам станцуй на свое усмотрение, – сказал Стас. – Музыку можешь выбрать сама. Там есть диски.
Актеры одобрительно зашумели, спрыгнули со сцены и уселись в первом ряду. Настя растерянно глянула на Алекса, но тот не двинулся с места и по-прежнему сидел на стуле, небрежно развалившись, словно уставшая пантера на отдыхе.
– Мы ждем! – настойчиво проговорил Стас.
«Ну хорошо же… – подумала Настя и сжала губы, быстро поднимаясь на сцену. – Сейчас я вам покажу, что такое настоящее искусство! Ваши-то «кровавые» экзерсисы выглядят просто отвратительно!»
Она покопалась в дисках, но ничего подходящего не нашла. Тогда включила все ту же композицию «Ameno», решив, что так получится даже более наглядно. Не задумываясь, скинула сапожки при первых аккордах, встала на носочки, вытянулась всем телом и легко выбежала на середину сцены. Никогда еще Настя не танцевала так вдохновенно. Она буквально порхала и казалась большой белой птицей, олицетворением чего-то возвышенного, чистого и неземного.
Когда музыка закончилась, Настя замерла, вытянувшись и подняв руки, словно в мольбе, обращенной к небу. В зале царила тишина. Выдержав паузу, Настя машинально склонилась в привычном реверансе и тут же услышала крики восторга, свист, аплодисменты. Она выпрямилась и улыбнулась. Ребята бурно приветствовали ее танец и без стеснения выражали свои чувства. Она поклонилась еще раз и глянула на Стаса, стоящего рядом с Алексом. Оба пристально смотрели на нее, но не хлопали. К тому же ей показалось, что их лица замкнуты и суровы.