Не знаю, что написалось на моем лице, но Джаред недовольно прищурился. Он явно не собирался говорить о своей личной жизни или ее отсутствии.
— Я был сосредоточен на защите твоей жизни. В нашей семье, если совершишь ошибку, извинениями не отделаешься.
— Никогда?
Джаред не находил себе места.
— Не то чтобы у меня не было возможности, или мне кто-то запрещал, или, наоборот, постоянно подталкивал к этому… — Его лицо искривила гримаса отвращения. — Просто у меня были другие приоритеты.
— Я должна чувствовать себя польщенной или виноватой?
Джаред посмотрел мне прямо в глаза:
— Когда меня начали интересовать такие вещи, я уже знал, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
У меня чуть глаза не вылезли из орбит, с этой бедой я справилась, но проследить за ртом не сумела, и тот растянулся в улыбке — полуудивленной, полублагодарной. Мой взгляд в очередной раз остановился на губах Джареда.
— Так… для чего же ты меня привел сюда?
Он пожал плечами:
— Ты сказала, что я должен рассказать тебе правду; это все, что от меня требуется. Мне этого хватило.
— Когда я такое говорила? — Мои брови сдвинулись к переносице, я прокручивала в голове вечерний разговор.
Джаред замялся:
— Бет… прошлой ночью.
— В моей комнате? Как ты услышал?
Джаред вздохнул и выпрямился на стуле, приготовившись ко второму раунду.
— Выслушай меня, прежде чем уйдешь, — сказал он мрачно. — Моя обязанность — защищать тебя. Я не могу делать это, не зная, где ты находишься в каждый момент времени. Постоянно сидеть у тебя в общежитии невозможно, поэтому мы вынуждены иметь там глаза и уши.
— Что ты называешь глазами и ушами?
— Твой отец был очень дотошным. — Джаред уклонялся от прямого ответа.
— Давай, Джаред, облегчи душу.
— Когда тебя приняли в «Браун», Джек установил камеры в «Эндрюсе» и других местах на территории университета. И конечно, мы следили по GPS за твоей машиной, система была встроена при покупке. Система GPS связана с мобильными телефонами, мы использовали и это. Кроме того, в доме твоих родителей была установлена прослушка. — Джаред говорил спокойно, но было заметно, что внутренне он готовится к новому взрыву.
— Так что же, в моей комнате… камера? — медленно проговорила я.
Слова застревали в горле от ярости.
— Нет! Нет, нет, нет… — Джаред издал нервный смешок. — Камера в холле. У тебя в комнате только микрофон.
Я немного поразмыслила над этим, стараясь припомнить, не делала ли чего-то постыдного. Ничего в голову не приходило, и я понадеялась, что ничего такого и не было.
Джаред повел плечами:
— Сказать честно, мне совсем не нравится вмешиваться в твою личную жизнь, но это необходимо.
Я надулась, а лицо моего друга расплылось в улыбке.
— Ну, это не совсем правда. Вчера вечером мне это понравилось.
Я напряглась и закрыла глаза:
— Что ты слышал?
Джаред коснулся меня теплой рукой:
— Слышал, как Бет сказала, что ты меня любишь, но не слышал, чтобы ты отрицала это.
Я распахнула глаза:
— Значит, ты недослышал. Я отрицала это.
— Я слышал, как ты пыталась убедить ее в обратном. Ты хочешь сказать, что я принял желаемое за действительное?
В запальчивости я выдернула свою руку. Мне не нравилось, когда на меня нападают из засады.
Мое упрямство вызвало у Джареда улыбку.
— В тот миг, когда ты собралась уйти от меня, я открыто сделал выбор.
Недолго на его лице сохранялось довольное выражение. Я не ответила на его улыбку.
— Ты злишься.
— У меня нет секретов, — угрюмо ответила я. — Моя мать знает об этом?
Джаред кивнул. Я раздосадованно всплеснула руками, ладони громко хлопнули о бедра. Джаред опустился передо мной на колени и заставил меня взглянуть на него.
— Это было необходимо, Нина, — сказал он, бережно прикасаясь к моим голым коленям.
— Значит, вот как объясняются твои чудесные появления?
Мне было ясно: ему всегда известно, где я; но представить, что я нахожусь под наблюдением по двадцать четыре часа семь дней в неделю, было просто невозможно.
— Отчасти, — сказал Джаред.
Печально, но я уже начала привыкать к его уклончивым ответам.
— А другая часть?
— Я дойду до нее.
— Так это еще не все?! — взвыла я.
— Слушай, ты теперь знаешь худшее… — (Я выкатила глаза.) — И я обязан принести извинения.
— Да уж.
— Извини за мистера Доусона. Оба раза за тебя отвечала Клер. Для разведывательных целей она дала ситуации зайти дальше, чем позволил бы я. Она хотела узнать, что известно Доусону.
— Клер тоже следила за мной?! — Я сорвалась на крик.
— Да. Тебя напугали, я виноват, прости. А Клер я отстранил, как только услышал о случившемся, то есть когда приехал забрать тебя домой.
Сперва я разъярилась, но гнев испарился, стоило мне вспомнить, как отчаянно хотелось тогда, чтобы в дело вмешался Джаред. Как можно злиться на него, раз я получила то, что желала? И я прошептала:
— Я надеялась, что ты появишься.
— Неужели? — удивился Джаред.
— Мистер Доусон угрожал мне, а я думала: вот сейчас появится Джаред… И становилось… терпимо.
— Терпимо?
Тут разозлился Джаред. Несколько минут он молчал, иногда потряхивал головой и двигал взад-вперед нижней челюстью. Я ждала, сколько хватило сил, но наконец не выдержала и спросила, пытаясь поймать его суровый взор:
— Что не так?
— Впервые ты ждала от меня защиты и не дождалась… Меня не было. — Последние три слова он произнес так, будто выплевывал изо рта порции яда.
— Но ты не можешь быть на месте всегда, Джаред. Ты ведь только человек.
Я вернула ему свои руки, он прикоснулся губами и прошептал:
— Прости меня. — Его лицо исказилось от душевной боли.
— Ничего страшного, — сказала я, удивляясь его реакции.
Раньше Джаред описал, какие муки испытывал, видя мои страдания. Теперь эти слова материализовались. Время, проведенное со мной, могло показаться ему пребыванием в чистилище. Меня охватило желание утешить друга, и я была совсем рядом.
— Этого больше не случится, — пообещал Джаред, неотрывно глядя мне в глаза.
— Ловлю на слове.