— Ты покраснела.
— Знаю.
Джаред поцеловал мне кисть:
— Я начинаю думать, что нас неспроста прерывают.
Я поморщилась:
— И что это должно означать?
Джаред тихо засмеялся:
— Держи. — Он подал мне свитер.
Я выхватила из его руки одежку из тонкой ткани цвета лайма и уселась.
— Постоянные внезапные вмешательства означают только одно: кому-то из нас пора сменить дверной замок, — проворчала я, натягивая свитер и застегивая джинсы. В голове пронеслась шальная мысль, я улыбнулась и сказала: — У нас есть целая неделя в Никарагуа.
— С Синтией, — заметил Джаред. — Я там буду работать, ты не забыла?
Между бровями у меня образовалась глубокая складка.
— Ты обещал, что это будут настоящие каникулы.
Джаред взял мою руку и зажал в ладонях:
— Так и будет. Для тебя и Синтии.
Я выкатила глаза и потянулась за телефоном; села попрямее, чтобы справиться с набором, и послала Бет сообщение — объяснила все как есть и добавила, что вечером приду на групповое занятие.
Джаред надел рубашку и усадил меня к себе на колени. Зажужжал мобильник. Я улыбнулась многословным извинениям Бет. Я собралась было даровать ей безоговорочное прощение, но отвлеклась на Джареда, который покусывал мою шею.
— Ты, кажется, сказал, что нас прервали и это хорошо. — Я улыбнулась, уворачиваясь от его щекотного дыхания.
Джаред приподнял голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Такого я никогда не говорил! Я сказал, что начинаю думать, что это неспроста, есть какая-то причина.
— Под которой ты понимаешь?..
— Я размышлял о словах Эли. Если мы перейдем некую грань в интимной близости, это помешает мне защищать тебя.
— Но, кроме того, он сказал, что полной уверенности в этом нет, так как мы особый случай.
— Не думаю, что нам стоит проверять это, — нахмурился Джаред.
— Что ты говоришь? Значит, мы никогда…
Джаред прижался лбом к моей щеке:
— Я говорю, что проверять на практике теорию Эли — это не лучшая идея, пока мы на тропе войны.
— Войны… — буркнула я.
— Нина…
Я встала и перешла на другую сторону комнаты, скрестив на груди руки.
— Нет, я все понимаю. Воздержание и еще раз воздержание. Я не хочу, чтобы ты снова сердился на меня, — дескать, я несерьезно отношусь к таким важным вещам.
— Нина, — терпеливо начал Джаред, — мне тоже это совсем не нравится. Но я должен в первую очередь обеспечить твою безопасность.
— Ты говоришь, как проповедник из общества планирования семьи, — огрызнулась я.
Джаред расхохотался:
— Я не эту безопасность имел в виду.
— Знаю. — Я прищурилась; ишь как развеселился, взбеситься можно.
— Никогда не встречал женщины, столь очаровательной в гневе. Как в такую не влюбиться?
— Рада, что тебя это развлекает, — ответила я с глубоким сарказмом.
Джаред покачал головой, стараясь не улыбаться, а потом протянул ко мне руки:
— Иди сюда.
Мгновение я не двигалась с места, руки оставались скрещенными на груди, а глаза подозрительно взирали на Джареда. Намерения принять протестующую позу, чтобы заставить его одуматься, провалились. Хоть лопни от злости, он все равно поступит по-своему.
Я не хотела сдаваться, но руки Джареда манили к себе, и я не могла устоять. Не успев отдать себе отчет в том, что делаю, я уже сидела, сжавшись в комок, у него на коленях.
— Знаешь, ты просто сводишь меня с ума. Понять не могу, почему ты такой упрямый, — проворчала я.
Плечи Джареда взлетели и опустились.
— Надо быть осторожнее. Бет с Чедом нас застукали.
Я смерила его непонимающим взглядом:
— С каких пор тебя волнует, что подумают люди?
— Я их не услышал. Они застали меня врасплох, — сказал он глухим голосом.
Уголок моего рта пополз вверх.
— Это точно.
— Раньше такого не случалось. Я должен был услышать, как они вышли из лифта, как Бет доставала ключи. Но я ничего не слышал, пока они не вошли. Окажись на их месте кто-нибудь из людей Шаха, ты была бы мертва.
Я сразу перестала улыбаться и ощутила тревогу.
— Что это значит?
— Это значит, что Эли был прав. Когда я сближаюсь с тобой, то не могу сконцентрироваться. Я борюсь не только со своими чувствами, Нина. Когда мы вдвоем, наедине, и дело идет к развязке, я борюсь еще и с твоими желаниями. Ты можешь себе представить свое чувство удвоенным? Больше ни о чем думать не приходится.
— Удвоенным? Не думаю, что такое возможно. — На этих словах я стала пунцовой. — Ну то есть я бы не стала жаловаться.
— Я и не жалуюсь, — сказал Джаред и поцеловал меня в лоб. — А говорю о том, что нам придется подождать, пока я не смогу позволить себе отвлекаться. Если с тобой что-нибудь случится… Я и так уже подверг тебя опасности. Все мой эгоизм. Мне нужно точно расставить приоритеты.
Я мрачно кивнула. Ну да, конечно, пока со мной все в порядке, с ним тоже полный порядок. Разве поспоришь?
Джаред встал и потянул меня за собой:
— Пойдем отсюда, подышим свежим воздухом.
Я улыбнулась:
— Нам это пойдет на пользу.
Джаред усмехнулся, отворил дверь и придержал ее, пока я выходила. Он прихватил с собой лоскутное одеяло, которое его отец купил для меня, когда я получила письмо о зачислении в «Браун». В нем были использованы кусочки ткани разного цвета, из которых складывался герб университета «Браун».
— Зачем это? — спросила я, останавливаясь на пороге.
Джаред пожал плечами, скрученное в рулон одеяло он держал под мышкой.
— Я подумал, мы могли бы пару часов полежать где-нибудь на солнышке.
Расчувствовавшись, я погладила рукой одеяло.
— Я им еще ни разу не пользовалась — берегла как памятный подарок.
Джаред несмело улыбнулся:
— Почему?
Я повела плечами:
— Не знаю. Мне купил его Гейб.
— Это он так сказал тебе? — спросил Джаред, удивленно изогнув бровь.
— Да. А что?
— Когда тебя приняли в «Браун», я попросил маму сделать для тебя одеяло. Думаю, в этом есть смысл. Отец не мог сказать тебе, что это от меня.
— Это одеяло — твой подарок? — изумилась я. Как в такое поверить? — Его сделала Лиллиан?