В итоге Вали оказался рядом с Велесом на низкой скамеечке перед огнем. В дыму и отблесках пламени славянский купец стал похож на диковинного духа, искры клубились вокруг него, когда он говорил, украшения, которые он надевал только дома, где его не могли ограбить, — янтарь и агат в ушах, золотые браслеты и застежки — сверкали в языках огня.
Вали предположил, что это бог Локи, которому он молился, принял человеческое обличье, чтобы помочь ему. Нет, вряд ли, хотя Велес, без сомнения, человек, непохожий на других, как и Локи — бог, непохожий на других богов. Вали не знал никого, кто, как Велес, мог бы читать наизусть целые поэмы и говорить исключительно о рынках и золоте, а не о битвах. Насколько понимал Вали, никаких средств за душой у Велеса не было: ни стад, ни полей, даже ремеслом, если не считать купли-продажи, он не владел. В его обществе Вали становилось весело, но в то же время немного тревожно. Он подумал об Адисле. Жива ли она? На него нахлынули чувства: гнев, беспокойство, отчаяние.
— Ты думаешь о девушке, — заметил Велес. — Я вижу, она для тебя не просто княжеская дочь, тебя выдает лицо. Как ее зовут?
Вино и еда, тепло очага и спокойствие от близости друзей помогли Вали разговориться.
— Адисла, — ответил он.
— Адисла? — удивился купец. Вали и не предполагал, что есть вещи, способные по-настоящему поразить Велеса. Оказалось, что есть. Он понизил голос, как будто не желая, чтобы их разговор слышали остальные. — Я помню ее, когда я гостил у вас, вы оба были детьми. Она прехорошенькая девочка, это верно, но не говори, что ты проделал такой путь ради крестьянской дочки! Неужели это правда?
Вали вылил остатки вина из бутылки себе в кубок и признался:
— Она для меня весь мир.
Велес возвел глаза к потолку.
— Ты говоришь как араб! — возмутился он. — Это арабы вечно превозносят любовь. «Моя религия — религия любви! Куда бы ни направлялись караваны Господа, моей религией навечно останется религия любви!»
— Все равно это лучше, чем религия войны.
— Неужели? — насмешливо проговорил Велес. — Значит, ты все-таки отрекся от Одина.
— Мне осточертел этот бог, — заявил Вали. — Если бы богов было много, я бы выбрал бога любви.
— Тебе стоит побеседовать с христианами, — заметил Велес. — Франкский король Карл — ревностный последователь бога Христа, а он бог любви. В сердце короля столько любви, что реки становятся багровыми от крови, когда он громит врагов своего бога. Вот уж воистину поразительная любовь.
— Такая любовь мне давно надоела, — сказал Вали.
— Понятное дело, судя по всему, ты одержим любовью иного рода. Разве твои соплеменники не говорят, что нельзя слишком сильно любить женщину? Купец Умайяд как-то рассказал мне одну историю о калифе, повелителе бескрайних земель, который влюбился в рабыню. Он мог бы потребовать от нее все, что угодно, но только этому болвану было мало. Он хотел, чтобы она сама, по доброй воле, дала это ему. Однажды ночью, когда они вместе лежали в постели, ему показалось, что она смотрит на него как-то не так, и с горя он бросился с башни.
— Что такое башня? — спросил Вали.
— Высокий дом, слишком высокий, чтобы прыгать с него, высотой с утес. У них на востоке строят такие, они как крепости, но не для войны.
— Разве бывают крепости не для войны? — не понял Вали.
Велес засмеялся.
— Ну, для нашего калифа такой крепостью стало женское сердце. На свете полно женщин, которые тебя полюбят. Если какая-то не любит, забудь о своей привязанности к ней, забудь все, что было, и найди ту, которая полюбит. Лучше так, чем объехать полмира ради того, что можно получить на рынке рабов за тридцать серебряных монет.
Вали уставился на огонь.
— Я ее не брошу. Ни твои насмешки, ни угрозы Двоеборода не помешают мне достичь цели.
На лице купца отразилось внезапное понимание, и до Вали дошло, что он проговорился.
Велес перешел на шепот.
— Погоди-ка минутку. А Двоебород одобрил ваше решение? Нет, ничего подобного. Неудивительно, что он не дал вам драккар. — В следующий миг на его лице отразился неприкрытый ужас. — А Двоебород вообще дал тебе разрешение ехать?
— Я князь хордов, а не ригир.
Велес помотал головой.
— По мне, такой ответ означает «нет». Ой-ой-ой! И что, по-твоему, мы скажем Хеммингу? Будешь обещать ему мир, которого не сможешь обеспечить?
Вали понимал, что ему нет смысла обманывать купца.
— Я не смог придумать иного предлога, чтобы приехать сюда.
— Разве уже одно это не натолкнуло тебя на мысль, что ехать не надо? Возвращайся в Рогаланд. Ты хоть соображаешь, какой опасности подвергаешься? Хемминг сидит в центре паутины, в которой переплетены интересы многих. Если Двоебород не благословил тебя на эту поездку, Хеммингу просто придется взять тебя в заложники, хочет он того или нет. Он, конечно, скажет, что ты его гость, но тебе очень повезет, если ты когда-нибудь увидишь Рогаланд.
Вали сам не знал, послужило ли причиной вино или же он просто хотел снять с себя тяжкий груз, открыться уважаемому человеку и получить дельный совет. Он решил сказать всю правду.
— Я все равно никогда не увижу Рогаланда.
— Почему?
— Мы беглые преступники, — сказал Вали.
Велес даже пригнулся, словно от тяжелого удара.
— Что же ты, черт возьми, натворил?
Вали пожал плечами.
— Дело не в моих поступках, это все политика.
Велес с трудом удержался от того, чтобы в тот же миг не отобрать у Вали кубок с вином и не выставить его за дверь.
— Ты преступник и для Хордаланда?
— Нет, — ответил Вали.
— Значит, некоторые связи у тебя имеются. — Велес на минуту задумался. — Слушай, вечером ты отсюда уйдешь, один из моих людей отведет тебя в безопасное место. Лодку из порта уведешь, будешь ждать в лесу. Здесь оставаться опасно. Хемминг скоро узнает, что ты преступник, у него шпионы повсюду. Он даже может потребовать выкуп за тебя у отца или у Двоеборода. А если сюда явится Хаарик, он потребует твоей казни.
— Я приехал за девушкой, — сказал Вали.
— Я постараюсь разузнать о ней все, что можно, но ты должен уйти из города. Немедленно. — И он действительно отнял у Вали кубок.
Вали видел, что старый товарищ не шутит.
— Прямо сейчас? — Он посмотрел на стопку роскошных мехов, из которых была сложена постель.
— Сейчас.
Вали подошел к остальным, и они собрали свои нехитрые пожитки. Браги был пьян и громко возмущался, что надо идти обратно в холодную лодку, зато Фейлег ничего не сказал, а молча пошел за Вали.
— Шесть поворотов реки в ту сторону, откуда вы пришли. Там и встретимся, — сказал Велес. — Проводить вас я не смогу. Плохо уже то, что я позвал вас к себе. Почему ты с самого начала не рассказал мне, как обстоят дела? Мы устроили бы все по-другому. Идите прямо по склону вниз, к реке. Ваша лодка стоит там, где вы ее оставили.