— Ты такая красивая, — прошептал Паркер. — Весь вечер я отвлекался на вид твоей обнаженной шеи. — С этими словами он принялся целовать ее.
Я выдохнула и слегка замурлыкала от удовольствия.
— Что же тебя сдерживало? — Я улыбнулась, задирая подбородок и подставляя шею.
Паркер сосредоточился на моих губах, придержал ладонями лицо и поцеловал слегка настойчивее, чем обычно. В салоне было тесновато, но мы постарались использовать имеющееся пространство с толком. Паркер прильнул ко мне, а я согнула ногу в колене и прижалась спиной к окну.
Паркер скользнул языком меж губ, обхватил мою щиколотку, провел ладонью вверх по ноге и остановился на бедре. В считаные секунды остывшие окна запотели от нашего энергичного дыхания. Паркер провел губами по ключице и резко вздернул голову, когда стекло завибрировало от громких ударов.
Он сел на свое место, я выпрямилась и поправила платье. Когда дверь резко открылась, я вздрогнула. Рядом с машиной стояли Трэвис и Америка. На лице подруги застыло виноватое выражение, а Трэвиса от слепой ярости отделял лишь шаг.
— Какого черта, Трэвис? — закричал Паркер.
Вдруг вся ситуация приняла опасный оборот. Я еще ни разу не слышала, чтобы Паркер повышал голос. Трэвис так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки, но между ним и Паркером была я. Подруга положила руку на его предплечье, и ее кисть показалась крошечной по сравнению с мускулами Трэвиса. Америка в молчаливом предостережении Паркеру покачала головой.
— Идем, Эбби, — сказала она. — Мне надо с тобой поговорить.
— О чем?
— Просто пойдем! — резко повторила подруга.
Я взглянула на Паркера: на его лице застыло раздражение.
— Извини, мне нужно пойти.
— Все в порядке. Иди.
Трэвис помог мне выбраться из «порше», а потом ногой захлопнул дверцу. Я развернулась и встала между ним и машиной.
— Да что с тобой такое? — Я стукнула его по плечу. — Прекрати!
Америка заметно нервничала, да и неудивительно: от Трэвиса разило виски. Либо она сама вызвалась сопроводить его, либо это он попросил. В любом случае подруга играла роль сдерживающего фактора.
Блестящий «порше» Паркера с визгом уехал со стоянки. Трэвис закурил.
— Можешь идти, Мерик.
Она потянула за мою юбку.
— Идем, Эбби.
— Нет уж, останься, Эбс, — прорычал Трэвис.
Я кивнула, и Америка нехотя удалилась. Скрестив руки на груди, я приготовилась защищаться и атаковать после неизбежной лекции. Трэвис несколько раз затянулся, очевидно не собираясь объяснять свое поведение.
— Зачем ты это сделал? — не выдержала я.
— Зачем?! А зачем он лапал тебя перед моим домом?! — закричал Трэвис.
Его взгляд был рассредоточен, и я поняла, что этот парень сейчас не способен на разумный разговор.
— Может, я и живу у тебя, но что делаю и с кем — это касается лишь меня, — как можно спокойнее выговорила я.
Трэвис бросил окурок на землю.
— Гулька, ты заслуживаешь гораздо большего. Не дай ему трахнуть тебя в машине, прямо как безмозглую выпускницу.
— Я не собиралась заниматься с ним сексом!
Трэвис махнул рукой на пустое место, где недавно стояла машина Паркера.
— А чем ты тогда занималась?
— Трэвис, ты что, никогда ни с кем не встречался, не ласкал кого-то, не заходя слишком далеко?
Он нахмурился и покачал головой, будто я несла вздор.
— А какой смысл?
— Это имеет смысл для многих людей… особенно для тех, кто встречается.
— У вас все стекла запотели, машина прыгала… как я должен был догадаться?
— Может, просто не надо за мной шпионить?
Трэвис потер лицо и покачал головой.
— Голубка, я не могу этого вынести. Кажется, я схожу с ума.
Я развела руками.
— Чего не можешь вынести?
— Если ты с ним переспишь, я не хочу об этом знать. Иначе надолго попаду за решетку… Просто не рассказывай мне.
— Трэвис!.. — закипела я. — Не верю, что ты сказал такое! Ведь это очень важный шаг для меня!
— Все девчонки так говорят!
— Я не про тех шлюх, с которыми ты имеешь дело, а про себя! — сказала я, прижимая руки к груди. — Ведь я еще не… да ну тебя!
Я пошла прочь, но он схватил меня за руку.
— Чего ты еще не делала? — слегка шатаясь, спросил он.
Я не ответила — не обязана была делать это. На его лице появилась искра понимания.
— Ты девственница? — Он усмехнулся.
— И что? — моментально покраснев, спросила я.
Взгляд Трэвиса сфокусировался на мне и снова затуманился. Он пытался все обдумать.
— Поэтому Америка не сомневалась, что вы не зайдете так далеко.
— Все четыре года старших классов у меня был один и тот же бойфренд. Подающий надежды баптистский миссионер! До этого как-то дело не дошло!
Ярость Трэвиса улетучилась, а в глазах читалось облегчение.
— Миссионер? Что же случилось после всего этого воздержания?
— Он мечтал, чтобы мы поженились и остались в… Канзасе. А я нет.
Я отчаянно хотела сменить тему. Меня и так унижало веселье, появившееся в глазах Трэвиса. Я не желала, чтобы он еще глубже копался в моем прошлом.
Трэвис подошел на шаг и обхватил мое лицо ладонями.
— Девственница, — сказал он, мотая головой. — Ни за что не догадался бы после того, как ты танцевала в «Реде».
— Очень смешно, — буркнула я, делая шаг вверх по ступенькам.
Трэвис хотел последовать за мной, но споткнулся и с истерическим хохотом упал на спину.
— Ты что вытворяешь? Вставай! — Я помогла ему подняться на ноги.
Он повис на моей шее, и я повела его по ступенькам. Шепли и Америка уже улеглись спать. Не предвидя помощи с их стороны, я сбросила туфли, чтобы не сломать ноги, и повела Трэвиса в спальню. Он рухнул на кровать и потянул меня за собой. Когда мы приземлились, то оказались совсем близко друг от друга. Трэвис вдруг стал серьезным. Он приподнялся, почти поцеловал меня, но я его оттолкнула. Трэвис изогнул брови.
— Прекрати, Трэв.
Он крепко прижал меня к себе, не отпуская, как я ни пыталась вырваться, и расстегнул платье, отчего оно повисло на плече.
— С тех пор как с этих прелестных губ слетело слово «девственница»… мне вдруг ужасно захотелось помочь тебе с платьем.
— Что ж, неудачная идея. Двадцать минут назад ты чуть не убил за то же самое Паркера. Так что не будь лицемером.