— Хорошо, — кивнула я.
Паркер открыл дверь и поцеловал меня на прощание в щеку.
— Увидимся в среду, в шесть?
— В шесть, — помахала я ему рукой, поднимаясь по ступенькам.
Когда я завернула за угол, Америка вышла из душевой, и ее глаза засветились при виде меня.
— Привет, красотка! Как все прошло?
— Именно. Прошло, — вымученно сказала я.
— Ого-го.
— Только не говори Трэвису, ладно?
— Не буду. — Она фыркнула. — А что произошло?
— Паркер пригласил меня на вечеринку для пар.
Америка поправила свое полотенце.
— Но ведь ты не обманешь Трэвиса?
— Не обману. И Паркер совсем не обрадовался.
— Ясное дело, — кивнула она. — Все чертовски плохо.
Америка перекинула длинные мокрые волосы на одно плечо, и по ее коже побежали струйки воды. Она была ходячим противоречием. Подруга поступила в «Истерн», чтобы мы могли приехать сюда вместе. Она стала моей самопровозглашенной совестью — когда я поддавалась своим врожденным наклонностям и сбивалась с нужного пути, на сцену выходила Америка. Отношения с Трэвисом полностью противоречили всему, что мы с ней обсуждали, тем не менее она стала его чересчур ярой защитницей.
Я прислонилась к стене.
— Ты разозлишься, если я совсем не пойду?
— Нет. Я просто немыслимым и необратимым образом взбешусь. Эбби, ты нарываешься на крупную ссору.
— Тогда я, конечно же, иду, — сказала я, вставляя ключ в замок.
Зазвонил мой телефон, и на экране появилась фотография Трэвиса, корчащего забавную рожицу.
— Алло.
— Ты уже дома?
— Да, он привез меня пять минут назад.
— Значит, я буду у тебя через такое же время.
— Трэвис, подожди! — сказала я, но он уже отключился.
Америка засмеялась.
— Недавно ты была на провальном свидании с Паркером и заулыбалась, когда позвонил Трэвис. До тебя все действительно так туго доходит?
— Я не улыбалась, — возмутилась я. — Он едет сюда. Можешь встретить его снаружи и сказать, что я уже легла спать?
— Нет. Ты все-таки улыбнулась. Еще раз нет… иди и сама скажи ему.
— Да, Мерик, я выйду, чтобы сказать ему, что легла спать. Отличный план.
Подруга отвернулась и пошла в свою комнату. Я взмахнула руками.
— Мерик, пожалуйста.
— Хорошо повеселись, Эбби. — Она улыбнулась и исчезла в своей комнате.
Я спустилась по лестнице и рядом с входом увидела Трэвиса на мотоцикле, в белой футболке с черным узором, открывающей татуировки на руках.
— Тебе не холодно? — спросила я, кутаясь в куртку.
— Хорошо выглядишь. Как провела время? Нормально?
— Э… ага, спасибо, — сбивчиво сказала я. — А ты что здесь делаешь?
Трэвис нажал на газ, и мотор зарычал.
— Я собирался прокатиться, чтобы немного развеяться. Хотел взять тебя с собой.
— Трэв, сейчас холодно.
— Хочешь, я съезжу за машиной Шепа?
— Мы же завтра идем в боулинг. Разве ты не мог подождать?
— Мы были рядом каждую секунду, а теперь я вижу тебя максимум десять минут в день, если повезет.
Я улыбнулась и покачала головой.
— Трэв, прошло всего два дня.
— Я соскучился. Тащи сюда свою задницу, и поехали уже.
Я не могла спорить с ним, потому как тоже очень соскучилась. Больше, чем могла в этом признаться. Я застегнула куртку, запрыгнула сзади и уцепилась пальцами за шлевки его джинсов. Трэвис положил мои ладони себе на грудь и скрестил их. Он убедился, что я достаточно крепко держусь, и помчался по дороге.
Я прислонилась щекой к спине Трэвиса и закрыла глаза, вдыхая его аромат. Это напомнило мне о квартире и простынях, о том, как после душа Трэвис ходил с полотенцем вокруг бедер. Мимо нас стремительно проносился город, но я не обращала внимания на скорость или холодный ветер, бьющий по коже. Меня не волновало, где мы едем. Я могла думать лишь об одном — о близости наших тел. Грани пространства и времени стерлись, и мы мчались по давно опустевшим улицам, только он и я.
Трэвис заехал на заправку и остановился.
— Хочешь чего-нибудь? — спросил он.
Я покачала головой, слезла с мотоцикла и стала разминать ноги. Трэвис понаблюдал, как я пытаюсь причесаться пальцами, и улыбнулся.
— Брось это. Ты чертовски красива.
— Как из рок-клипов восьмидесятых, — сказала я.
Трэвис засмеялся и зевнул, отмахиваясь от мотыльков, кружащих вокруг него. Заправочный пистолет щелкнул громче, чем обычно. Казалось, мы единственные люди на планете.
Я вынула телефон и посмотрела, который час.
— Боже, Трэв. Уже три ночи.
— Хочешь вернуться? — разочарованно спросил он.
— Стоило бы. — Я поджала губы.
— Так мы идем сегодня в боулинг?
— Я же сказала, что да.
— И ты по-прежнему идешь со мной на вечеринку «Сиг Тау» через пару недель?
— Ты намекаешь, что я не сдерживаю обещаний? Мне это кажется слегка обидным.
Трэвис вынул пистолет из бака и повесил на стойку.
— Теперь я уже не знаю, что ты собираешься делать.
Он сел на мотоцикл и помог мне устроиться сзади.
Я снова зацепилась за шлевки, но потом все же решила обнять Трэвиса.
Он вздохнул и выпрямил мотоцикл, не желая заводить двигатель. Костяшки пальцев побелели, когда парень с силой сжал ручки. Трэвис сделал глубокий вдох, а потом мотнул головой.
— Ты многое для меня значишь, — сказала я, крепко обнимая его.
— Голубка, я тебя совсем не понимаю. Мне казалось, я разбираюсь в женщинах, но из-за твоего непостоянства теперь не понимаю, как быть дальше.
— Я тоже кое-чего не понимаю. Тебя называют Казановой «Истерна». Я не получила того, о чем говорится в буклете для первокурсниц, — поддразнила я.
— Что ж, это со мной впервые. Еще ни одна девушка, с которой я переспал, не просила оставить ее в покое, — не поворачиваясь, сказал он.
— Вообще-то, у нас было не совсем так, — соврала я, пристыженная его словами.
Трэвис покачал головой, завел мотор и вырулил на улицу. Ехал он неестественно медленно, останавливался на каждом светофоре. В итоге поездка до общаги вышла довольно долгой. Когда мы подъехали к дверям «Морган-холла», меня охватила та же печаль, как и в ту ночь, когда я покинула квартиру. Нелепо с моей стороны поддаваться эмоциям. Отталкивая Трэвиса, я каждый раз с ужасом ожидала, что это сработает.