Трэвис положил мой телефон к себе в карман, сжал обеими руками мою кисть и прислонился лбом к моему.
— Ты так же переживал, когда делал себе татуировки? — улыбнулась я при виде его взволнованного лица.
Он вздрогнул, словно ощущал мою боль в тысячу раз сильнее, чем я сама.
— Э… нет. Это другое. Намного хуже.
— Готово! — В голосе Гриффина появилось то же облегчение, что и миг спустя на лице Трэвиса.
Я откинула голову на кушетку.
— Слава богу!
— Слава богу! — Трэвис вздохнул, поглаживая мою руку.
Я обвела взглядом изящные линии на воспаленной коже:
«Миссис Мэддокс».
— Ух ты! — приподнялась я на локтях, чтобы получше разглядеть татушку.
Хмурость на лице Трэвиса сменилась торжеством.
— Она прекрасна.
Гриффин покачал головой.
— Если бы мне доплачивали по доллару за каждого новоиспеченного мужа, который привел сюда свою жену и еле выдержал процедуру… кстати, в отличие от нее, я бы отсюда сбежал ко всем чертям.
— Сколько с меня, умник? — проворчал Трэвис.
— Чек лежит на кассе, — усмехнувшись, сказал Гриффин.
Я обвела взглядом комнату — повсюду блестящий хром, на стенах образцы татуировок. Снова посмотрела на свой живот, где черными изящными буквами красовалась моя новая фамилия. Трэвис наблюдал за мной с нескрываемой гордостью, а потом глянул на свое обручальное кольцо из титана.
— Мы сделали это, детка, — тихо произнес он. — Я все еще не могу поверить, что ты моя жена.
— Придется поверить. — Я улыбнулась.
Он помог мне встать с кушетки, и я постаралась беречь правый бок — двигалась как можно осторожнее, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу. Трэвис достал бумажник, быстро подписал чек и повел меня к такси, ожидавшему нас снаружи. Снова зазвонил мой мобильник, и когда я увидела, что это Америка, то не стала отвечать.
— Теперь так и будет давить на совесть. — Трэвис нахмурился.
— Подуется, пока фотографии не увидит, а через сутки все пройдет.
Трэвис озорно посмотрел на меня.
— Уверена, миссис Мэддокс?
— Ты перестанешь меня так называть? С того момента как мы ушли из часовни, уже раз сто повторил.
Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.
— Я перестану тебя так называть, когда наконец поверю, что все это наяву.
— Наяву, не сомневайся, — сказала я, передвигаясь на сиденье, чтобы освободить Трэвису место. — В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.
Трэвис прислонился ко мне, провел носом по нежной коже на шее и добрался до уха.
— Это точно.
— Ой! — пискнула я, когда он прижался к моей повязке.
— Вот черт, Гулька, извини.
— Ты прощен. — Я улыбнулась.
В аэропорт мы ехали, держась за руки. Я хихикнула, заметив, что Трэвис без всякого раскаяния смотрит на свое обручальное кольцо. В глазах моего мужа застыла умиротворенность, к чему я уже стала привыкать.
— Когда приедем в квартиру, до меня, наверное, наконец-то дойдет смысл случившегося и я перестану вести себя как придурок.
— Обещаешь? — Я опять улыбнулась.
Трэвис поцеловал мою руку и положил себе на колени.
— Нет.
Я засмеялась и прислонилась головой к его плечу. Такси наконец замедлило ход и остановилось напротив аэропорта. Снова зазвонил мобильник, и на экране появилось имя Америки.
— Просто неугомонная. Дай, поговорю с ней, — сказал Трэвис, дотягиваясь до телефона. — Алло? — Он терпеливо выслушал все вопли, затем улыбнулся. — Потому что я ее муж. Могу отвечать на все адресованные ей звонки. — Он взглянул на меня, открыл дверцу такси и подал руку. — Мы в аэропорту. Почему бы вам с Шепом не забрать нас? Тогда всю дорогу сможешь отчитывать. Да, всю дорогу. Мы прибываем около трех. Хорошо, Мерик, увидимся. — Трэвис вздрогнул от резкого голоса Америки и вернул мне телефон. — Ты не шутила. Она и правда в бешенстве.
Он расплатился с таксистом, перебросил через плечо свою сумку, взял за ручку мой чемодан и покатил его, а свободной рукой нашел мою руку.
— Не верю, что ты позволишь Америке кричать на нас целый час, — сказала я, следуя за ним сквозь дверь-вертушку.
— Ты действительно думаешь, что я разрешу повышать голос на мою жену?
— Я смотрю, ты уже сроднился с этим словом.
— Пора мне признаться. С той секунды, как встретил тебя, я знал, что ты станешь моей женой. Я с нетерпением ждал момента, когда смогу называть тебя так… поэтому теперь буду злоупотреблять этим словом. Привыкай. — Трэвис говорил так непринужденно, словно заранее подготовил речь.
Я засмеялась и сжала его пальцы.
— Я не против.
Он искоса взглянул на меня.
— Правда?
Я кивнула, он притянул меня к себе и поцеловал в щеку.
— Хорошо. Скоро тебя от этого затошнит, но будь снисходительна.
Я последовала за ним по коридорам, вверх по эскалаторам, мимо пунктов досмотра. Когда Трэвис проходил через рамку металлоискателя, раздалось громкое гудение. Охранник попросил моего мужа снять кольцо; ответом была свирепая гримаса.
— Я подержу его, сэр, — сказал охранник. — Это займет всего несколько секунд.
— Я дал ей слово, что никогда не сниму, — сквозь зубы проговорил Трэвис.
Охранник протянул руку. Вокруг его глаз, излучавших терпение и понимание, собрались морщинки.
Трэвис нехотя стянул кольцо, бросил его на ладонь охраннику, прошел через рамку и вздохнул. Он не устроил скандала; представляю, чего ему это стоило. Я обошлась без приключений, заранее сняв кольцо. С лица Трэвиса не сходило напряжение, но, когда нас пропустили, он расслабился.
— Малыш, все в порядке. Оно снова на твоем пальце. — Я хихикнула.
Трэвис поцеловал меня в лоб, притянул к себе, и мы в обнимку прошли в терминал. Я ловила любопытные взгляды прохожих и гадала: неужели так заметно, что мы молодожены? Может, все дело в глупой улыбке Трэвиса, контрастирующей с бритой головой, татуировками и мускулами.
В аэропорте царила суета. Шумели взбудораженные туристы, пищали игровые автоматы, туда-сюда слонялись люди. Я улыбнулась, посмотрев на державшуюся за руки молодую пару. Эти ребята выглядели такими же взволнованными и радостными, как мы с Трэвисом, когда только прилетели. Конечно же, уберутся они отсюда с тем же облегчением и потрясением, что испытали мы.
Листая журнал в ожидании рейса, я легонько погладила дергающееся колено Трэвиса. Его нога замерла, и я улыбнулась, не сводя глаз с фотографий знаменитостей. Муж из-за чего-то переживал, и я ждала, когда он сам расскажет. Знала, что ему нужно время обдумать. Через несколько минут его колено вновь задергалось, но на этот раз остановилось само.