Но некоторые проблемы еще требовали своего разрешения.
Сейхан сидела в кресле второго пилота, притихшая, все еще переваривая полученную информацию. Слишком дорогой ценой достались ей сведения о том, кто ее отец, и она никак не могла прийти в себя, и глаза ее смотрели, как у загнанного в угол зверька.
Грей протянул ей руку ладонью вверх. Она ее приняла.
Из особняка они улетели сразу после взрыва в подземелье, воспользовавшись вертолетом, который доставил их в Берлогу. Грей сразу связался со штаб-квартирой «Сигмы» и узнал, что директор здесь, живой и здоровый.
Перед тем как улететь, Пирс описал круг над дымящимся провалом. Огромная яма быстро наполнялась водой, превращаясь в новое озеро. Когда он пролетал над ним, что-то выползло из тоннеля в стене, размером с большой танк. Поползло вверх, как паук, с волочащимися позади проводами, с отсутствующими пластинами корпуса. Недостроенное чудовище, которым двигало стремление выжить. Какое-то время оно ползло, сверкая в солнечном свете. Потом потеряло точку опоры и свалилось в бурлящую внизу воду.
4 июля, 16 часов 10 минут
по восточному поясному времени
В воздухе
Реактивный самолет плыл в небесах, возвращаясь в округ Колумбия.
Грей сидел отдельно от остальных. Каждый уже рассказал свою версию истории, того, что им удалось узнать о бессмертии, преемственности крови, современном вооружении. И чем больше фактов добавлялось в общую картину, тем тревожнее становилось на душе у Грея. Сейхан села в соседнее кресло. Она уже немного пришла в себя, хотя сам Пирс видел лишь пелену тумана, застилающую глаза, пусть даже никто другой этого не замечал. Он отметил, что, докладывая, она не упомянула об одном важном факте, имеющем непосредственное отношение к обретению отца: ее мать, скорее всего, жива.
Но Сейхан хотелось оставить эту подробность при себе, и он ей позволил.
— В чем дело? — Она привалилась к нему.
— Я думаю, мы по-прежнему упускаем что-то важное, — Пирс покачал головой, не зная, как сформулировать свои подозрения. — Что-то осталось… незавершенным.
— Так определи, что именно. Это ведь твоя работа, верно? Складывать воедино то, что вроде бы не складывается… но только вроде бы.
Проще сказать, чем сделать.
А может, на этот раз действительно не складывается?
Пирс закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла, тяжело вздохнул. Голова Сейхан коснулась его плеча. Они держались за руки, и Грей большим пальцем нежно поглаживал запястье девушки. Они никогда не произносили слов, объяснявших, что тянет их друг к другу, но оба знали, что поступают правильно. Тут-то как раз все складывалось.
Грей расслабился, впервые за многие месяцы ощутив умиротворение… И тут же все разом сложилось, образовав полную картину, такую четкую, ясную, что оставалось лишь удивляться, почему он не понял этого сразу.
Пирс резко выпрямился. Сейхан взглянула на него.
— Что такое?
— Иудейская традиция. Роберт сказал мне об этом. Мы ошибались. Это не Ганты… Они никогда не имели к этому отношения.
Он поднялся, потянув за собой Сейхан, и поспешил к Пейнтеру, склонившемуся над ноутбуком.
Грей сел рядом.
— Вы можете вывести на экран семейное древо Ганта, которое показывали раньше? И еще я хочу, чтобы Джейсон Картер помог кое-что проверить.
Пейнтер кивнул, не спрашивая зачем, зная, что Грей не станет понапрасну никого беспокоить.
Подтянулись и остальные.
Несколько секунд спустя семейное древо вновь расцвело на экране, показывая все родственные связи, детализируя каждую ветвь, веточку, сучок, корень и отросток. Центральная часть, наиболее густо наполненная датами, носила фамилию Ганты.
Но Грея Ганты не интересовали.
— Джейсон на связи, — сообщил Пейнтер.
Из динамиков ноутбука раздался голос аналитика:
— Чем могу помочь, коммандер Пирс?
— Я хочу, чтобы ты показал мне нижнюю часть и отростки семейного древа.
— Понял.
Плотный ствол уступил место спиралям и дугам. Ветви поначалу удалялись и удалялись — члены клана выходили замуж и женились на совершенно посторонних людях, — но через несколько поколений их потомки вновь находили себе пару в семье. Пейнтер называл эти линии ответвлениями, частью семьи, которая находилась рядом, но жила обособленно.
— Что ты ищешь? — спросил Пейнтер.
— Вы говорили, что интуитивно почувствовали некую систему, но так и не смогли найти.
— Да, но какое значение это сейчас имеет? Роберт мертв. Теперь, скорее всего, мы сможем все распутать.
— Роберт — не проблема… да и не играл он никакой роли. Считал себя королем или как минимум высокопоставленным военачальником, но в итоге выяснилось, что был всего лишь марионеткой, как и все остальные. Его использовала «Линия крови», ровно до тех пор, как он решил оборвать все нити.
В этот момент Грею открылось и кое-что еще, последние штрихи общей картины.
— Я думаю, Роберт уже начал бунтовать против этих неведомых кукловодов. Я уверен, именно он послал Аманде записку насчет побега.
Пирс вспомнил последние слова Роберта.
Ни один отец не должен терять дочь…
Он говорил не только о себе, но и о президенте. Роберт знал, какой это ад — утрата дочери. И не мог позволить, чтобы брата ждала та же участь. Поэтому и пытался спасти Аманду.
— Какие еще будут соображения? — спросил Пейнтер.
Грей указал на экран.
— Вы были правы, система тут есть. Но мы искали ее предвзято, с патриархальной точки зрения, исходя из того, что преемственность определяется по мужской линии, когда сыновья получают фамилии отцов. Это здесь и отражено.
— Понятно.
— Но на генетические корни можно взглянуть и с обратной, зеркальной стороны. Роберт упомянул, что клан Гантов проследил свои корни до колен, изгнанных Моисеем. Правда это или нет, но он говорил, что они до сих пор сохраняют некоторые иудейские традиции.
Грей повернулся и указал на Лизу.
— Ты упоминала, что тройные спирали могут передаваться только по женской линии. От яйцеклетки к яйцеклетке, учитывая цитоплазменную природу нити ПНК.
Она кивнула.
— Вот почему они отказались от других путей, ведущих к бессмертию, и сосредоточились исключительно на этом. И не только потому, что он напрямую соотносится с посохом Христа, но и потому, что полностью их устраивает. Соответствует их традициям и целям.
— И что это за путь?
Грей указал на экран.