За дверью никакого движения не наблюдалось. Пирс разглядел там, на полу, чьи-то тела, но надо было окончательно убедиться, что путь открыт. И вот Грей запустил в проем две светошумовые гранаты. Все отвернулись и зажали уши. Грянул взрыв. И только теперь Грей дал Такеру сигнал.
Они с Каином бросились через холл, огибая по пути лужи расплавленной стали. За ними последовали и остальные члены команды с оружием наготове.
А потом вдруг обрушились небеса.
На пол начали с грохотом падать небольшие шестиугольные фрагменты крыши. Поначалу Грей подумал, что обрушение части крыши вызвано взрывом в замкнутом пространстве. Но затем вдруг у этих фрагментов выросли ноги — стальные, сочлененные, с острыми как бритва наконечниками. И налетели на них, точно орда металлических пауков.
03 часа 34 минуты
— Доктор?.. — Петра так и застыла у подноса с инструментами. Она готовилась провести эндоскопию, когда грянул первый оглушительный взрыв.
Затем еще более сильный взрыв потряс помещение, все задрожало, заходило ходуном, и сердце у Эдварда упало. Первой мыслью было: наверное, бетонные стены центральной опоры повреждены, не выдержали давления. Втайне он всегда этого опасался.
Онемевший от ужаса Эдвард так и остался стоять у хирургического стола, уже полностью одетый к операции, даже в маске. Перед самым взрывом он уже начал прилаживать к «руке» микроробота первую, самую тонкую дрель, готовясь начать.
Затем последовала еще целая серия взрывов, уже не таких сильных.
— На нас напали, — сказала Петра. И вопросительно уставилась на начальника.
Ее слова вывели Эдварда из ступора. Им надо срочно выбираться отсюда, но не с пустыми руками, а с трофеем, завоеванным с таким трудом. Если сами они выживут, но не захватят с собой новорожденного, наказание их ждет неминуемое и самое страшное.
— Ребенок, — сказал Блейк, встретившись глазами с Петрой. — Его надо сохранить живым и невредимым. Бери его! И на станцию эвакуации!
Петра выронила эндоскоп, бросилась к двери, затем вернулась.
— А с ней что? — И она кивком указала на Аманду.
— Уже неважно. — Тот голос по телефону дал ясно понять: молодой женщине можно найти замену, но только не ее младенцу. — У нас есть образцы всех ее тканей и крови. Этого достаточно. Я все возьму. А ты бери ребенка.
Однако Эдвард страшно не любил оставлять дело незавершенным. Он взял с подноса скальпель, посмотрел на него, затем осторожно вернул инструмент на поднос. Решимости не хватало. И потом, как бы рука не дрогнула.
И он развернулся лицом к хирургическому столу и привел в действие лазерную установку. Рука робота начала медленно опускаться. Дрель взвизгнула и завертелась с бешеной скоростью. И проникновение в черепную коробку началось — только теперь никому уже не под силу остановить инструмент, проникающий все глубже и глубже.
Точно пуля в замедленной съемке, дрель вонзалась в череп.
Так-то лучше, — пытался успокоить он сам себя. — Она вообще ничего не почувствует.
И Эдвард с чувством выполненного долга отошел от стола и подбежал к двери. Последний раз оглянулся и увидел, как кончик дрели коснулся маленькой голубой отметины в виде крестика на голове Аманды. Выступила капля крови, поползла вниз, как красная слеза.
Прощай, Аманда.
03 часа 40 минут
Грей мчался через весь этот ад, наполненный черным дымом, перепрыгивал через лужи расплавленного металла. Следом за ним неслась целая свора металлических хищников, вскидывая складные ноги, заостренные на концах.
Ковальски раздавил одно из чудовищ подошвой ботинка. Ноги у железного паука разъехались в разные стороны… но затем вдруг начали собираться, выпрямляться и впились в ботинок Ковальски. Толстая кожа не была для них помехой.
На помощь пришла Сейхан. Одним ударом армейского ножа она перерубила ему шнурки и указала на стену.
Ковальски резко дрыгнул ногой, ботинок слетел. Вместе с ним отлетел в сторону и присосавшийся к нему паук.
Грей удерживал остальных тварей на расстоянии с помощью пистолета. Каждый выстрел сшибал их с ног, отбрасывал прочь. Команда отступила, прошла через оплавленные створки двери. И остановилась в проеме, продолжая вести огонь по чудовищам.
Ковальски, прихрамывая, с окровавленной ногой, тоже хотел присоединиться к ним, но Грей указал на коридор.
— Ступай за Такером. А мы тут вас прикроем.
Ковальски не надо было повторять дважды.
— Просто ненавижу этих тварей, этих поганых пауков… — пробормотал он.
Сейхан произвела два выстрела из «ЗИГ-Зауэра».
— Должно быть, какая-то новая автоматизированная система обороны.
Грей согласился с ней. Он предвидел, что здесь их будут подстерегать неприятные сюрпризы, но такого не ожидал. Он знал, что УППОНИР разрабатывает какие-то новые проекты в этом направлении, экспериментирует с роботами-насекомыми, призванными координировать атаки, вести наблюдение и укреплять систему обороны. Пирс даже видел съемку из какого-то университета в Англии, где ученые преуспели в создании такого роя. Причем занимались они не только миниатюрными роботами. Он сам стал свидетелем создания в лаборатории УППОНИР робота размером с гепарда, который бегал куда быстрее человека.
Подобные контрмеры имелись и здесь, на базе, и были призваны отвлекать и останавливать противника, даже нападать на него вплоть до появления сотрудников службы безопасности. Хотя и сами представляли достаточную опасность, и пули почти их не останавливали.
— Вон они, идут, — предупредила Сейхан.
На них с лязгом и звоном надвигалась новая волна стальных чудовищ.
03 часа 44 минуты,
Такер бежал по коридору вслед за Каином. Он высматривал признаки опасности, вслушивался в звуки, озирался по сторонам, старался дышать как можно тише. Но на одни лишь ощущения полагаться было нельзя.
Вот он услышал тихое рычание. Предупреждение.
В коридор вышел мужчина в белом лабораторном халате, вскинул руку. Такер выстрелил прямо ему в лицо.
Пробегая мимо упавшего, он заметил, что в руках у него не было ничего. Кольнуло чувство вины, но столь же быстро прошло. У тех двоих, которых он застрелил раньше, оружие было. И рисковать он просто не имел права.
Кроме того, ему вполне хватало того, что довелось увидеть за последнюю минуту, когда он пробегал мимо дверей в лаборатории. Уэйн видел там вещи, которые человеку лучше не видеть вообще. До сих пор по спине пробегал холодок, когда она вспоминал отделенную от тела человеческую голову, свисавшую с кронштейна, а под ней — бьющееся сердце.
Кому, черт возьми, понадобилось вытворять такое? И зачем?