— Сокровище Саладина? — переспросил Холлидей. — Того самого, что сражался с Ричардом Львиное Сердце?
— Того самого. Его полное имя — Салах ад-Дин Юсуф ибн-Айюб. В европейских источниках его обычно упрощают до Саладина. Полководец и правитель Египта, основатель династии Айюбидов. По рождению курд, он появился на свет на территории современного Ирака, в Тикрите, если быть точным.
— Но почему вы называете сокровище его именем? Разве рыцари-тамплиеры не выкопали богатство из подземелий Храма Соломона?
— Тамплиеры никогда ничего не выкапывали в Иерусалиме, — сказал Родригес. — А Саладин никогда не был дураком. Мудрый правитель и расчетливый политик. Он знал, что не сможет владеть Иерусалимом вечно. Рано или поздно город выскользнул бы из его рук, а следовательно, снова грабежи, кровопролитие и разорение. Когда Саладин понял, что поражение неизбежно, он решил, что сокровище должно быть спасено. Любой ценой, пусть даже ценой потери всего остального. Орден Храма в то время был самой организованной и упорядоченной военной силой в Святой земле. Поэтому Саладин повел переговоры с ними. Взяв с рыцарей клятву, что они будут хранить местонахождение сокровища в тайне, он поручил тамплиерам вывезти его из города. Если бы кто-то из европейских монархов, или ближневосточных правителей, или иерархов церкви когда-либо узнал об их сговоре, то очень вероятно, что и Саладин, и магистры ордена Храма были бы в скором времени казнены.
— Это какая-то бессмыслица… — потер виски Холлидей. — Вы утверждаете, что Салах ад-Дин, карающий меч для крестоносцев, заклятый враг христианства на Ближнем Востоке, вот так за здорово живешь отдал свое сокровище рыцарям-храмовникам?
— Отдал. И тем самым спас его. И если бы он этого не сделал, то оно было бы рано или поздно уничтожено. Саладин это осознавал. Он совершил поступок мудрого и благородного человека. — Родригес улыбнулся чуть грустно. — К сожалению, своим поступком он заслужил ненависть и зависть Климента Пятого, Папы Римского, и короля Франции Филиппа Красивого, мечтавших заполучить сокровище в свои и только в свои руки.
— В исторических документах об этом нет ни малейшего упоминания. Ничего вообще.
— Учебники истории, как вы понимаете, доктор Холлидей, пишутся несколько позже, чем сама история. История противоречива и зачастую включает несовместимые факты. Прекрасно известно, к примеру, что тамплиеры вступали в деловые переговоры со своими врагами. Но ведь это обыденный жизненный факт даже в наше время! «Стандард Ойл» заправляла баки немецких субмарин, которые пускали на дно британские суда во время Второй мировой войны. ЦРУ долго скрывало, что Адольф Эйхман, [162] виновный во множестве нацистских преступлений, в том числе и в Аушвитце-Биркенау, находился после войны в Аргентине. На побережье Верадеро на Кубе множество гостиниц, принадлежащих гражданам Америки. Так почему мы удивляемся, когда слышим о чем-то подобном в эпоху Крестовых походов? В конце концов, у Ричарда Львиное Сердце был меч, изготовленный в Дамаске…
— А что случилось с этими четырьмя мечами? — спросила журналистка.
— Четыре меча с одним и тем же сообщением от иерархов ордена Храма в Клерво были отосланы с четырьмя гонцами. На тот случай, если какой-то меч потеряется, то остальные достигнут адресата. Но… Ни один из них не попал по назначению. Роджер де Флёр отбыл из Святой земли с сокровищем Саладина и тайно вывез его. С тех пор местоположение сокровища не знал никто.
— Сперва в Ла-Рошель, а затем сюда?
— Так утверждают некоторые люди… — пробормотал Родригес.
— Как дядя Генри оказался замешан в этом деле?
— Ходили слухи, что Бореас, меч Севера, достиг Шотландии на судне Роджера де Флёра. Сэр Генрих Сент-Клер, который вез меч Бореас, вероятно, дал начало этим слухам. Ваш дядя заинтересовался мифологией меча, когда работал в Оксфорде и разыскал в архивах упоминание о нем. Вот тогда-то наши с ним дороги и начали пересекаться. Именно Генри обнаружил связь между Муссолини и мечом Хеспериос, которая в конечном итоге вывела его к логовищу Гитлера в Берхтесгадене.
— И он держал в тайне, что владеет мечом. Причем большую часть своей жизни, — решительно заявил Холлидей. Беседа в чреве потухшего вулкана на острове посреди Атлантического океана уже начинала его утомлять, принося вместо разгадок все новые и новые загадки.
— Само собой, он держал свою находку в тайне! — не стал спорить Родригес. — Заявлять о ней во всеуслышание было, мягко говоря, неблагоразумно. А то и попросту опасно. Посудите сами — Ближний Восток бурлит, образование государства Израиль пока еще только в проекте и может сорваться из-за любой мелочи, католическая церковь тоже переживала далеко не времена расцвета. А в последующие годы ситуация изменилась не в лучшую сторону. Было плохо, стало еще хуже.
— А как со всем этим связаны «La Sapiniere», или «Содалитиум пианум», или еще какая-либо религиозная организация, о которой мы не знаем?
— Почему вы спрашиваете?
— Один подозрительный человек пытался убить нас в Иерусалиме. Священник, как вы.
— Я же сказал, что оставил служение Господу.
— Ну хорошо, не как вы… Я хочу знать, почему Ватикан интересуется историей с мечом тамплиеров?
— Потому же, почему интересовался ею семьсот лет назад. Власть. Вернее, погоня за властью, — устало пояснил Родригес. — Или нехватка власти, называйте, как хотите. Если бы сокровище Саладина предъявили широкой общественности, если можно так сказать, то вся сила и власть Римско-католической церкви разлетелась бы в пух и прах. Весь политический аппарат папского престола, управляющий судьбами государств и народов на протяжении тысячи лет, сующий нос в любое дело Старого и Нового Света, рухнул бы, словно Шалтай-Болтай со стены, и вряд ли нашлась бы королевская конница или королевская рать, способная собрать его воедино.
— Не понимаю, — покачала головой Пэгги. — У Ватикана денег столько, что девать некуда. Я не знаю, какая нужна фантазия, чтобы их потратить! И вы хотите меня убедить, что церковники наняли убийц для того, чтобы отхватить еще богатства?
— Если бы вы знали, на что способна церковь ради большего богатства и большей власти, у вас бы волосы дыбом встали, — хмыкнул Родригес. — Но сейчас речь идет не о золоте и серебре, не о богатстве в привычном смысле этого слова. И никогда не шла, собственно.
— Так значит, сокровище…
— Именно так. Сокровище, но не богатство.
— И что же это? Я могу узнать? — сердито проговорила Пэгги, возмущенная окольными ответами седовласого великана.
— По-моему, я догадываюсь… — протянул Холлидей.
— Хорошо вам! А я вот ничего не понимаю! — воскликнула девушка.
С улицы донеслось громкое шуршание. Вне всякого сомнения, колеса затормозили на гравии и, похоже, не одной машины. Захлопали двери автомобилей, зазвучали неторопливые уверенные голоса.