Родригес встал и шагнул к окну, выглянул в щелку между ставнями. Несколько секунд он наблюдал за вновь прибывшими гостями, а потом быстро подошел к камину и снял со стены дробовик. Порывшись в ящике стола, он вытащил горстку патронов, переломил ружье и зарядил оба ствола, а оставшиеся патроны ссыпал в карман.
— У нас посетители, — повернулся он к Холлидею и Пэгги. — И на мой взгляд, весьма неприятные.
Осторожно выглянув в окно, Холлидей увидел два автомобиля: старый «Ситроен-2 CV» и еще более дряхлый «мерседес», стоящие на посыпанной гравием площадке перед домом. Шестеро мужчин — плечистые, белокурые и угрюмые — топтались рядом. Один стоял около багажника «мерседеса» и раздавал остальным оружие: винтовки и маленькие, но выглядевшие вполне кровожадно пистолет-пулеметы — «узи» и «МАК-10». Джон успел заметить татуировку, выглянувшую из-под манжета одного из боевиков.
— Люди Келлермана, — сказал подполковник.
— Ordo Novi Templi, — кивнул Родригес. — Орден новых тамплиеров.
— Вы знаете о Келлермане? — округлила глаза Пэгги.
— С самого начала были «белые» тамплиеры и «черные» тамплиеры, — ответил бывший священник. — Ordo Novi Templi — просто новое воплощение «черных» тамплиеров. — Он покачал головой. — К сожалению, у нас нет времени на беседы. Нужно убираться отсюда как можно быстрее.
— И как, по-вашему, мы это сделаем? — нахмурился Холлидей. — Парни снаружи, похоже, настроены решительно и выпускать нас не собираются.
— Vis consili expers mole ruit sua, [163] — изрек Родригес, набивая второй карман патронами.
— Гораций, — кивнул подполковник. — Я с ним согласен: предусмотрительность — наилучшая составляющая доблести. У вас, совершенно случайно, нет еще оружия?
Седоволосый засунул руку под столешницу. Послышался треск, с которым обычно открывается застежка на «липучке». Мгновением позже он вручил Холлидею щедро смазанный чешский «CZ-75» [164] в кобуре.
— Он заряжен патронами сорокового калибра, «коп-киллер» с тефлоновым покрытием от «Смита и Вессона».
— Вы странный священник… — сказал Джон, пристегивая кобуру к поясу джинсов.
— Странные времена! — отмахнулся Родригес. — Следуйте за мной!
Он вышел на середину комнаты, ногой отодвинул коврик, под которым оказалась металлическая крышка люка с кольцом.
— Опять под землю… — застонала Пэгги.
Вцепившись в кольцо, Родригес напрягся и открыл люк. Узкие каменные ступени уводили в темноту.
— Спускайтесь! — приказал бывший священник. — Я вас прикрою.
— Там темно! — поежилась Пэгги.
— Над пятой ступенькой справа есть выключатель, — сказал предусмотрительный старик.
— Идите! — поторопил Холлидей.
Девушка усилием воли заставила себя ступить на лестницу, придерживаясь одной рукой за стену. Через несколько секунд щелкнул тумблер, в подземелье вспыхнул свет. Холлидей услышал отдаленное ворчание генератора где-то внизу.
— Ваша очередь, — напомнил Родригес.
— Вы понимаете, что они последуют за нами? — предостерег его подполковник.
— Думаю, что сумею немного остудить их пыл. — Бывший священник улыбнулся. — Идите…
Холлидей двинулся по крутым ступеням следом за Пэгги, плечи и голова которой виднелись впереди. Кто-то вырезал этот потайной ход в цельной скале, пористой, будто пемза. По потолку лаза тянулся толстый кабель в резиновой оплетке, прикрепленный к камню ржавыми скобами. Через каждые десять футов свисали голые лампы, мерцавшие в такт работе генератора.
Лестница резко повернула вправо и внезапно закончилась в низком и широком туннеле, который выглядел вполне рукотворно, но при ближайшем рассмотрении оказался естественным.
— Лавовая трубка, — сказал Холлидей ожидавшей его Пэгги, потрогав ладонью волнистую, гладкую на ощупь и холодную стенку.
Когда-то расплавленный камень пробивал здесь путь в горных породах, чтобы в конечном итоге излиться в море.
Туннель шел вправо и влево, но кабель и лампы тянулись только лишь направо.
Генератор продолжал слабо тарахтеть вдалеке.
— Что делаем дальше? — спросила журналистка, подозрительно вглядываясь в проход.
— Подождем Родригеса, — спокойно ответил Холлидей, вынимая пистолет и снимая его с предохранителя, поскольку услыхал шорох шагов.
Бывший священник появился спустя мгновение, удерживая дробовик на груди, как младенца.
— Я не сомневался, что рано или поздно они меня найдут, — невозмутимо заявил он. — Нельзя до бесконечности хранить секреты. Как говорил Шекспир, «тайное становится явным…»
От цитирования классика его отвлек грохот взрыва, раздавшийся наверху. Родригес злорадно ухмыльнулся.
— Это придаст особый шарм нашим разногласиям! Туда! — показал он влево.
Они ступили в неосвещенный проход.
Лавовая трубка тянулась ярдов двести или триста, прогрызая путь в породах, а потом нашла естественный путь через разлом — узкую трещину в черном камне. Проход сузился настолько, что человек мог протискиваться лишь боком.
Пэгги чувствовала, как колотится о ребра сердце. Она задыхалась в темноте, будто скалы норовили расплющить ее, погребая заживо. С огромным трудом девушка сдерживала рвущийся наружу ужас. Тесные помещения и остановившиеся лифты всегда вызывали у нее приступы клаустрофобии. А если принять во внимание отряд вооруженных головорезов позади…
— Кажется, я начинаю немного нервничать… — пробормотала она, обращаясь к Холлидею.
Они как раз протискивались сквозь особенно узкий участок, едва не упираясь носом в стену расщелины.
— Через несколько секунд все кончится, — успокоил ее Родригес, но Пэгги его слова показались не слишком обнадеживающими.
Вдруг бывший священник исчез.
— Осторожно, порог! — послышался его голос.
Девушка сделала еще шаг и замерла.
— Срань Господня… — прошептала она восторженно.
— Боже мой! — выдохнул Холлидей, выглянувший вслед за ней на каменную площадку, размером не больше балкона.
Зрелище, открывшееся их глазам, поражало воображение.
Они стояли в огромной пещере, соперничающей по размерам со зданием Большого центрального вокзала в Нью-Йорке, — шириной с футбольное поле и в длину по меньшей мере вдвое больше. Потолок, высотой в сто футов, казалось, пульсировал жизнью и яркими красками. На бескрайних равнинах паслись стада диковинных зверей: грациозные жирафы и могучие буйволы, газели и импалы. Антилопы скакали, стелясь над густой травой и запрокинув головы с маленькими рожками, а черные фигурки воинов с копьями в руках гнали их через саванну.