Мгновение, и кулак Дранга медленно разжался, отпустив куртку Луки. Монах сделал шаг назад.

— Извините, Лука. Дранг просто не хотел, чтобы вы мешали, — объяснила Шара. — Время Билла на исходе. Мы не должны их отвлекать.

Лука медленно покачал головой, мысли путались от усталости.

— Он поправится?

— Мы сделаем все, что в наших силах, я обещаю. — Потом, взяв Луку за руку, она повела его в дальний угол двора, и Дранг молча последовал за ними. — Я знаю, вы беспокоитесь за Билла, у вас тысяча вопросов, но мы все устали. Дранг отведет вас туда, где вы сможете вымыться и поспать. Я сделаю то же самое, но, когда вы проснетесь, я буду ждать вас. Обещаю — тогда я отвечу на все ваши вопросы.

Лука посмотрел на нее; усталость перевешивала все его подозрения. Он чувствовал, что его пошатывает. Последний подъем, путь по долине и лестница, по которой он тащил Билла, исчерпали его силы.

— Как только станет что-нибудь известно про Билла…

— Обещаю дать вам знать, — сказала Шара, улыбнувшись одними губами. — Билл сильный человек. Он справится.

Они подошли к тяжелой деревянной двери под одной из арок. Коротким движением руки Дранг пригласил Луку в сумерки внутренних помещений монастыря.

Кинув напоследок взгляд на Шару, Лука пригнул голову и вошел внутрь.

Когда дверь закрылась за ним, Шара прислонилась лбом к твердому камню арки. Ноги ее дрожали от усталости, к горлу подкатывала тошнота. Несколько секунд она постояла так, собираясь с силами, чтобы двинуться дальше, когда услышала голос у себя за спиной.

— Что ты наделала?

Она повернулась и заметила фигуру, словно призрак выходящую к ней из тени. Наконец на свету она увидела человека, худого и нескладного, спину его согнули годы, и одеяния свободно свисали с плеч. Лицо его казалось смертельно бледным, если не считать нескольких коричневых пятен, под редкими седыми волосами виднелась выгоревшая на солнце кожа.

— Я спрашиваю, что ты наделала?

Глаза… с его глазами было что-то не так. Шара поймала себя на том, что не может оторвать взгляд от молочно-белых радужек. Давным-давно глаза его пострадали, и все же возникало впечатление, что он смотрит прямо на нее пустым, но обвиняющим взглядом.

— Я… я… не понимаю, о чем вы, — запинаясь, ответила она по-тибетски, чувствуя, как отступает от страха.

— Возможно, ты проявила мужество, заняв место брата, но теперь ты обесчестила его. И нас, — прошипел человек.

На шее у него набухла и запульсировала вена, словно под кожу заполз червяк.

— Ты привела чужаков в наш монастырь. Ты поставила под угрозу все, что мы веками пытались защитить!

— Но у меня не было выбора… иначе он умер бы.

— Ты как никто другой должна знать цену тому, что есть у нас здесь. Если они раскроют… — Человек погрузился в молчание. — Соберись с силами. — Он нетерпеливо подал знак Шаре следовать за ним вдоль стены к другой двери. — Ты расскажешь мне все, что тебе известно.

ГЛАВА 34

Долину застилали облака. Они покрывали все, обволакивали неровные склоны, сглаживали перепады горных долин. Недостижимый для облаков, высоко на скале, словно гигантский замок, стоял монастырь Гелтанг, его отвесные стены купались в теплых лучах утреннего солнца.

За одним из бесконечного ряда открытых окон стоял Дорже, сцепив руки на затылке и слегка прищурив глаза. Его обычно мягкие черты заострились. Он был обеспокоен, и глубокая вертикальная морщина прорезала его лоб. Он старался успокоиться, глубоко дышал, крылья его ноздрей дрожали, втягивая холодный воздух.

Он пробежался взглядом по рваной линии пиков, которые обозревал по утрам вот уже тридцать шесть лет. Но сегодня он смотрел на горы иным взглядом: каждый острый, как лезвие ножа, хребет, каждая вершина — все было таким величественным и совершенным, что он почти не верил в возможность подобной красоты. Этот трепет он ощутил только теперь. Теперь, когда понял, что над ними нависла угроза.

Дорже медленно покачал головой. Тридцать шесть лет прошло со дня, когда он прибыл в Гелтанг молодым послушником, и ни разу он не испытывал такой неуверенности, как сегодня. Несмотря на всю их подготовку, несмотря на все меры предосторожности, невозможное случилось: чужаки отыскали их монастырь.

Он развернулся и с непривычной спешкой зашагал по коридору. Пройдя мимо ближайшего лестничного пролета, Дорже повернул налево в конце коридора, потом направо и наконец остановился перед тяжелой позолоченной дверью. Он поднял руку, собираясь постучать, но замер. Он наклонился и прислонился головой к деревянной двери.

Он должен убедить Регу согласиться с ним.

Они с Регой были равны в иерархии монастыря и подчинялись только его святейшеству настоятелю. Вот уже более десяти лет они управляли жизнью в монастыре, а настоятель тем временем все больше погружался в себя, как того требовал обычай. Когда просветление позволило ему достичь высших уровней Колеса жизни, его самодостаточность стала еще сильнее. Теперь настоятель почти не выходил из покоев, став затворником в собственном монастыре.

Он был великим лидером, он первым начал долгий и опасный процесс переноса сокровища в Гелтанг, но тем не менее теперь настоятель настолько удалился от монастырской жизни, что еще при жизни превратился в миф. По мере того как шли годы и настоятель все больше погружался в тонкие материи, ответственность за монастырь перелегла на плечи Реги и Дорже.

Сейчас было важно, чтобы разладившаяся система взаимоотношений в ордене укрепилась, а не распалась окончательно. Раскол угрожал бы самой основе того, что они втайне хранили.

Подняв подбородок и разгладив одежды, Дорже решительно постучал в дверь и вошел.

Комната плохо освещалась, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте. Единственным источником света здесь было узкое окно в дальнем углу, отчего казалось, будто огромная сводчатая комната купается в сумерках.

Рега сидел на массивном деревянном стуле на возвышении в центре. Привалившись к спинке, худой монах словно терялся на огромном величественном сиденье. С одной стороны от него устроился человек, но кто это, разобрать в полумраке было трудно. Человек повернулся на звук шагов Дорже, и монах сразу же узнал мощную фигуру главного помощника Реги, Дранга.

Рега поднял слепые глаза и безошибочно навел их на Дорже.

— Дорже, — сказал он, скорее отмечая факт, чем приветствуя вошедшего.

Дорже коротко поклонился и целеустремленным шагом подошел к Реге. Он остановился в нескольких шагах от стула и метнул взгляд на Дранга, стоявшего сбоку.

— Оставь нас, — велел он, делая жест рукой.

На миг взгляд Дранга замер на Реге, потом он низко поклонился, не сводя глаз с Дорже, и бесшумно выскользнул из комнаты.