— Развяжи меня, Норбу, — попросил он. — Нельзя позволять страху владеть тобой. Нужно отстраниться от подобных эмоций и верить, что все будет хорошо.

Норбу неуверенно кивнул, протянул руку к плечу настоятеля и расстегнул дрожащими пальцами первую пряжку. Он принялся снимать путы с хрупкого тела настоятеля, аккуратно сворачивая ремни. Наконец настоятель освободился и медленно вздохнул, позволив плечам принять естественное положение. Он взял факел и принялся пережигать толстую веревку, связывающую щиколотки. Веревка зачадила, почернела и наконец разорвалась. Еще одно усилие — и настоятель, опираясь на Норбу, поднялся на затекшие ноги.

— Молодец, — сказал он, держась за плечи помощника. — Только в самых опасных ситуациях мы познаем себя. И ты продемонстрировал немалое мужество.

Норбу прикусил губу, выражение ужаса стало исчезать с его лица.

— Ну, мальчик, есть у тебя силы в последний раз помочь старику? — продолжал настоятель. — Мы должны найти Дорже и других старейшин. Когда они выслушают меня, мы восстановим порядок в Гелтанге и покончим с паникой, которую навел Рега.

Настоятель побрел с Норбу к лестнице, их плечи соприкасались в тесном коридоре. Совместными усилиями они подняли крышку люка и медленно выбрались в ярко освещенный коридор.

— Рега собрал весь орден в Большом храме. Я сам видел, — сообщил Норбу. — У него дхармачакра, и он…

Он споткнулся, на лице появился ужас. Он смотрел куда-то через плечо настоятеля.

— Что случилось, дитя? — спросил настоятель, поворачиваясь за взглядом мальчика.

Из тени за спиной возникла жуткая фигура и направилась к ним. Верхняя часть тела человека была обнажена, демонстрируя мощный брюшной пресс. Красная блестящая кожа местами, на плечах и бычьей шее, шелушилась. Потом человек вышел на свет, и они увидели обезображенное лицо Дранга.

Настоятель и Норбу замерли, пораженные увиденным. Вся правая половина лица Дранга обуглилась до черноты, а там, где обычно заканчивалась горловина монашеской одежды, открылась сырая плоть. Правый глаз казался слишком большим, поскольку нежная кожа вокруг него выгорела. Из обожженной орбиты с безумной ненавистью на них смотрел поврежденный глаз.

Могучим ударом Дранг сбил Норбу с ног. Тело мальчика на миг зависло в воздухе и с глухим звуком упало на плитки пола. Он лежал без движения, а Дранг подошел вплотную к настоятелю, и его опаленное лицо замерло в нескольких дюймах от лица старика.

— Рега накажет тебя за это, — выдохнул он, и, прежде чем настоятель успел хоть что-то сказать, Дранг ухватил его за плечо и потащил по коридору к Большому храму и судилищу, которое ожидало его.

ГЛАВА 53

Лука вытащил спусковую веревку из страховочных ремней, повернулся и увидел четверых солдат у подножия утеса. Двое держали его под прицелом, еще двое тащили по снегу мертвое тело, ухватив его за обвязку. Они направлялись к небольшому полукругу палаток на краю Кум.

Сапоги мертвого солдата пропахивали борозды в глубоком снегу, и Лука провожал его взглядом, хотя и пытался заставить себя не смотреть на лицо мертвеца. Шея его неестественно вывернулась в сторону, а затылок был вдавлен внутрь от удара при падении. Они дотащили покойника до первой палатки и аккуратно положили рядом с другим, потом быстро собрали две складные лопатки и начади закапывать обоих в снег.

Билла с Лукой провели к центру стоянки. Там стоял военный, и его погоны отливали золотом в лунном свете.

Высокий китаец, спустившись с утеса, подошел к тому, что с золотыми погонами, и доложил. Золотопогонный засунул руку в карман, и внезапная вспышка зажигалки осветила его лицо. Оно было серым, с черными глазами, которые бесстрастно взирали на Луку и Билла.

Военный подошел к ним, остановился напротив, затянулся, и кончик сигареты засветился в темноте.

— Я даю вам единственный шанс. Отдайте мальчика — и я отпущу вас.

Военный говорил на свободном, почти разговорном английском. Билл и Лука ничего не ответили.

— Мальчика, — повторил военный.

Чжу подождал еще мгновение и повернулся к Чэню, стоявшему справа от него.

— Объясните им, — сказал он по-китайски.

Чэнь медленно вздохнул — ему бы хотелось, чтобы капитан выбрал для этого одного из солдат поблизости. Перед его мысленным взором промелькнула фигура европейца с камнем в руках. Сомневался бы капитан на его, Чэня, месте? Пощадил бы европейца?

Чэнь шагнул вперед и остановился перед Лукой. Европеец смотрел на него самоуверенно и с вызовом. По одному этому взгляду Чэнь понял, что парня так просто не сломить, его не запугать побоями или угрозами. Придется идти до конца.

Он помедлил, сжав руки в кулаки.

— Чего вы ждете? — раздался резкий голос Чжу за его спиной.

Внезапно дернувшись всем телом, Чэнь ударил Луку по лицу. Раздался глухой звук, голова Луки откинулась назад.

— Эй, какого черта? — закричал Билл.

Тут же один из солдат ухватил его сзади за плечи, а другой ударил прикладом под колено, и Билл свалился в снег. Он стиснул зубы от боли — едва зажившая рана на ноге снова открылась.

— Мы британские подданные, — сказал он, поморщившись. — Вы не имеете права.

Чжу не ответил и подал знак Чэню: продолжай. С короткого замаха Чэнь ударил Луку в переносицу. Послышался хруст, и голова Луки снова отлетела назад. Он застонал от боли, потом медленно опустил голову и сплюнул кровавой слюной на снег.

— Мальчик, — повторил Чжу. — Мне нужен мальчик.

Лука смотрел на него, кровь сочилась у него между зубов.

— Гребаный трус, — процедил он с отвращением.

Не меняясь в лице, Чжу затянулся, потом, чуть кивнув, снова подал знак Чэню. Тот набрал полную грудь воздуха, распрямился и, подавшись вперед всем телом, принялся работать обоими кулаками, нанося удары по лицу и груди Луки. Он бил его снова и снова. Удары становились быстрее, громадные кулаки молотили европейца без передышки, локти описывали широкие мощные дуги. Тот постоянный страх, что он испытывал со встречи с капитаном Чжу, вылился в жуткий приступ ярости. Глаза его были полузакрыты, грудь вздымалась от усилий, пот бежал с висков, кожа на костяшках пальцев саднила. Если бы европеец сказал что-нибудь, это дало бы Чэню повод остановиться.

— Говори! — прорычал Чэнь по-китайски. — Говори, сукин ты сын!

Билл попытался подняться на ноги, протянул правую руку, чтобы схватить Чэня, но даже не успел встать на колено, как двое солдат снова уложили его на землю. Он протестующе закричал, принялся ворочать плечами, молотить локтями, чтобы вырваться. Солдат было двое, но они с трудом удерживали его. К ним на помощь поспешили еще двое. Они крепко ухватили Билла за куртку — ему оставалось только смотреть на жуткое избиение.

Чэнь в очередной раз замахнулся, но тут Лука мешком рухнул на снег. Двое из солдат, державших Билла, подошли к Луке и подняли его, поставив на колени, но он не мог стоять самостоятельно, голова упала вперед. Билл протянул руку, чтобы поддержать его.