– Ты здесь по своей воле, – напомнил Яни. – Я полагал, мы с этим определились. Когда окажемся в Вавилоне, я не смогу отвлекаться на то, какие мысли будут приходить тебе в голову. Ты со мной на все сто, в противном случае остаешься здесь. Решай сейчас. В ту или в другую сторону. Больше возвращаться к этому не будем.
Он ушел.
Яни был прав. Она сама решила ехать. Насчет остального он тоже не ошибся. Если у нее оставались хоть какие-то сомнения, то ей нужно было выйти из игры. Но пока что Яни говорил искренне и был полон решимости воплощать свои слова в действия.
Что бы он ни сказал сейчас военному начальству, но это сработало. Подтверждением такого вывода стало прибытие двух грузовиков с пехотинцами и пары «хаммеров» со снятыми брезентовыми крышами и установленными наверху крупнокалиберными пулеметами.
Сержант Аткинс подъехал в третьем «хаммере», выскочил из машины и крикнул:
– Санчес, следуешь за мной! За тобой идет штабная машина номер двадцать пять! Картер, ты прикрываешь тыл. Остальные грузовики перед тобой. Капеллан, я хочу, чтобы вы были посредине. Через город проезжаем быстро – не останавливаться ни в коем случае! По машинам!
Джейме, Яни и Родригес забрались в свой «хаммер». Все машины маленького конвоя заняли указанные места. Это было сделано быстро. После чего автомобили тронулись.
Навстречу войне.
* * *
8 апреля 2003 года, 17.18
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
Командор считал себя самым прагматичным из всех членов триумвирата. Герик поставлял пушечное мясо, Сатис обеспечивал поддержку средств массовой информации – и миллионы долларов, – но командор знал, что ими обоими движут личные цели. Пока что это приносило пользу. Однако скоро Герик и Сатис превратятся в ненужную обузу.
Новый мировой порядок видоизменился к лучшему. Да, это по-прежнему была та самая группа избранных мужчин – хорошо, скрепя сердце приходилось признать, что теперь среди них были несколько женщин, – которые принимали решения. Собратья-рыцари находились во всех нужных местах, занимали ключевые позиции. Как и на протяжении всех последних ста пятидесяти лет, они контролировали банки, нефть, политику, торговлю наркотиками и разведку. Фактически все сферы, необходимые для господства над миром.
Нынешнее использование управляемого вооруженного конфликта для перекройки Ближнего Востока грело сердце. Новый мировой порядок Гегеля трансформировался в американскую политику, требовавшую наращивать военную мощь, «бросать вызов режимам, враждебным нашим интересам и ценностям», «брать на себя ответственность за ведущую роль Америки в сохранении и укреплении международного порядка».
Другими словами, экспансия. К власти пришли люди, которые не боялись провозглашать эти ценности – более того, они были готовы претворять их в жизнь!
У командора захватывало дух при мысли о том, что он лично стал свидетелем того, как Соединенные Штаты наконец достигли той точки, когда немногие избранные, образованная элита – рыцари Эвлогии и их друзья – изменяли карту мира.
Кому-то из простых солдат придется умереть, но такова и была главная мысль Гегеля. Государство является проводником идей Бога на земле и обладает высшим правом по сравнению с личностью. Оно призывает людей принести высшую жертву. Ради их же собственного блага с ними никто не советуется.
Господи, как же командору нравился хороший управляемый вооруженный конфликт! А здесь и сейчас события разворачивались просто чертовски великолепно.
Командор гордился тем, что принимает самое непосредственное участие в происходящем. Надавив на педаль газа, он мчался по пыльному иракскому шоссе.
* * *
8 апреля 2003 года, 17.41
Развалины Вавилона
К северо-западу от Эль-Хиллы
Ирак
Впервые в своей работе Кристоф Рамен гадал, что произойдет, если на встречу с ним никто не придет.
Однако тут Кристоф ничего не мог поделать, поэтому постарался радоваться тому, что потайной вход в развалины висячих садов и простые ступени, вырытые в земле, не были обнаружены во время раскопок. Они предоставили Кристофу надежное, хотя и сумрачное укрытие. Он почувствовал, что проголодался, достал из кармана шоколадный батончик и прислонился спиной к сырой земляной стене, наслаждаясь его вкусом.
Кристоф жалел о том, что не видел висячие сады в эпоху их расцвета. Красивые террасы были сделаны из глины, обложенной кирпичом и камнем. Одна над другой, они поднимались на триста пятьдесят футов над бурными водами Евфрата. Царь Навуходоносор II построил сады для своей жены, царицы Амитис, считавшей вавилонский ландшафт слишком пустынным. Она жаловалась, что привыкла к родной Персии, где много зелени и фонтанов.
Ответом ее супруга стало строительство этого чуда Древнего мира. Тем самым Навуходоносор на веки вечные установил недостижимо высокий стандарт для мужей, желающих ублажить своих жен. Многочисленные террасы висячих садов были покрыты зелеными лужайками, засажены всевозможными деревьями и цветами. Там были фонтаны и даже миниатюрные водопады. Царские зодчие превзошли себя, создав систему насосов для подъема воды из Евфрата на самый верх садов, откуда она уже сама стекала по специальным протокам, орошая «висячие» растения.
Поразительно, до чего смогли додуматься древние строители две с половиной тысячи лет назад.
У самого Кристофа не было жены. У него никогда не возникала потребность дарить какой-то женщине роскошные подарки. Когда его племянницу взяли преподавать микробиологию и молекулярное строение клетки в Женевский университет, Кристоф с радостью удалился на покой в свой маленький домик, стоявший в уединенной швейцарской деревушке, с крохотным садиком и камином. У него была страсть к растениям. Время от времени он навещал племянницу с мужем и сыном. У него было много друзей в деревне, и он был рад возможности провести остаток своих дней здесь, глядя на чистое небо и выращивая розы.
Увы.
В жизни редко все получается так, как задумано.
Кристоф взглянул на часы. Их циферблат подсвечивался в темноте при нажатии кнопки. Подошло время выдвигаться к сестре.
Сказать по правде, даже если на встречу никто не придет, осуществить запасный план не составит никакого труда. Надо только спрятать где-нибудь рюкзак с реликвиями, чтобы никто его не обнаружил в ближайшие двадцать четыре часа. Затем можно будет попытаться разыскать своего давнишнего друга-водителя. Быть может, в данной ситуации это не получится. Но на самом деле не имело никакого значения, что произойдет с ним самим, – лишь бы реликвии были в безопасности. Он прожил счастливую жизнь и каждый день был готов умереть, если потребуется.
Кристоф открыл маленькую деревянную потайную дверь, надежно спрятанную в огромной куче земли – том, во что превратились висячие сады Вавилона.