— Кто-нибудь видел этого типа? Мог бы узнать его?
Девицы дружно замотали головами, а одна, азиатского типа, сказала:
— По-моему, этот мужик заходил сюда днем. Пожилой такой. После этого я больше не видела Джилли.
— Днем? А когда именно?
Патрик, ошарашенный, взглянул на часы.
— Ты хочешь сказать, что она валялась тут мертвая больше пяти часов, да? А вы в это время трахались, деньги зарабатывали? И ни одна не заметила, что Джилли исчезла?
Девушки испуганно смотрели на хозяина.
— А как выглядел этот подонок?
Азиатка задумалась.
— Что-то не помню. Лет ему, пожалуй, под пятьдесят. С бородой…
— Нет! Пожилой был у меня. Это мистер Дженкинс. Он каждую неделю приходит, — произнесла темноволосая девица и робко поглядела на Патрика. — Такой приятный вежливый господин, мистер Келли!
— Ладно, я вызываю легавых, — спокойно заявил Патрик.
Все было точь-в-точь как с Мэнди, только на этот раз вина всецело лежала на нем. Какой-то гад поразвлекся с девушкой, а потом пришил ее. И виноват, конечно, он, Патрик, владелец салона! Все здесь принадлежало ему, каждый кирпичик, каждая кабинка, каждая девушка!
Позвонив в полицию, Келли сел в кресло и стал ждать.
Только к половине одиннадцатого Патрик наконец добрался до Кэйт. Оставив перед домом машину, он увидал, что в гостиной горит свет, и очень обрадовался. Уилли он велел ехать домой, а сам направился к двери и позвонил. Кэйт пошла открывать, облизывая на ходу пальцы — она готовила себе сандвич с сыром.
— Я в восемь звонила, но миссис Мэннерс сказала, что тебя нет. Признаться, я уже не надеялась увидеть тебя раньше завтрашнего утра.
— Я еще не был дома и о твоем звонке ничего не знаю, — ответил Патрик, войдя в прихожую, а оттуда, следом за Кэйт, в гостиную.
— Раздевайся и, пожалуйста, не шуми: мама уже легла. А я как раз делала себе сандвич. Сделать тебе?
— С чем? — спросил Келли, у которого с самого ленча маковой росинки во рту не было.
— С сыром или опять же с сыром?
— Что ж, давай с сыром. А я пока заварю чай.
Келли прошел на кухню, и некоторое время они молча там хлопотали.
— Знаешь, Пэт, ты меня здорово огорчил, ну, с этим тестированием. Хотя в любом случае это благо, за чей бы счет оно ни проводилось.
Патрик, уже успевший забыть об этом, пожал плечами:
— Тебе ведь известно, Кэйт, что меня называют «вышибалой», да?
— Да, — ответила Кэйт, — и что дальше?
— А что я владелец массажных салонов, это тебе тоже известно?
— Да, знаю, что у тебя на них имущественные права. Не понимаю только, к чему ты клонишь.
И тут вдруг мелькнула мысль, что ей вовсе не хочется услышать ответ на этот вопрос. Как тогда сказал Кэйтлин? «Патрик Келли из новой породы бизнесменов. Но законов не нарушает». Уж не рассчитывает ли он на ее поддержку в каком-нибудь незаконном деле?
— Не далее как сегодня была убита одна из моих девушек. Ты, может, слышала об этом в «Последних известиях»? Это произошло в Баркинге. Ей шею сломали, будто веточку. Я, Кэйт, в себя прийти не могу! Совсем еще девочка! Двадцать один год! В день по пять-шесть клиентов принимала. Понимаешь, Кэйт, я сегодня впервые подумал о возмездии! Подумал о том, что все эти женщины — люди, а не скотина. И пожалел их по-человечески…
Кэйт посмотрела на него долгим взглядом, потом взяла тарелки с сандвичами и чашки с чаем и пошла в гостиную, приглашая Патрика:
— Пойдем, Пэт! Садись! По-моему, ты хочешь облегчить душу!
Патрик опустился на софу и отпил чая из чашки.
— Так что, собственно, тебя мучает, Пэт? То, что девицу убили, или то, что ее убили в твоем заведении?
Этот вопрос задел Патрика за живое, и Келли поразился тому, как хорошо она его успела узнать за такое короткое время!
— Если честно, меня мучает и то, и другое. Видела бы ты эту несчастную девочку… Я сразу подумал о Мэнди! Чего только я не сделал бы, чтобы поймать этого проклятого Потрошителя! Но, если разобраться, я только и делал, что обслуживал таких гадов, как он!
— Что ж, Пэт, женщины всегда торговали и будут торговать своим телом. «Мягкое» порно, «жесткое» порно, уличная проституция. Во всем мире секс — бизнес. Бедная девочка, надо думать, все равно занималась бы своим ремеслом, независимо от того, работала бы она на тебя или на кого-то другого. Ты это хотел от меня услышать, да? Этого ты ждал?
Последние слова Кэйт произнесла совсем тихо, но с неподдельной яростью. Патрик заглянул ей в глаза и увидел, что они потемнели от гнева. Никогда еще она не говорила с ним так! Никогда!
— Да, Пэт, я слышала об этой девушке в «Новостях». Но мне и в голову не могло прийти, что это ты — хозяин салона! Хочешь, скажу, что я подумала, услышав эту новость? Сказать? Так вот, я подумала: кто же этот мужчина, который зарабатывал на несчастной девушке деньги? В том, что это мужчина, я ни минуты не сомневалась! Мне и в голову не могло прийти, что этим мужчиной окажешься ты! Ты, который выложил кучу денег на тестирование пяти тысяч мужиков, чтобы отыскать извращенца, убившего твою дочь! А стал бы ты, кстати, оплачивать расследование этого нового убийства, а?
Брови Кэйт полезли вверх, и она сердито взглянула на Келли. Пэт отвел глаза в сторону.
— Вряд ли! Так что, если ты пришел сюда в надежде, что тебя здесь напоят чаем, посочувствуют, пожалеют… залижут раны, ты попал не по адресу! Ничего утешительного я тебе сказать не могу! Ведь это ты, Пэт, помог ее убить, а перед тем искалечить! Посочувствовать можно только ее родным. Держу пари, ты и не вспомнил о них. Ни разу не подумал о том, что у всех этих пташек есть родители и дети! Монополии на горе, Пэт, не бывает! Вообрази себя на месте родителей убитой девушки! Тебе по крайней мере не пришлось страдать из-за того, что твоя дочь погибла, зарабатывая себе на жизнь траханьем с мужиками! Ты сам сейчас сказал, что впервые подумал об этих женщинах как о людях, а не о скотине! Да! Так вот, Патрик Келли, черт тебя побери, с твоей стороны просто наглость явиться сюда за сочувствием!
Патрик вытаращил глаза.
— Надеюсь, ты все сказала? Только мне не нужна твоя чертова лекция, иначе я отправился бы в университет! Я к тебе приехал, чтобы привести в порядок собственные мысли, вот и все! Ничего плохого я той девице не сделал и, уж во всяком случае, меньше всего хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось, с любой из них…
Он отчаянно старался выйти из трудного положения, в которое попал, хотя понимал, что Кэйт сказала правду, уродливую, страшную, но правду, и единственное, что ему сейчас оставалось, это ринуться в атаку.
— А ты, мадам полицейская, иногда меня просто смешишь! Тебе ни разу не приходило в голову, что кое-кому из этих девчонок очень нравится их работа? Скажи, приходило или нет? И что не работай они на меня, работали бы еще на кого-нибудь! Думала ты об этом когда-нибудь? А? Или не думала? Говори!