– Ну вы и штучка, мисс Каванаг!
Бетти Брэдли покачала седой головой и вышла из комнаты. Керри отодвинула от себя поднос и посмотрела в окно.
Ей отчаянно хотелось выпить. Она с легкостью могла бы сейчас убить кого-нибудь за стакан виски. Но Бриони, эта чудесная Бриони, ее замечательная сестра Бриони, знающая все на свете и практически всемогущая, посчитала нужным приставить к ней могучую надзирательницу, по всей вероятности лесбиянку. Бетти Брэдли следила за своей подопечной день и ночь. Керри уже тошнило от нее.
Она осела в кресле – «выступление» перед Бетти совсем лишило Керри сил.
Она не выступала перед публикой с 1949 года и лишь изредка пела для домашних. Она утонула в море алкоголя и наркотиков после того, как прошла здесь же по требованию Бриони свой первый курс лечения. Да, в каком-то смысле ее излечили: шесть месяцев спустя она вышла из санатория стройной, с ясными глазами, но совершенно опустошенная внутренне. Керри потеряла все: желание петь, любовь к музыке – все, что делало ее не похожей на других обитателей Земли. К концу года, проведенного дома, она уже употребляла все известные наркотики, которые только можно было достать: героин, барбитураты, гашиш… Доктор, который лечил ее сейчас, говорил то же, что и прочие доктора: Керри разрушает сама себя.
Тогда какого же черта они не позволят ей просто взять и разрушить себя до конца?!
Сюзанна Рэнкинс нарядилась во все самое лучшее. Она была в коротком белом с вышивкой платье, в колготках цвета загара и с минимумом косметики на лице. Красилась она лишь едва-едва, потому что использование косметики раздражало ее отца. Тем более ему не нравились ее отношения с Бойси. Но это только увеличивало привлекательность ухажера в глазах Сюзанны. Бойси был самым значительным человеком в городе, и, когда он выбрал ее, она почувствовала себя особенной и вдобавок очень взрослой. А его дорогая одежда, шикарные автомобили, драгоценности… Сюзанна просто умирала от счастья. Он ей действительно очень нравился. Она, пожалуй, не рискнула бы сказать, что любит его, но скучала без него и радовалась его приходу. Сейчас он собирался на ней жениться, и Сюзанна благодарила мать за совет не подпускать Бойси слишком близко. Если бы Сюзанна спала с Бойси, то это значило бы, что он только использует ее. А сейчас его привлекали в ней именно чистота и свежесть. Итак, скоро она выйдет замуж. Все произойдет так, как ей мечталось: она будет стоять в роскошном белом платье в красивой церкви рядом с богатым мужчиной. Мечты сбываются.
А затем, уже как миссис Бойси Каванаг, она сможет делать все, что ей заблагорассудится. Она будет заводить пластинки на полную громкость, когда захочет, совершенно не заботясь о том, который час. Больше никаких нудных поучений мамочки и папочки. Она станет уважаемой замужней дамой.
Дорин Рэнкинс светилась от удовольствия, принимая Бойси Каванага в своем доме. Каждый раз, когда она видела его «роллс-ройс» под окнами своего дома, ее теплой волной охватывала радость.
– Скушай еще сандвич, Бойси, – предложила она застенчиво.
Он взял сандвич и откусил изрядный кусок.
– Самые вкусные сандвичи, которые мне приходилось есть, миссис Рэнкинс.
Дорин поправила только что сделанную прическу и захихикала, как школьница.
– О, зови меня просто Дорин. У нас в доме можно без церемоний.
Сьюзи только подняла брови, удивляясь невероятной перемене в поведении матери. Бойси всегда оказывал удивительное влияние на людей, вызывая симпатию во всех без исключения.
– Мы на седьмом небе от счастья, Бойси. Наша девочка осчастливила нас. Правда, Фрэнк?
Дорин с отчаянием посмотрела на молчаливого до неприличия мужа.
Фрэнк кивнул:
– О да, сынок. Мы на седьмом небе от счастья.
Бойси усмехнулся и весело подмигнул Дорин, прежде чем приняться за ореховый торт.
– Не сочтете ли вы меня слишком дерзким, если я осмелюсь попросить у вас еще одну чашечку вашего прекрасного чая, миссис… то есть Дорин?
– Конечно же, нет! Мы ездили в Испанию в прошлом году, и у них там есть поговорка: «Моя каза – твоя каза», что-то типа этого. Это означает…
– Мой дом – твой дом.
– Сьюзи, посмотри, какой он умница! Представьте себе, он знает испанский!
Бойси и Сьюзи засмеялись.
Бойси нравилась Дорин, все шло нормально. Папаша был немного странноватым, чересчур молчаливым. Но, поскольку он не возражал против свадьбы, Бойси мог не волноваться.
– Мы заказали церковь Святого Винсента для венчания, Дорин. Моя тетя Бриони устраивает все это для меня. Она скоро свяжется с вами, так что вы пока решайте со Сьюзи, как вы хотите обставить церемонию. Я надеюсь, что вы не обидитесь на мое предложение, мистер Рэнкинс, но я бы хотел оплатить все расходы по свадьбе сам.
Сьюзи следила за лицом своего отца. Теперь оно выглядело почти довольным. Отец ненавидел тратить деньги. Его любимой поговоркой было: «Береги пенсы, а фунты сами себя сберегут».
Фрэнк Рэнкинс наклонился вперед и взял со столика свою трубку.
– Пожалуйста, сынок, зови меня Фрэнком, – сказал он благодушно.
Вскоре Бойси заторопился по делам. Прощаясь со Сьюзи, он сказал ласково:
– Ну, все прошло хорошо, любимая.
– Ой, Бойси, я не могу дождаться!
Он поцеловал ее прохладные ненакрашенные губы и улыбнулся:
– Я тоже, любимая. Я тоже!
Джимми Селларс проснулся совершенно обессиленным. Большую часть предыдущего дня он провел под кайфом, но сейчас эйфория сменилась наркотическим похмельем, и сердце, отбивая бешеный ритм, едва не выскакивало из груди. Он слышал легкое дыхание Делии рядом с собой и тихий плач Фэйт, доносившийся из-за тонкой перегородки. Этот плач и разбудил его.
Он заскрипел зубами. Ребенок действовал ему на нервы. Все действовало ему на нервы.
Повернувшись на матрасе, лежавшем на полу, он взял окурок из переполненной пепельницы и закурил, глубоко вдыхая дым конопли и надолго задерживая его в легких, прежде чем выпустить наружу. Голова у него закружилась, и он попытался расслабиться.
Его взгляд, бесцельно блуждавший по комнате, задержался на любимом постере – девушка в коротком белом теннисном платье стояла спиной, в одной руке у нее ракетка, другой она сжимает великолепную загорелую ягодицу. Почувствовав напряжение в паху, Джимми прокрутил в мыслях обычный сценарий: девушка поворачивается к нему лицом и призывно задирает перед платья.
Он вновь повернулся в постели и посмотрел на Делию. Грудь ее высунулась из-под одеяла, и в утреннем свете на ней виднелись голубоватые следы растяжек. Возбуждение у Джимми тут же пропало. Он пожалел о том, что действие наркотика кончается. Под кайфом у него еще могло бы что-то получиться с Делией, но в трезвом виде его уже совершенно к ней не тянуло. Как странно, что он вообще когда-то мог спать с ней. С момента рождения Фэйт Делия стала для Джимми лишь докучной помехой. Впрочем, она всегда была шилом в заднице. Одно хорошо: у нее есть деньги. У нее всегда водились деньги. В свое время она дала ему денег, чтобы он мог начать собственный бизнес.