Всем сердцем он хотел, чтобы она поделилась с ним своими мыслями. Что-то изводило ее уже целую неделю. По ночам она делала вид, будто спит, но того, кто провел столько бессонных ночей рядом с ней, обманывать не стоило. Он знал, что она притворяется.
– Ну же. Бри… Скажи мне, что случилось. Мы никогда ничего не скрывали друг от друга, так ведь?
Вопрос застиг Бриони врасплох. Сначала Томми увидел в ее глазах боль, а затем смущение.
– Девочка моя, что бы там ни сидело в твоей головке, лучше поделись этим. Даже если просто поговорить о проблеме, она автоматически перестает казаться такой огромной.
Надо ли рассказывать?
Стоит ли открыться и рассказать ему о тех демонах, что мучили ее день и ночь? О вине и страхе, – да, страхе, потому что она боялась своего сына, боялась того, что он думает о ней… Бриони закрыла глаза и покачала головой:
– Я скоро расскажу тебе, любимый. Я обещаю.
– Это очень серьезно?
Бриони услышала боль в его голосе, и ей стало стыдно.
– Достаточно серьезно. Это семейная проблема.
– Значит, это не из-за меня?
– Нет, Томми Лейн. Это не из-за тебя. Это из-за того, что случилось давным-давно и теперь вернулось, чтобы измучить меня.
В таком случае Томми знал, о чем речь. Только одно могло восстать из прошлого и причинить ей боль – ее сын.
Понимающе кивнув, Томми вновь принялся за превосходный пудинг из почек, приготовленный Кисси.
Он решил разузнать побольше о Бенедикте Дамасе. Если Бриони так страдает из-за этого маленького паршивца, он хочет знать о нем все. Только дойдя до десерта, Томми вспомнил, что «маленьким паршивцем» назвал Бенедикта зря. Сын Бриони был всего лишь на тринадцать лет младше своей матери.
Эта мысль не отпускала Томми всю ночь. Неожиданно он снова увидел как наяву красивую юную девушку, одетую в голубой бархат. И, будучи джентльменом, он сказал себе, что с тех пор она нисколько не изменилась.
Дэниэл причесывался перед зеркалом в коридоре дома Бойси. Он услышал голос Сьюзи, доносившийся из гостиной, и скрипнул зубами. Эта Сьюзи – просто дура с длинным языком. Если бы она была его женщиной, он живо заставил бы ее заткнуться – если нужно, с помощью оплеух.
– Значит, всю ночь я должна оставаться дома одна, да, Бойси Каванаг? Значит, у нас такие планы на вечер? Ты смоешься отсюда, а я буду сидеть здесь и сходить с ума?
Бойси посмотрел на свою маленькую жену долгим взглядом и вздохнул.
– У меня есть кое-какие дела, Сьюзи. Я постараюсь не задерживаться…
Она перебила его:
– О, за меня не волнуйся, Бойси. Точнее сказать, за нас – за меня и моего ребенка. Мы будем сидеть здесь и смотреть телик. Как, черт возьми, мы всегда и делаем. А ты вали отсюда и развлекайся!
Бойси снял пиджак со спинки стула и быстро вышел из комнаты.
Однако Сьюзи не собиралась отпускать его так легко. Она пошла за ним. Ворвавшись в коридор, она набросилась на него вне себя от гнева:
– Ты – вонючий ублюдок! Если ты сейчас уйдешь, можешь не возвращаться! Я говорю серьезно!
Бойси схватил ее за запястья и оторвал от себя.
– Хватит! – негодующе рыкнул Дэниэл. – Что за бред!
Бойси и Сьюзи вздрогнули и уставились на него. Они не ожидали его увидеть – Дэнни вошел в тот момент, когда уходила мать Сьюзи, и, не показываясь на глаза, стоял в коридоре, ожидая, пока закончится скандал. Однако Сьюзи Рэнкинс на сей раз сказала слишком много и все-таки вывела его из себя.
– Послушай, дорогая, ты вышла замуж за мужика, – обратился к ней Дэнни. – Слыхала о таких? Если тебе нужен был кто-то поприличней, следовало проводить время в ресторанах, где обедают служащие и страховые агенты. Но тебе очень хотелось пощекотать себе нервы и сделаться миссис Каванаг. Ну что ж, ты получила то, что хотела. Так что заткнись и дай нам от тебя отдохнуть!
Сьюзи стояла как вкопанная. В голосе деверя звучала такая открытая ненависть, что все слова застряли где-то у нее в горле.
Сьюзи посмотрела на Бойси, ожидая поддержки, но его взгляд был жестким. Она унизила его при брате и больно задела его самолюбие. Сьюзи вдруг поняла, что она наделала. Ее охватил страх. Сердце бешено колотилось в груди, боль сжала горло, глаза наполнились слезами. Исходившие от нее волны страха были почти ощутимы физически. Однако Бойси не чувствовал к ней жалости. Она унизила его в глазах брата – такой раны не наносил ему еще никто.
– Бойси… – Это была мольба.
Резко отвернувшись от жены, Бойси вышел из дома. Дэнни покачал головой и наставил на Сьюзи палец:
– Если зайдешь слишком далеко, девочка, то пожалеешь. Если я услышу, что ты снова ведешь себя в том же духе, тебе придется иметь дело со мной. Запомни это. Женившись на тебе, он тебя возвысил, но он может сбросить тебя хоть в преисподнюю, если захочет.
Констебль Сефтон, одетый в официальный костюм, сидел перед инспектором Беллингом. Его длинные волосы были собраны в «хвост», серьги в ухе уже не было. Он взял предложенную ему чашечку кофе и осторожно отхлебнул обжигающего напитка.
– Ну что, Сефтон, чем живут улицы? Констебль пожал плечами:
– Да все как обычно. В своем рапорте я указал имена дилеров, поставщиков и некоторых наркоманов – тех, из которых можно выудить какую-то информацию. От остальных пользы как от козла молока. Но кое-что я не стал включать в рапорт, поскольку подумал, что мне стоит сначала переговорить об этом с вами.
Беллинг кивнул:
– Продолжай.
– Я снял девочку. Ее зовут Делия Даулинг. Она завсегдатай клубов, она может познакомить меня со многими людьми. Ее двоюродные братья – близнецы Каванаг, а ее отец – Маркус Даулинг.
Сефтон с удовольствием заметил, как насторожился инспектор.
– Дело в том, что под влиянием ЛСД она рассказала мне о смерти небезызвестного Джимми Селларса. Кажется, его убили ее отец и близнецы, но в семье Каванаг все держатся вместе и защищают своих. У меня такое ощущение, что из-за этого случая семья теперь не больно жалует Делию. Читая между строк, можно сделать вывод, что это она подставила Селларса и это ее мучает. Все-таки Селларс был отцом ее ребенка.
Беллинг нахмурил брови.
– Я знаю. Лиммингтон – мой старый друг. Ты правильно сделал, что не включил это в рапорт. Как думаешь, она расколется, если на нее поднажать? Если мы найдем что-либо и на нее?
Сефтон усмехнулся.
– По-моему, если говорить с ней не слишком любезно, она сделает все, что угодно. Она из тех людей, которые любят быть в центре драмы. Такие создадут драму даже там, где ее нет. Я думаю, она сдаст свою родную бабушку, если цена и время будут подходящими.
– Я говорю вам, мистер Каванаг, так он сказал. – Винс Барлет боялся Бойси, но должен был первым сообщить ему правду. Бойси следовало знать: Винс тут ни при чем.