— Ну, хорошо. Я сегодня же поеду.
Джорджио опять схватил ее за руку.
— Ты умная девочка, Донна. Я знал, что могу доверять тебе.
— А ты и вправду думаешь, что он сможет вытащить тебя отсюда?
— Если кто-то и сможет, так это будет Алан.
— А если он согласится, тогда что мы будем делать дальше?
Джорджио поцеловал ей пальцы.
— Все по порядку, малышка. Давай сначала сосредоточимся на том, что надо делать, чтобы мне удалось отсюда выбраться, а уж затем начнем строить планы. Ну, а теперь как насчет чашечки кофе?
Донна вручила ему кошелек и проводила взглядом, пока он шел к стойке бара.
У Донны было ощущение, что она медленно сходит с ума. И что весь мир тоже обезумел. Она зажгла себе сигарету и не удивилась, заметив, что у нее дрожат руки.
Донна припарковалась на улице Фритт и медленно пошла в сторону Греческой улицы. Для жителей Сохо еще только наступал ранний вечер пятницы: всего-то начало одиннадцатого. Донна с интересом оглядывала окрестности. Когда она колесила вокруг в поисках места для парковки, ее поразило, сколько женщин находится здесь, размещаясь на своего рода открытых эстрадах. Некоторые из них, почти раздетые, спускались на мостовую, громко рекламируя разные товары и услуги и описывая те восторги, которые ждут посетителей маленьких клубов и киношек.
На одной молодой девушке, к примеру, она видела костюм цвета персика: у той были непомерно длинные ноги и маленькие грудки, в плотно облегающих шортах с люрексом и упакованные в такую же блузку. Черные лосины другой девицы были сплошь в спущенных петлях и больших дырах. Еще одна девица на улице Олд-Комптон ругалась с прохожим, который, по-видимому, сказал ей какую-то непристойность: ее громкий голос и омерзительные словечки потрясли Донну до глубины души. Она медленно вела машину, двигаясь вслед за черным кебом, битком набитым бизнесменами в деловых костюмах. Проезжая мимо девушки, Донна с изумлением отметила, что той на вид около шестнадцати лет, хоть лицо ее было заштукатурено макияжем, а глаза неестественно ярко горели. Последним, что заметила Донна, стал крайне неприличный жест, который девица изобразила, поглядев вслед проходившему мимо мужчине и при этом оглушительно заржав. Черный кеб выгрузил своих пассажиров возле гастронома, и Донна с облегчением проследовала дальше. На какой-то миг она испугалась, что девица может обратить и на нее свое внимание…
Приближаясь к ресторану «Амиго», она ощутила восхитительный аромат свежеиспеченного хлеба. Запах привел ее к двери маленького ресторана, и у нее поднялось настроение от приятных, как-то связанных с домом ассоциаций.
Молодой человек в вечернем костюме, с приятной улыбкой на лице приблизился к ней, как только она вошла в ресторан.
— Чем могу помочь вам, мадам? — В его голосе звучал настоящий итальянский акцент, и Донна почувствовала, что улыбается ему в ответ.
— Я приехала повидаться с мистером Аланом Коксом. Меня зовут миссис Джорджио Брунос.
Мужчина долго и пристально смотрел на нее, прежде чем ответить:
— Мистер Кокс ни с кем не встречается без предварительной договоренности.
Донна от волнения судорожно сглотнула:
— Если вы будете так добры и передадите мистеру Коксу, что я здесь, то уверена, он примет меня. Скажите ему, что пришла жена Джорджио Бруноса. Обязательно подчеркните этот факт!..
Не дожидаясь ответа, Донна устроилась на табурете перед стойкой бара и заказала себе напиток:
— Белое вино и содовую, пожалуйста!
Бармен, стоявший за стойкой, взглянул на метрдотеля, прежде чем обслужить ее. Донна могла видеть в зеркале на задней стене бара, как тот утвердительно кивнул головой. Настроение у нее испортилось. Она расстроенно обвела ресторан взглядом, чувствуя себя так, словно ей предстояла аудиенция у Папы Римского.
— Пока вы пьете, я посмотрю, свободен ли мистер Кокс-Метрдотель, все тот же молодой человек с итальянским акцентом, произнес эти слова с нарочитым безразличием.
Донна кивнула и взяла предложенный барменом бокал. Она принялась пить вино, чтобы как-то скрыть свое смущение. Уже не в первый раз за этот день Донна спрашивала себя: а не сошла ли она с ума, решившись выполнить просьбу Джорджио?
Риккардо поднялся вверх по крутой лестнице, которая привела его в офис Алана Кокса… Сейчас в ресторане было тихо и безлюдно. А когда зал оживет, Алан спустится вниз на часок и возьмет бразды правления на себя. Начнет болтать с клиентами. Убедится, что сегодня все прекрасно проводят здесь время.
Клиентура «Амиго» была весьма представительной: в основном высший слой издательского и рекламного менеджмента, боссы с телевидения — те, кто предпочитал приглушенную роскошь «Амиго» ветхости «Грушо». Ресторан также принимал у себя избранное общество из числа высокопоставленных негодяев с их партнерами: мужчины, носившие сшитые на заказ костюмы, обсуждали здесь свои дела с банкирами и бухгалтерами, на которых они надеялись произвести должное впечатление. Последняя группа посетителей придавала своим присутствием ресторану легкое ощущение опасности. В отличие от «Ланнгана» или «Дель Урго», где столик мог заказать себе каждый, здесь руководствовались принципом: личность посетителя должна соответствовать имиджу «Амиго». Хозяин ресторана порой действовал в этом отношении жестко. Одной звезде было прямо и открыто указано на дверь. Сам Алан Кокс лично выдворил из ресторана несколько человек. Вместе с тем «Амиго» считался рестораном, куда человек мог смело привести, кого хотел: жену, мать, любовницу или деловых партнеров. Главный зал ресторана предназначался для курящих: зал для наиболее избранной части посетителей размещался внизу, в полуподвале. Для того, чтобы попасть туда, нужно было иметь власть и немалое влияние.
Алан Кокс сидел за рабочим столом в своем офисе и готовил меню на предстоящую неделю. Его шеф-повар, Дэвид Смолс, стоял рядом, терпеливо ожидая решения босса.
Кокс внимательно прочитал меню и сделал пометки поверх отпечатанного текста. В «Амиго» всегда имелось несколько разных меню. Как правило, все блюда были настолько вкусными, что люди непременно заказывали их. Самый дешевый обед в «Амиго» обходился в сорок пять фунтов с человека. Здесь не давали домашних вин, и самое дешевое стоило семнадцать фунтов за бутылку. В «Амиго» можно есть и пить, если вы имели возможность заплатить за доставленное вам удовольствие, по крайней мере, сто пятьдесят фунтов с пары. Алана Кокса порой удивлял тот факт, что люди так стремятся сделаться постоянными клиентами его заведения.
Дэвид заметил мимолетную улыбку на лице босса и чуть расслабился.
— Эти меню хороши. Можете использовать их с завтрашнего дня. Я поменял только два пункта — в меню на понедельник и на пятницу. Сколько раз вам повторять, что мне нравится включать в меню на пятницу рыбу?
— Простите, мистер Кокс.
Алан Кокс выпустил изо рта клуб дыма от большой сигары.