В земле копошились непонятные создания, издававшие пронзительный скрип и цвирканье. Четыре… нет, пять. Металлические устройства-невелички, самое крупное – со щенка колли. Роботы, сообразил Эдди, или что-то вродероботов. Все они не слишком отличались друг от друга и, несомненно, служили медведю лишь для одной цели – у каждого наверху быстро крутился крошечный радар.
"Опять соображальные шапочки, – подумал Эдди. – Бог ты мой, да что ж это за мир?"
Самое большое из этих устройств внешне отчасти напоминало трактор "Тонка", полученный Эдди в подарок на шести– или семилетие; катя по поляне, оно взбивало гусеницами крохотные серые облачка костяной пыли. Другое походило на крысу из нержавеющей стали. Третьей, кажется, была змея, составленная из соединенных встык стальных сегментов; при движении она корчилась и горбом выгибала спину. Выстроившись цепочкой, эти механизмы безостановочно кружили по неровному кольцу глубокой колеи, пробитой ими на другом берегу ручья. Глядя на них, Эдди невольно вспомнил карикатуры, которые когда-то видел в старых номерах "Сатердей ивнинг пост", – по неведомой причине мать не выбрасывала эти журналы и хранила, складывая стопками в прихожей. На карикатурах дымящие сигаретами встревоженные мужчины, ожидая, пока их жены разрешатся от бремени, мерили шагами ковры, протаптывая на них дорожки.
Глаза Эдди привыкли к нехитрой географии поляны, и он увидел, что уродцев в наборе гораздо больше пяти. На виду была по меньшей мере дюжина других, а еще сколько-то, вероятно, пряталось за остатками давнишней добычи медведя. Отличие состояло в том, что эти другие не двигались. Долгие годы члены механической свиты медведя гибли один за другим, и наконец осталась лишь маленькая группка из пяти нелепых созданий… судя по скрипу, визгу и ржавому лязгу, не слишком-то здоровых. Особенно убогой и увечной казалась змея, круг за кругом преследовавшая крысу. Она то и дело буксовала, и тогда шагавшая за ней конструкция – стальной блок на механических ножках-обрубках – нагоняла ее и награждала тычком, словно веля поторапливаться, к…не матери.
Эдди стало интересно, в чем состояла работа этих уродцев. Наверняка не в защите и не в охране – конструкция медведя предусматривала защиту своими силами, и Эдди полагал, что, набреди старина Шардик на их троицу в пору своего расцвета, он в два счета сожрал бы их и не поморщился. Наверное, маленькие роботы были бригадой техобслуживания, или разведчиками, или посыльными. Они, видимо, могли представлять опасность, но лишь обороняясь… или защищая своего старшего. Воинственными они не казались.
Собственно, в них было что-то жалкое. Большая часть команды вымерла, их старшего не стало, и Эдди не сомневался, что роботы каким-то образом поняли это. От механических уродцев исходила не угроза, а странная, нелюдская печаль. Дряхлые, почти износившиеся, они, не зная покоя, круг за кругом шагали, катили и змеились по прорытой ими на заброшенной поляне колее, верша свой многотрудный путь, и Эдди почудилось, будто он может прочесть смятенное течение их мыслей: "Батюшки-светы, что же теперь? В чем наша цель теперь, когда Его не стало? И кто позаботится о нас теперь, когда Его не стало? Батюшки-светы, батюшки-светы, батюшки-светы…"
Кто-то потянул Эдди сзади за штанину, и молодой человек чуть не вскрикнул от страха и неожиданности. Он резко обернулся, взведя курок Роландова револьвера, и увидел Сюзанну, смотревшую на него снизу вверх большими глазами. Эдди длинно выдохнул и осторожно вернул курок в нерабочее положение. Опустившись на колени, он положил руки Сюзанне на плечи, поцеловал ее в щеку и прошептал на ухо:
– Ей-богу, я чуть было не всадил пулю в твою дурную головушку. Что ты тут делаешь?
– Хотела посмотреть, – нимало не смутясь, прошептала она в ответ и покосилась на Роланда, присевшего на корточки рядом с ними. – А потом, одной там страшновато.
Ползком пробираясь через жесткую густую поросль, Сюзанна оцарапалась, но Роланду пришлось признаться себе, что при желании молодая женщина может двигаться бесшумно, как привидение, – он ровным счетом ничего не услышал. Вынув из заднего кармана тряпицу (последнее, что осталось от его старой рубашки), стрелок отер с рук Сюзанны тонкие струйки крови. Мгновение он изучал плоды своих трудов, потом коротким движением промокнул и ссадину у нее на лбу.
– Раз так, взгляни, – сказал он одними губами. – Пожалуй, ты это заслужила.
Одной рукой отведя в сторону ветки крепкожильника и зеленики, Роланд открыл Сюзанне обзор на уровне ее глаз и стал ждать. Сюзанна меж тем впилась взглядом в поляну. Наконец она отстранилась, и Роланд позволил кустарнику сомкнуться.
– Мне их жалко, – прошептала Сюзанна. – Сумасшествие, верно?
– Вовсе нет, – так же тихо ответил Роланд. – Думаю, на свой диковинный манер это глубоко несчастные создания. Эдди собирается положить конец их страданиям.
Эдди тут же отрицательно затряс головой.
– Нет, собираешься… если только не хочешь ночь напролет просидеть тут, как ты это называешь, "враскорячку". Цель в шапочки. В крутящиеся штуки.
– А если я промажу?– взбешенно прошипел Эдди.
Роланд пожал плечами.
Эдди поднялся и нехотя вновь взвел курок. Он посмотрел сквозь кусты (сервомеханизмы виток за витком сиротливо кружили по своей одинокой, никчемной орбите) и хмуро подумал: "Все равно, что кутят перестрелять". Потом Эдди увидел, как один из роботов – тот, что напоминал шагающий короб, – выпустил из брюха отталкивающего вида клещи и на секунду прихватил ими змею. Удивленно зажужжав, змея прыгнула вперед. Шагающий короб убрал клещи.
"Н-да… может, это и не совсемто же, что перестрелять кутят", – решил Эдди. Он опять посмотрел на Роланда. Роланд, скрестив руки на груди, ответил невыразительным взглядом.
"Ты, приятель, выбираешь чертовски странные моменты, чтоб нас муштровать".
Эдди подумал о Сюзанне – о том, как она сперва всадила пулю медведю в зад, а потом, когда зверь кинулся на них с Роландом, вдребезги разнесла сенсорное устройство чудовища – и слегка устыдился. Более того: какая-то часть его "я" хотела пойти на это, как давно, в "Падающей Башне", что-то в нем хотелопойти против Балазара и его шайки бандюг. Возможно, такое навязчивое, неодолимое влечение было нездоровым, но это не портило главного очарования – "а ну-ка, поглядим, у кого будет грудь в крестах, а у кого – голова в кустах… поглядим, поглядим".
М-да, что нездорово, то нездорово.
"Внуши себе, будто тут тир и ты хочешь выиграть своей лапушке плюшевую собачку, – подумал он. – Или медведя". Он взял на мушку шагающий короб и нетерпеливо оглянулся, когда Роланд тронул его за плечо.
– Скажи свой урок, Эдди. Скажи без ошибки.