Воспользовавшись моей растерянностью, он даже надменно приосанился. Вот прохвост!
— Я благодарен, ты меня, носом поводя, научила, что любой опыт нам даётся не просто так, а в назидание. Как тебе, ягодка?
Я собралась с силами и плюнула ему в лицо. Это я могла, мой рот был свободен. Парень оторопел и, рванув меня к себе, прижал поцелуем. Я попыталась вывернуться и пнуть его по любимому месту, но оно оказалось защищено ногой. Полотенце от борьбы сползло и я оказавшись перед рассвирепевшим банкиром почти голой, прикрываясь руками быстро ретировалась в кровать под одеяло, взвизгнув на прощание:- "Исчезни! Я больше не хочу тебя видеть!" Притопав следом и кинув на меня полотенце, он показал кулак. Я заползла под одеяло с носом и объявила молчанку, а заодно и голодовку. Он ретировался:- "Ладно, — смирился он. — В таком случае нам не о чем говорить". Не дождавшись меня к завтраку, опять больно-то не расстроился, придя сказал:
— Твоё дело, а было вкусно.
В это время распелся его мобильный. Видимо звонил мой братец по делам, потому что он, глянув на меня, делано извинился, сославшись на срочные дела, сразу вышел. Нужны мне их секреты, как корове пятая нога.
Не получив собеседницу и на обед, пришёл почёсывая за ухом с претензиями.
— Ир, я у тебя не капризничал, ел без фокусов. Давай поднимайся.
Я понимала — он оказался в затруднительном положении. На его замечание подумала: кто вам лекарь, если мужики за кормёжку себя продадут, то при чём здесь я. И не пошевелилась. Хотя и отметила про себя, что обслуживает он меня, как любимую жену шейха. Я так не надрывалась. Он, повздыхав, принёс поднос, но я, зажав нос, чтоб не соблазнялся, не прикоснулась к еде.
— Ладно, — заявил он, — вечером всё будет романтичнее с цветами и свечами.
Я презрительно прищурилась:
— Сомневаюсь, у меня совершенно нет аппетита и к тому же наверняка разболится голова.
Он вышел, изо всех сил захлопнув за собой дверь. Вечером всё повторилось. Я стойко стояла на своём. "Свободу попугаям!" Глеб ещё петушился, но уже начал паниковать.
— Ничего, за три дня с голоду ещё никто не умирал. Стройнее будешь. Но своё отсидишь. Будешь знать, почём фунт лиха!
Он медленно опустился в кресло и задумчиво уставился на меня. Я понимала его эту задумчивость. У него наверняка ко мне масса вопросов. Только мне до его головной боли решительно нет дела. Мне его это присутствие ох как не нравилось. Не развернёшься с фантазиями. Но я изображала милую улыбку, он тоже. В общем, рисовались друг перед другом. Неужели ему нечем заняться, как только мстить мне? Я не выдержала и сорвалась:
— Чего расселся, убирайся. Я ненавижу тебя! Одно твоё присутствие рядом меня бесит!
Глеб поднялся. Вздыхая, потоптался. Сказал тихо:
— Не шуми, обойдёмся без драматизма. Вон как покраснела, много вредничать вредно. Кстати, я твоим пленником избегал бурных признаний в ненависти…
Мне хотелось напомнить ему, чего он тогда не избегал, но я сдержалась, достаточно, чтоб убрался и не мешал думать.
Ночью я не рыпалась. Но просто так время не теряла. Думала и придумала. Вернее вспомнила. Чего там придумывать-то, с нашим кинематографом можно и не стараться. Всё уже сочинили, только пользуйся. Оказалось чего проще вспомнить побег в "Кавказской пленнице". Ну что курсант Ира, вперёд в приключение. Главное, чтоб моё воображение слишком не разрезвилось. Утром приняла душ, но завтракать не стала. Вернулась в спальню, сняла штору. Пока никто не видит, покромсала ножницами для ногтей, как мне хотелось. Завернула где мне надо. Два конца завязала на плече. По бокам глубоко заложила. Сделала широкий пояс. Чем не наряд… Загляденье. Сумочку повесила на шею. Получилось, что я не только оделась, причесалась, но и успела подкраситься. Осталось влезть в туфли, что я и проделала. Ещё раз бросив на себя взгляд в зеркало, выглянула за дверь. Никого. Пока везёт. Рысью пробежала на балкон. У входа машина, ключи на месте. Собрался куда-то катить голубчик. Да мне сам бог помогает не иначе. Сняла и кинула вниз туфли, потом сиганула сама. Второй этаж. Немного зашибла колено. Но в целом нормалёк. Посигналила у ворот, не открывают. Меня почему-то пробрал озноб. Неужели я в ловушке из которой нет выхода… Только не паниковать! К машине бегут. Ни за что не уступлю! Я быстро встряхнулась. Так спокойно! Их проблемы. Сдала назад рассеяв набежавший народ и разогнавшись долбанула по воротам. Оглянулась. У покорёженных ворот стоял Глеб и смотрел мне в след. Охрана разводила руками. Отлично! Будет знать с кем связывается. Нет, я не сторонница разбоя, так просто вышло. Поспрашивая я нашла недорогую гостиницу. Заскочив на базарчик купила дешёвенький купальник, смену белья и шорты с майкой. Должна же я как-то жить. Переодевшись отогнала машину к восстанавливаемым воротам и погудела. Появился охранник, и я рванула наутёк. Ремонт машины влетит ему в копеечку. Так и надо ослу! По большому счёту, мне не было никакого дела до его убытков. Сам виноват. Подумаешь, принц!
13
Глеб бесился. Даже не так — завёлся ещё на один оборот. Выбранный путь мести завёл в тупик. Эта змеюка выскользнула причинив ему убытки. Сашка подпрыгнул в служебном кресле от накала его звонка.
— Ты братец, сукин сын, почему не предупредил, что эта коза умеет сигать со второго этажа и водить машину?
Саша поймал свои глаза на лбу. Ему только этого не хватало.
— Понятие не имел… Она что, все это делает? Что у вас там произошло?
Уж произошло так произошло, но Глеб выразил это одним словом:
— Сбежала.
Учитывая прелюдию, Александр разволновался:
— С ней всё нормально?
— С ней да, а у меня разбитые машина и ворота. Не дрожи ты за неё, я проследил. Поселилась в гостинице. Лежит, греет пузо на песочке, как ты и хотел.
— Точно?
— Точнее не бывает, я к ней своего человека пристроил.
— Кого это? Зачем? — не мог опомнится Саша.
— Веруньку, помнишь, с нами кончала, только в гражданской группе. Ты ж её и привёл в банк, она работу искала. Вспомнил, вот и отлично. А пупсика твоего я в бараний рог согну. Дай срок, вот посмотришь!
— Где ты её там надыбал? — пропустил он мимо ушей угрозы насчёт сестры.
— Кого?
— Веруньку?
— Вызвал. Барышня в моей фирме уже год работает. Забыл что ли?
— У меня время нет всю ерунду помнить. Она тебе нужна та морока. Плюнь…
— Уже слышал. Пока на горло её песни не наступлю…
Сашка не верил своим ушам.
— Тю, сдурел.
— Саш, сосредоточься и вспомни, чего она не может или боится?
— Пупсик-то…
— Я что ещё о ком-то веду речь.
— Боится? Ужей боится.
— Это мне без надобности. Не могли в какое-нибудь мирное и полезное русло её усердие направить, кто придумал из неё бойца делать? — недовольно ворчал он организовав поиск виноватых в своих бедах. — Эй, Саш, а чего не может. Пошевели мозгами…