— Что ж вчера не зашла, мне помощь нужна была? — Я сгребла со шляпки столба на калитке снег. Снег был сухим, мягким точно пух и страшно холодным. Я поднесла к губам и лизнула.
— Ох! Я пьяных страх как боюсь. — Картинно закатила глаза она.
Хотя с чего там рисоваться, я знала её, как облупленную. Мне надоело развлекаться. Было совсем не жарко. Моё дыхание стыло в воздухе. Ветер швырял снежную пыль нам в лицо. Я передёрнула плечами, как будто мороз залез под куртку. Мне безумно как захотелось закруглиться с этой бестолковой беседой и я перестала церемониться.
— Ой ли!? Что-то мне трезвых у тебя кавалеров видеть не довелось. — Съязвила, не оставшись в долгу, я.
— Думай, как знаешь, — на минуту обиделась соседка. Но ненадолго. Она вообще баба лёгкая. Быстренько успокоилась и выбрала правильную колею.
— И то правда, — вдруг покладисто согласилась она. — Где их трезвых найти-то.
— Вот, это ближе к истине. Что ж тогда картинку из себя строишь. К тому же судьба тебе возможность давала мужиком обзавестись, а ты не воспользовалась.
Галина оторопела.
— То есть?
Я тут же отыгралась. Получи!
— Ты чудо проморгала. Его Лариска усыпила. Не пьяница он.
— Какой кошмар! Это чистый воды провокация. Врёшь? — всплеснула она руками, тут же превратившись в соляной столб.
Я получала удовольствие.
— Вот ещё. Похоже, от этой пурги в твоей голове происходят странные вещи.
— Ты его себе оставила? — быстренько сориентировалась она.
— А ты думала с тобой поделюсь. О том, какой он классный мужик, вообще молчу.
После того, как соседка тихонечко заскулила, я поняла, что, как ни странно, она восприняла сказанное мной правильно.
— Как там говорят: сделай вывод, выведи себе урок, напиши на лбу и заруби на носу…
Ах да, забыла ещё: не хлопай ушами в следующий раз.
— Я в трансе.
— Что поделаешь, я от тебя тоже.
Насладившись в полную силу местью и получив удовольствие, толкнула калитку и, не пригласив шагнувшую было следом собеседницу, захлопнула перед самым её носом дверь. Когда я вошла в дом "подзаборник" спал. Готовя обед, рассмеялась сама над собой. "Вот находка так находка не хуже мамонта. Соседка локти-то покусает теперь. Ну почему так глупо устроены бабы. Своего благоверного за мелочёвку съедают, а потом собирают всякую пьянь и дрянь. Жить, видите ли, без мужика плохо. Так чего же своего гнала. И потом живу же вот я одна и без трагедий". Мужик закашлялся, а потом застонал. Я кинула стряпню и понеслась за стенку. Он смотрел в окно на кружащий снег.
— Что за беда? — наклонилась я над ним.
— А… Снег…. Грудь ломит. Как будто чирей сидит. Ты понимаешь, о чём я говорю?
— Глухотой не страдаю. Сейчас подорожник выпьешь. Отличный сироп. Давай открывай рот. В конце концов кто тебя заставлял с каждой шаловой про жизнь говорить. Теперь терпи и радуйся, что легко отделался.
— А это что ты в чашке бултыхаешь? — поднял он на меня глаза, показалось усмехаясь. Но наткнувшись на мой сердитый взгляд, тут же став вновь серьёзным, заявил. — А вдруг отрава?
— Юморист. Порошок от кашля. Тоже сильный очень. Приподнимись маленько. Вот так. Пей. Давай, давай, не морщись. Схлопотал болячку, лечись.
— Ты что замуж не выходила?
— А разве обязательно. Сейчас мы не те, что раньше, умеем всё, что умеете вы.
— Разве?! Ну, например?
— Начиная от космоса и электроники, бизнеса и оружия, до того, чтоб родить ребёнка, водить электропоезд, обед опять же сготовить и при случае разобраться с рэкетом и договориться не только с ментами, но и налоговиками.
— Да много ты пальцев назагибала…
— Мне хватит. Ой, извини, — услышав шипение и стрекотание, я понеслась на кухню. Успела вовремя, ещё бы чуть-чуть и отбивные подгорели. А он, вновь откинувшись на подушки, закрыл глаза.
Покончив с готовкой, поспешила назад. Мысль о том, что тянуло, со рвением откидывала. В прошлое ни-ни.
— Успела? — улыбнулся при моём возвращении подзаборник.
— Всё путём. А ты чего лыбишся полегчало? На чём мы остановились?
— На твоём житие- бытие, — напомнил он.
— Разве? Нормально живу. Не пойму тебя что смущает-то. — Разозлилась я на такую настырливость.
Но он мало того, что наседал, ещё и норовил поддеть. Вот тебе и мужская благодарность.
— Меня? Ничего. Просто любопытно, вроде всё при тебе, с чего же одна? Не клюнул что ли никто? Мало вероятно…
Я тут же взвилась и отрезала:
— Я рыбной ловлей не занималась. Не к чему мне, понятно? И с чего ты допрос мне устроил.
— Пар выпустила… Отлично. А теперь посмотри на часы. Там не пора укол колоть и таблетки глотать? — напомнил он.
Я как-то засовестилась и остыла. "С чего правда завелась!" Сказала спокойно:
— В самый раз, но после еды. Поешь и полечишься.
— Ты не задумывалась, почему я именно твой забор облюбовал?
— Тут и думать нечего. Невезучая я.
— Что совсем, никогда, никогда? — опять улыбнулся он, подтягивая под подбородок одеяло.
Сама не зная зачем я разоткровенничалась.
— Пожалуй, раз было… После сплошного невезения. Так бывает. Перебивает на всю жизнь. Одно крупное везение и всё, амба.
— Крупное же, — закашлялся опять он, сделав попытку улыбнуться. — Лежу вот и думаю, насколько ничтожны люди перед судьбой…
— С чего это тебя в такой лес повело?
— Да… так, — затрясся от кашля он.
Я взяла горчицы насыпала в найденные у бабки ещё одни носки и одела на него, отправив снятые на просушку.
— Зачем ты возишься со мной?
— Ты ж больной, — удивилась я.
— У тебя мужчины были?
Я взбрыкнулась. "Ему- то зачем?"
— А что я какая-то особенная?
— Сколько? — настаивал он.
Это меня смутило. Ни врать на себя, ни правды говорить не хотелось.
— Неважно.
А он прилип. Как будто для него то вопрос жизни и смерти.
— Много?
— Один. — Я хотела нахамить, отболтаться, но почему-то сказала правду.
Он недоверчиво протянул:
— Что, всего один?
Моя ладонь чиркнула по горлу:
— Мне хватило за глаза.
— Давай тащи обед и займёмся неприятными процедурами. Блин, кто придумал только эти уколы. Я сесть потом не смогу. Задница превратиться в решето.