Медленно-медленно открылись голубые глаза.
— Тина-ви-элль?
— Да, любимый мой.
По лицу женщины катились слезы. И поле белых цветов раскидывалось от края до края.
— Неужели я сплю?
— Нет, любовь моя. Ты уже проснулся.
Женщина наклонилась и прикоснулась губами к губам Арэсти.
— Я пришла к тебе. И навсегда. Теперь мы уже никогда-никогда не расстанемся. Ни в жизни, ни в смерти. Ты мне покажешь Эрайну?
Некроманта ослепила вспышка. Он невольно зажмурился, а когда открыл глаза — зеркало было пустым и чистым. Только на столе рядом с ним лежал белый цветок. Из тех, которыми плакала женщина.
Тонкий аромат заполнил комнату и некромант почувствовал, что сходит с ума.
Сон? Явь!?
Неужели это правда?
И Арэсти жив?
Тогда…
А что, собственно, «тогда»?
Некромант бросился к своему рабочему столу. Потребовалось два голубя и один котенок, чтобы в зеркале отразился мертвый город. Некромант намеревался пополнить за его счет свою гвардию, но…
Что за демон?!
Города просто не было. Некромант еще раз проверил положение в пространстве, но — увы! Он не обманывался. Просто город мертвецов был уничтожен. А на том месте, где он был, росли странные белые цветы. И казалось, что он чувствует их аромат даже через зеркало. Или это был аромат того, первого, цветка? Этого Некромант не знал.
— Это глупости. Никакая ведьма не сможет вернуть то, что было уничтожено. Это просто бред!?
Некромант разговаривал сам с собой, но уверенности не испытывал. Ему так хотелось, чтобы разговор с зеркальной женщиной оказался просто галлюцинацией! Но это была жестокая правда.
Я с удовольствием наблюдала за метаниями типчика в озере.
— Так тебе и надо, гаду!!!
— Именно, — поддержал меня Рон.
Мы переглянулись, и он заговорщически подмигнул мне.
Конечно, все, что Некромант видел в зеркале, было чисто конкретной брехней. Сценарий мы придумали вместе с Роном. Два часа изобретали, полдня снимали и ваяли. И только потом стали отлавливать этого ученого. Ведь и правда — ученый, сволочь! Таких бы на фонарях развесить! Я-то думала, что избыток силы оставлен по неопытности, ан нет! Избыток оставлен, чтобы трупы впитали его — и превратились в какую-нибудь прелесть, типа зомби. Ох, доберусь я до этого некроманта! Не то, что перья полетят, мясо поползет. Хотя, у Рона тоже есть свои планы на счет любителя трупов. Может, стоит довериться ему? За пару тысячелетий в заточении еще и не такое можно придумать! И потом. Моя ярость — костер. Быстро вспыхнула, быстро сгорела. Ярость Рона — море. Которое вроде
бы спокойно, но в любой момент может устроить тебе водоворот или Бермудский треугольник. И сейчас Рон именно его и устраивал. Он хотел сперва помучить свою жертву морально, и только потом перейти к физическим пыткам. И пока ему это удавалось.
Рон отлично знал главный принцип всех вешателей лапши. Берешь грамм правды, добавляешь килограмм лжи, поперчить мистикой, посолить романтикой — и подавать на стол. Сожрут, не подавятся!
Некромант и сожрал. Если расчеты Рона верны, некромант вызовет к себе Итвора и расспросит его о событиях далекого детства. И получит подтверждение, необходимое нам для следующего шага.
На самом деле Итвор и Арэсти лазили в башню. И Итвор остался снаружи, а Арэсти — внутри. Но никакой женщины и никакого сада Арэсти, конечно, не видел. Рон сказал, что мальчишка просто прошел вокруг башни, нашел окно, вылез — и отправился в кровать. А Итвору ничего не сказал, потому что хотел заставить приятеля помучиться любопытством.
Ну а как прошло «воскресение» Арэсти вы и сами знаете.
Но картинку мы сваяли просто потрясную! Уолт Дисней со своими «красавицей и чудовищем» просто отдыхают в уголочке. И даже обижаться не стоит. Те спецэффекты, которые может творить магия, ни одному режиссеру не снились! И сейчас наблюдали за типом в мантии, который потянулся к зеркалу. На минуту мне даже показалось, что этот козел всплывет у нас в озере.
— Он нас не почувствует?
— Нет.
— А если он тоже вэари? — поинтересовалась я, глядя, как маг делает какие-то пассы над зеркалом.
— Откуда здесь вэа… гехрат!!!
Слово было определенно ругательным. Рон схватил меня за руку, и я ощутила отток силы. Сейчас это было больнее, чем раньше, но я только стиснула зубы и тихо шипела. Пользуясь моей силой, Рон ставил заслоны на пути у мага, запутывая все следы. Он тоже должен был поверить в существование Тины-ви-элль.
Кажется, ему это удалось. Или не это?
— Что ты делаешь?
— Этот козел — Рон уже успел перенять мое любимое ругательство — сейчас смотрит на эту местность. Я сделал так, что нас он не видит.
— Только розы?
— Именно.
Розы мы вырастили еще вчера. Это был какой-то особый сорт. С шипами, но растущие не кустом, а одной веточкой. Белые, огромные, чуть ли не с кочан капусты, воняющие так, что у меня едва аллергия не началась. Впервые в жизни.
Нет, я, конечно, люблю розы. Да и пахнут они хорошо. Но не в таком же количестве. Кто пользуется духами, тот поймет. Две капли — аромат, полфлакона — вонь, а пол-литра — газовая атака. Жаль, что многие этого не понимают.
Но вырастили мы их от души. Все зарастили. И эшафот, и город. Растил, конечно, Рон, а я служила проводником силы. Он ее просто черпал из меня на свои заклинания. Сам «Ужас Вэари» еще не настолько восстановился, чтобы колдовать в полную силу. Так, в пятую часть от прежнего. Поэтому пришлось воспользоваться мной. Я не возражала. Сама виновата. Хотя и косвенно.
Зато Рон меня ни в чем не винил. Какое там! Наоборот! Он меня готов был на руках носить. Конечно, мы разговаривали без особой вежливости, спорили и ссорились, но в глазах у «Ужаса вэари» иногда проскальзывало такое, что я просто краснела до самых ушей. Благодарность, тепло, доверие, дружба, благоговение — адская смесь. Рон успел меня изучить за эти несколько дней и знал, что я освободила его по своим, чисто эгоистическим причинам. А сложись все по-другому, я просто сдала бы его Верховному волшебнику, и плевать хотела на его боль и страдания. Он это прекрасно знал, но из песни слова не выкинешь. Хотела я там, не хотела, думала, не думала — неважно. Главное — сделала. И за это Рон готов был простить мне очень и очень многое.
Хотя это и не мешало ему дразнить меня, вышучивать и немилосердно издеваться над моими манерами и привычками, неподобающими истинной вэари.
Вот и сейчас, когда некромант закончил нас разглядывать, мы расслабились, и Рон наконец-то отпустил мою руку. На коже остались синяки.