От печальных мыслей меня отвлек Тесей.
— Тина, подъезжаем к Керату.
— А что это такое?
— Это город такой! Последний перед пустыней Хетори.
Про пустыню я знала. По ней нам еще предстояло прошлепать. А после того как доберемся до оазиса — еще как-то поладить с сестрами, охраняющими нужную нам яблоню.
— Ну что, поехали в город?
— Поехали, — согласился Тесей. — Там можно купить все, что нужно для путешествия по пустыне. Думаю, дня два мы тут проведем, потом найдем проводника — и пошлепаем с чистой совестью.
— Проводника не надо, — тут же сказала я.
— Почему?
— Потому что оазис с тыблочками я чувствую не хуже иного барбоса, — вежливо пояснила я.
— Так то оазис. А как обратно?
— А обратно мы будем добираться немного другим способом.
— Это каким же? — Тесей с подозрением смотрел на меня.
Я невинно пожала плечами.
— Пока еще не знаю. А если знаю, то не скажу, а если скажу, то только на ушко.
Тесей послушно наклонился к моим губам немытым ухом. Я с интересом посмотрела на особо прочную серную пробку. М-да, хотя бы раз в десять лет стоит уши чистить, стоит. Ну, я и сказала ему об этом.
— Тина!
— Да? — я невинно посмотрела на приятеля. Тот ядовито улыбнулся.
— Слушай, а я знаю, почему тебя зовут Тиной. Это сокращение от “Скотина противная”, правда!?
— Ах ты, мерзавец! — вскипела я.
Ну, все! Сейчас я ему лично из каждого уха грязь выбью! Поленом!
Моих благих намерений хватило минут на пятнадцать. Потом Тесею надоело уворачиваться, я бросилась на него, повалила на траву и с торжествующим воплем начала зверски щекотать, пока он не запросил пощады. Так-то! Никому не дозволенно меня оскорблять! Вот!
В город мы решили въехать только утром. А переночевать лучше под открытым небом. Без блох, вшей, клопов и прочих прелестей цивилизации. Мы с удобствами расположились вокруг костра. На этот раз готовить выпало Гераклу. Он пару раз обжегся, пару раз чуть не уронил в огонь котелок — и взъярился.
— Тина, не царское это дело — суп варить!
— А ты и не царь, — парировала я.
— И не мужское!
— Жестоко ошибаешься.
— Женщина в нашей компании ты — вот ты и должна кашеварить!
— Моя очередь завтра!
— Давай махнемся не глядя?
— Давай ты суп доваришь не глядя?
Как же хорошо было у костра. Я бездумно глядела в пламя и ни о чем не думала. Медленно кружилась планета, плыли по своим орбитам звезды, летели по небу облака, стрекотали сверчки — жизнь была прекрасна и удивительна. Жаль, что долго расслабляться я не могла. Вот разберусь с магами и Орландой — и уйду в отпуск! Но не раньше!
— Расскажите мне кто-нибудь про Керат, — попросила я.
Тесей растянулся на траве напротив и задумчиво смотрел в огонь.
— Город как город, почти ничего особенного. Просто есть там одна мерзопакостная достопримечательность. Попросту — монстр. Минотавр!
— Брешешь! — не поверила я.
— Если бы! Ты понимаешь, лет тридцать назад дело было. С кем там трахалась их царица — теперь не разберешь, дело темное, говорят, что с Зеурасом в обличье быка.
Я понимающе кивнула. Зеурас — это был один из местных богов. Их тут вообще до хрена было. Хотя почему — было? Они и есть, в них и верят. И у каждого свое поле деятельности. У Зеураса, кажется, погода, грозы там, громы, молнии, ну и вообще он там самый крутой. Точнее не знаю. Лично я местный пантеон даже не изучала. Я надеялась зайти, взять яблочко и выйти по-тихому. Ага, счаз-з-з! Размечталась, наивная!
— В общем, бог там был или не бог, но родила царица в ночь…
— Не то сына не то дочь, — продолжила я.
— Ну, примерно так, — согласился Тесей. — Родила она мальчика с бычьей головой. Да тут же и померла от разрыва сердца. А царь от горя чуть умом не тронулся. Хотел мерзкого урода за ногу в окно выкинуть, но тут уж сам Зеурас за сына вступился. Приказал царю возвести Лабиринт — это такое здание, в котором ходов до хрена. А в центре то ли комната, то дли стойло. Там этот Минотавр и живет. И каждые десять дней для него выбирают новую жертву. Из всех, кто на тот момент в городе окажется. Говорят, что делается это так. Берут белую телку, к кому она подойдет и замычит — тот и должен идти. И хорошо, если к мужчине.
— А к женщине?
Тесей на минуту замялся, а потом махнул рукой.
— Тина, дело в том, что голова у него бычья, а тело — мужское. И потребности, говорят, тоже мужские. Сперва поиметь, а потом сожрать.
Я покривилась.
— А что — до сих пор никто не проверил этого бычару на божественное происхождение?
— В смысле? — не понял Тесей.
— Ну, боги же неуязвимы? А их дети?
— А вот ты о чем? Находились герои! А потом их останки находились. Всех поубивал и пережрал, сволочь.
— Блин, как печально. Но это не запрещено?
— Конечно, нет!
— Я бы хоть мышьяка с собой взяла! Чтоб он потравился, зараза такая!
— Будем надеяться, что нам с ним встретиться не придется.
— Будем. А просто сбежать из города люди не могут?
— Зеурас, когда поселил в Лабиринте своего сыночка, щелкнул пальцами — и на площади открылся чудодейственный источник. Вода из него исцеляет многие болезни. Но ее надо пить ровно двенадцать дней.
— А продавать? В бутылках?
— Выдыхается. А надежда вещь жестокая. Люди и едут за последней надеждой.
— Понятно.
Костер догорал, рассыпаясь алыми искрами. Я задумчиво смотрела на звезды. Где-то там, за ними, ждут меня несколько людей, часть из которых любит меня, а часть — ненавидят. И я обязательно к ним вернусь. Что бы там ни было по дороге.
Утром мы отправились в город. Ребята пытались меня отговорить, но я только рукой махнула. Чему быть, того не миновать. И вообще, кто сказал, что жертву будут выбирать именно сегодня? Я искренне надеялась, что мы быстро въедем, быстро выедем и отправимся по своим делам. Тем более мне очень хотелось искупаться в бане, и вообще, ненадолго почувствовать себя женщиной, а не новобранцем. Пройтись по городу, чувствуя на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые — женщин, выпить сока со льдом, может быть посмотреть комедию или уличное представление.
Стражники у ворот пропустили нас без разговора, даже не потребовав въездную пошлину, пошлину на починку дорог и пошлину на штопку дырявых карманов их бабушки. Это было странно, но я только пожала плечами в ответ на удивленный взгляд Геракла. Может у них месячник по борьбе с коррупцией. Хотя вряд ли они знают это слово. Вот за что мне нравятся эти времена — здесь взяточнику, если он взял меньше двух серебряных монет, рубят руку, а если больше — голову. Нам бы такой закон! Представляете, как бы мы лихо решили проблему перенаселения планеты!?